Морозных степей дочь
Шрифт:
— Тогда объясни, почему жители так к нам относятся? Огузки с деньгами — вот кто мы для них. Но мы ведь герои. Ты сам сказал.
— Да, герои, — нахмурился Светл-О-Бай. — Это записано в божественном контракте и этого не отнять. Но что с того? Ожидал благоговения, не успев совершить ни одного достойного поступка? С какой стати людям трепетать пред безымянным пришельцем?
— Но не грабить же!
— Почему нет? Опять же свобода воли.
— Но я полагал, что контракт…
— Что? — резко вступился волшебник, приблизившись и сверкнув золотыми глазами. — Сделает тебя неуязвимым? Даст возможность переигрывать события
Затем, однако, быстро охолонул и сказал уже мягко:
— Извини, человек. Я в каком-то смысле понимаю, что ты ожидал не этого. Но у меня нет забавы, из которой герой гарантированно выходит победителем. Цель твоего контракта ни много ни мало спасти этот несчастный мир. Точнее, его людей. Большая задача, согласись? А ведь даже не представляешь, насколько точно ты высказался. Ты — герой! — с потаенным значением отметил кот, потом помедлил секунду, чтобы до Рэя дошла глубина этого утверждения.
Не дошла. Тогда кот покровительственно произнес:
— Соверши хлопок одной ладонью.
Рэй опустил взгляд на руки, вмурованные в деревянную колодку.
— Невозможно.
Светл-О-Бай улыбнулся и продолжил:
— Горе, уходя, рождает счастье. Только в отчаянии можно познать надежду. Лишь конец света рождает истинных героев. Без зла, — он таинственно посмотрел на свой острый, загнутый коготь, — не существует и добра. Таков этот мир. Таковы законы всех миров во Вселенной. Если бы с этим миром всё было в порядке, герои были бы попросту не нужны. Теперь понимаешь? Ты, великий герой, есть ни что иное, как манифестация отчаяния этого мира.
Светл-О-Бай отошел на пару шагов, подняв голову к низкому потолку трюма так, словно там раскинулось звездное небо.
— Но никто не говорил, что это в принципе возможно — что-либо изменить, — с обреченностью в голосе, проговорил вдруг он. — Как много героев положат свои жизни, чтобы добиться хоть сколько-то приемлемого продолжения истории? Один, десять, сотня? Или же! Это не удастся никому? — обернулся он, и взгляд ледяных желтых глаз заставил сердце героя сжаться. — Этот мир не отличается от твоего в основных своих законах. Время линейно, будущее не определено, а принятое решение нельзя изменить, приходится лишь встречать лицом к лицу последствия. Укради сегодня и жди, что завтра тебя накажут; помилуй убийцу и будь готов, что однажды кто-то может вновь расстаться с жизнью; доверься, а потом не сетуй на богов и злую судьбу за нож, ударивший в спину. Всякое действие имеет последствия. Я… уже выучил сей урок, — с горечью хмыкнул Светл-О-Бай. — Сегодня был твой черед.
Рэй глядел в тоскливые золотые глаза волшебника, взгляд которых потерялся где-то вдалеке. Герой хотел задать еще вопрос, но кот остановил, снова выставив лапу:
— Мы болтаем попусту, а время коротко. Твои раны исцелены. Я оставлю часть своей энергии в тебе, это позволит телу не околеть еще минимум пару дней. Надеюсь, за это время ты доберешься до места назначения.
— И что мне с этим-то делать? — поднял Рэй скрепленные колодкой руки. — Толку от твоей мудрости, и от спасения, и от колдовства, что не даст замерзнуть? Ты призвал меня как героя, а я проведу остаток дней — где? В шахте? На каменоломне? Пусть прошлого не изменить, но помоги сейчас.
Волшебник выдохнул.
— Я не имею ни права, ни возможности напрямую воздействовать на этот мир. Даже наш с тобой договор — страшное нарушение. Чтобы его исполнить, мне, как видишь, пришлось остановить само время. Я не способен разбить эти кандалы, потому как само время стоит на месте, а разрушение — это энтропия. Энтропия происходит только во времени. Я также не способен нарушить законы Яви и волшебным образом переместить тебя в пространстве. Ты сам выбрал контракт, — холодно отметил Светл-О-Бай, — став частью этого мира. Придется прожить то, к чему привела дорога. Ты, впрочем, до своего последнего удара сердца вправе действовать, меняя ее направление! Соверши побег. Устрой восстание. Покончи с собой, — понизил он тон. — Свобода воли — удивительная вещь, согласись?
Светл-О-Бай оправил свободные рукава своей робы.
— Не переживай. Никто не ждет, что ты и правда что-то изменишь. Хоть на героев и возложена великая миссия, уверяю, контракт не предусматривает никакого наказания за провал. А уж тебя, бездарного и лишенного всего, никто не осудит за бездействие. Считай это моей последней податью: я лично дарую тебе свободу. Можешь жить как посчитаешь нужным и возможным, а бремя геройства оставить другим.
Рэй опустил голову. Геройство завершилось постыдными побоями от местных бандитов и снисходительной подачкой от божественного нанимателя. Уж если тот, кто лично отправил его в этот мир, ни на грамм не верит в успех, на что ему самому рассчитывать?
— Черт с историей мира. Неужели рабство — конец моей истории?
— Сколько людей погибло в неволе? Чем ты лучше? — грустно улыбнулся Светл-О-Бай. — Вообще, история этого мира до сих пор складывалась довольно печально. Как и, в итоге, истории его героев. Успехи первого поколения наших посланников оказались сомнительны. Ты, вероятно, узнаешь о них, если поищешь. Второе колено, в котором довелось родиться тебе, пока вовсе не проявило себя, и честно сказать, надежд на вас у меня еще меньше. Мы в точке бифуркации, но стоит она под крутым уклоном вниз. Какой исход нас ждет?
— Хочешь сказать, герои когда-то уже приходили в этот мир?
— О да! Несколько веков назад. И они немало преуспели, да так и не завершили миссию. Вашему поколению решать судьбу.
— Что это значит?
— Достаточно вопросов. Коль интересно — ищи ответы сам. Не цель делает человека героем, а проделанный путь. Честность, достоинство и верность ремеслу — я подарил тебе путь! Но идти по нему или нет — твой собственный выбор. А мой контракт исполнен. Должен сказать, что благодарен за столь скорую возможность закрыть обязательство, не люблю держать в голове ненужную информацию.
— Всегда пожалуйста.
Кот легко качнул головой в знак прощания.
— Не грусти. В конечном счете ты всё же извлек выгоду из навязанного тебе соглашения и получил второй шанс, в твоих силах распорядиться им.
Последние слова были произнесены с улыбкой. И хотя на кошачьей морде ее непросто было разглядеть, Рэю почудилось, что она даже была искренней.
Ныне
Судья выслушал скупой рассказ, лишенный фантастических событий, случившихся в Правой Башне и корабельном трюме.