Москва – Испания – Колыма. Из жизни радиста и зэка
Шрифт:
Узнав, кто мы такие, толпа сразу же расступилась, и мы беспрепятственно проехали к госпиталю. Казимир лежал в гробу, обитом красным бархатом. Около гроба – почетный караул всех партий. Стояли как каменные, с винтовками на караул. Склоненные знамена и цветы, цветы, огромные алые розы. Мимо гроба проходят люди – очень много людей. Маленьких детей берут на руки, взрослые проходят, подняв сжатую в кулак правую руку. И каждый кладет к подножию гроба все новые и новые цветы. И никакой музыки – в Испании это не принято. Распорядители похорон уже нас ждали. Гроб поставили на пушечный лафет, запряженный шестеркой белых лошадей. На улице выстроился траурный кортеж: впереди эскорт – взвод пехоты, лафет с гробом, взвод морской пехоты, за ним руководители всех партий, военное командование, а дальше – колонны людей, как организованные заранее, так и приставшие по дороге. Тут уже появились и оркестры, играющие траурные мелодии.
Процессия растянулась более чем на километр. По испанской военной традиции движение похорон происходило очень медленно. Эскорт (а за ним и вся процессия), делает несколько шагов, а затем остановка по стойке «смирно». Затем опять несколько шагов вперед, и опять остановка. Поскольку такая церемония нами не предусматривалась, а предполагались скромные похороны в узком кругу, которые должны были занять не более трех-четырех часов, то всему составу нашей эскадрильи было разрешено участвовать в похоронах. Но тут похороны вылились во всенародную демонстрацию трудящихся Малаги, и возникла опасность, что фашисты, используя создавшуюся ситуацию, могут организовать массированный авиационный налет на траурный кортеж, что повлечет за собой большое число жертв, и Василию Ивановичу пришлось распорядиться, чтобы летчики немедленно ехали на аэродром и по очереди, по два самолета, барражировали в воздухе над городом, чтобы в случае опасности сразу же вступить в бой со внезапно налетевшим противником. С большой неохотой, но понимая жестокую необходимость этого, пилоты и механики простились с товарищем и уехали на аэродром. Минут через сорок над процессией уже появились два наших истребителя. У Василия Ивановича сразу же отлегло от сердца: теперь фашистские стервятники не смогли бы безнаказанно убивать трудящихся Малаги, провожающих в последний путь своего погибшего защитника.
Самолеты беспрерывно кружились над городом, порой проводя каскады фигур высшего пилотажа. Неизвестно почему, возможно, потому что информаторы еще не успели сообщить своим шефам о возможности богато поживиться человеческим мясом, но фашисты в тот день ни разу не прилетали, и похороны Казимира прошли без печальных происшествий. На пути следования процессии, помимо традиционных остановок через несколько шагов, было еще несколько более длительных остановок из-за стихийно возникших митингов, на которых выступали не специально подготовленные ораторы, а просто все желающие, большей частью женщины.
На кладбище прибыли уже во второй половине дня. Испанские кладбища как по территории, так и по способу захоронения, существенно отличаются от наших: земля в Испании ценится очень дорого, и позволить себе роскошь хоронить своих близких в отдельной могиле может далеко не каждый. Наиболее состоятельные имеют свои фамильные склепы, а для остальных по всей территории кладбища воздвигнуты кирпичные, снаружи бетонированные стены с ячейками, в которые вдвигаются гробы с покойниками. Затем с торца крышки ячеек замуровываются цементом и для большей надежности закрываются на замок, ключ от которого вручается ближайшим родственникам покойного. Таким образом, в одной такой стене, на месте которого, по нашим нормам, можно похоронить человек семь-восемь, в Испании свободно хоронят человек пятьдесят-шестьдесят.
В зависимости от расположения ячейки и удобства дальнейшего к ней доступа (около каждой такой ячейки имеется полочка, на которую можно ставить свечи и класть цветы) колеблется и цена захоронения. Казимира мы похоронили на самом почетном месте, у входа на кладбище. Гора венков и живых цветов легла около стены. Перед замурованием в стену гроба состоялся большой траурный митинг, на котором с горячими речами выступили все руководители Народного Фронта Малаги. Последним произнес краткую речь Василий Иванович. Он говорил по-русски, а Маша Левина переводила на испанский. Под звуки Интернационала гроб вдвинули в ячейку стены. Каменщик быстро замуровал крышку ячейки. Ключ взял с собой Василий Иванович. С тяжелым сердцем возвращались мы с похорон домой. Единственным утешением для нас было то, что в Испании высоко ценят своих подлинных друзей и защитников, сынов и дочерей Советского Союза, раз на похороны рядового бойца вышел весь город, бросив все дела и заботы.
ИСПАНИЯ: МАЛАГА – АЛЬМЕРИЯ – ВАЛЕНСИЯ
Падение Эстепоны. – Эвакуация мирного населения Малаги. – Перебои с электричеством. – Замурованный сейф. – Бегство из Малаги. – Митинг в Монтриле. – Гибель наших самолетов. – Отдых в Валенсии. – Миссия английского Красного Креста. – Отель «Симон» в Альмерии. – Гаванские сигары. – Приключение с пчелами. – Линкор «Хаиме Примейро». – Моряки Аннин и Лабудин. – Обстрел Альмерии немецкой эскадрой. – История с английским эсминцем. – Прибытие зенитной батареи. – Альмерийские блохи. – Увлечение фотографией. – Генерал Гомец. – Потеря линкора. – Приказ о возвращении на Родину. – Валенсия, покупка подарков. – Пароход «Фердинанд Магельянос». – Знакомство с будущим маршалом артиллерии Н. Н. Вороновым. – Разговор с Лешей Перфильевым. – Отплытие. – Странный прием на Родине.
1
Шло время, подходил конец января 1937 года. События на боевых участках нашего сектора складывались для нас явно неблагоприятно. Одним из первых пал наш оплот на крайнем юго-западе Средиземного моря – город Эстепона, отстоящий от Малаги километров на сто. Из-за очень напряженного положения на наших северных участках, командование не могло выделить сколько-нибудь серьезных сил для обороны этого очень для нас важного пункта. Не было в Эстепоне (как, впрочем, и в Малаге) никакой морской обороны, полностью отсутствовала и противовоздушная: наши несчастные четыре «истребка» не могли, конечно, хотя они и работали буквально полный световой день, прикрыть еще и Эстепону.
В одно январское утро фашисты начали операцию по захвату города с массированной бомбежки. Беззащитный городишко сперва волнами бомбили тридцать самолетов Ю-52, а затем с тринадцати транспортов был высажен многочисленный десант, и наши полупартизанские, вооруженные чуть ли не дедовскими дробовиками формирования вынуждены были оставить город. Поскольку на побережье Средиземного моря, к северо-востоку от Эстепоны, отсутствовали какие бы то ни были естественные преграды (реки, ущелья и пр.), то остановить рвущегося к Малаге противника нашими силами было практически невозможно. С ходу фашистами были заняты Сан-Педро-Алькантера (о котором я уже писал выше) и целый ряд других пунктов на побережье.
Фронт теперь подступал к Малаге с юга почти вплотную. На северном участке нашего сектора фашистам удалось взять в окружение полуторатысячную группировку наших войск в районе Алора. Этой группировке пришлось с боями продвигаться к северу (на юг, к Малаге, не пускала сложившаяся обстановка), в неблагоприятные условия горных массивов, где обороняться от фашистов стало гораздо легче, но где ни продовольствия, ни боеприпасов и оружия достать было нельзя. Впоследствии с большими трудностями и потерями группа все же прорвала фронт противника и через полтора месяца после сдачи Малаги присоединилась к своим в районе юго-западнее Альмерии.
Потеря Алоровской группировки, в которой находились наиболее боеспособные и хорошо вооруженные формирования, преимущественно коммунисты, сильно повлияла на обороноспособность Малаги. В начале февраля фронт подошел уже почти вплотную к городу. Несмотря на самоотверженность и храбрость защитников города, оборонять его уже не было никакой возможности. Единственное естественное препятствие – ущелье в районе Кольминар-Вьехе, мост через которое взорвал и, надо полагать, вполне квалифицированно, лично Артур Спрогис, – оказалось настолько узким, что буквально через день немецкие саперы Франко навели через него новый мост, по которому тут же прошли танки, создавшие реальную угрозу нашим войскам, оборонявшим Малагу на дальних подступах. Возникла опасность выхода танковых частей противника к городу мимо наших главных линий обороны. Пришлось еще уже сомкнуть кольцо обороны города и вести бои непосредственно у его западных и северных окраин. Свободным от фашистов оставался только узенький проход на северо-восток, по побережью Средиземного моря. Фашисты как бы намекали: «Вот вам последний путь отхода, торопитесь, пока и его не закрыли».