Мой испорченный рай

Солсбери Дж. Б.

Я нахожу, что в таких местах легко получаются потрясающие фотографии. Но будоражащие мысли и таинственные, или провокационные? Я не чувствую этого из-за объектива.

Давай, Элси. Думай лучше.

— Я устала, — говорит Куинн, расстилая полотенце на клочке сухой земли под солнцем.

— Быть красивой мучительно утомительно. — Я навожу объектив на водопад и делаю снимок.

— Тебе ли не знать, — бормочет Грант только для моих ушей.

— Дело не в этом. — Куинн зевает. — Джейк ненасытен. Я никогда не знала парня, который так быстро может снова стать твердым.

Грант

кашляет от неожиданного приступа смеха.

— Знаешь, необязательно было этим делиться. — Я закрываю крышку объектива на своей камере, чтобы сделать перерыв.

Она ухмыляется.

— Завидуешь?

Я пью воду из бутылки, поэтому не отвечаю, не то чтобы она этого ожидала.

Грант поднимает бровь в мою сторону, как бы интересуясь моим ответом.

Я закатываю глаза, заставляя его рассмеяться.

— Давай поплаваем! — Он стягивает футболку через голову и бросает ее на землю.

Загорелая кожа ловит солнечный свет, и я поднимаю фотоаппарат, чтобы сделать снимок. Парень снимает свои кроссовки, и я успеваю нажать на кнопку спуска затвора как раз в тот момент, когда он плавно ныряет в воду.

Я все еще боюсь купаться в океане, но этот маленький пруд кажется безопасным. Я снимаю обувь, шорты и майку, а затем неуклюже пробираюсь по скользким камням к воде.

Грант держится на плаву в середине пруда с такой легкостью, как будто стоит на твердой земле.

— Плыви ко мне.

— Мне нельзя мочить рану, — говорю я, показывая на пластырь на плече.

— Встретимся у водопада! — Грант ныряет под воду и создает волну, плывя к основанию водопада, напоминая о том, что серферы — сильные пловцы.

Слава богу, иначе Матео никогда не смог бы вытащить меня на берег в тот день.

Его имя возвращает меня к сегодняшнему утру и Кайи, тайком выбирающейся из его комнаты. Неприятное, кислое чувство скручивается в моем желудке. Зависть. Я краснею от осознания этого. Я не завидую Куинн. Я завидую Кайе. И это хреново, потому что я решила проводить время с Грантом.

Грант — это тот, кто мне нужен.

Грант.

Я держусь периметра и умудряюсь добраться до водопада, не поскользнувшись. Брызги воды покрывают мою кожу легким блеском, который в сочетании с солнечным теплом вызывает мурашки.

Грант ныряет под водопад.

— Круто. Здесь есть выступ!

Я ищу способ пробраться сквозь водяную завесу, не намокнув слишком сильно. Понимая, что немного воды не повредит, я с визгом ныряю под поток, и Грант подхватывает меня под мышки, чтобы поставить на уступ. Его большое, мокрое тело прижимается к моему, так как уступ достаточно велик только для одного. Парень обхватывает мои бедра, прижимая меня к себе, его теплое дыхание касается моего лица. Его губы шевелятся, но я не слышу его за шума воды, который эхом отражается от каменной стены.

— Что?

Он опускает подбородок и приближает свои губы к моему уху.

— Можно я тебя поцелую?

Когда отстраняется, в его голубых глазах отражается смесь похоти и предвкушения. Целоваться с горячим парнем за водопадом — это то самое дерьмо, о котором снимают фильмы.

Это то, чего я хочу.

Он — то, чего я хочу.

Вместо того чтобы ответить словами, которые он, вероятно, все равно не услышит, я обхватываю его ногами и

приникаю к его рту. Я чувствую, как его стон вибрирует на моих губах, а затем и на моем языке. Прохладная вода водопада смешивается с теплом его рта, когда он вырывает дыхание из моих легких. Как будто я ничего не вешу, Грант, держа меня за бедра, перемещает меня так, что моя спина оказывается прижатой к скалам. Он наклоняет голову, углубляя поцелуй, и двигает бедрами навстречу мне. Поскольку между нами нет ничего, кроме тонкой ткани моего купальника и его плавок, я чувствую жар его возбуждения. И ахаю в его рот, чувствуя его твердость и желание. Его рука перемещается к моей челюсти, где приподнимает мой подбородок, чтобы командовать поцелуем и контролировать его. Я позволяю себе погрузиться в ощущение его, большого, теплого и желанного, пока парень держит меня неподвижно и берет то, что ему нужно.

Я хочу этого. Хочу чувствовать все это.

Большой, высокий, красивый Грант. Я закрываю глаза и чувствую его губы на своем горле. Запускаю руки в его волосы. Сжимаю в кулаке шелковистые черные пряди между пальцами… Мои веки распахиваются.

Черные пряди?

Нет. Я снова закрываю глаза и чувствую в своих руках выбеленные солнцем волосы Гранта. Он освобождает мою грудь, и его рот смыкается вокруг моего соска. Лижет и сосет, пока тот не становится камешком на его языке.

Я представляю его глаза, темные, как полночь, когда он любуется моим телом…

Черт. Не темные глаза. Голубые. Голубые, как небо, глаза, в которых кипит вожделение. Мускулы его челюсти, пульсирующие от сдержанности, и толстые мускулистые руки, покрытые чернилами. Эти губы, которые выглядят так, будто их изваяли из мрамора, и воздух опасности, который заставляет все между моих бедер пульсировать и сжиматься.

Матео.

Я не могу не видеть его, когда Грант теплыми губами скользит по моему горлу. Это неправильно. Думать о другом мужчине, когда тот, что напротив меня, невероятно сексуален…

О, боже, он ласкает и сжимает мою грудь.

Я сцепляю руки за его шеей, прижимаясь к нему, притягивая парня к себе. Обхватываю ногами его бедра, открываясь навстречу его нетерпеливым толчкам.

— Да, — выдыхаю я между поцелуями.

Мои плавки-бикини отодвигаются в сторону. Это единственное предупреждение перед тем, как два пальца заполняют меня. И я откидываю голову назад, когда по позвоночнику пробегает волна удовольствия.

Череда ругательств вырывается из моего горла. Его гладкий, горячий язык проникает в мой рот. Моя ноющая грудь освобождается от пут купальника, и парень покусывает и тянет зубами ее кончики. Еще больше удовольствия, ноющая восхитительная боль.

— Не останавливайся. — Я кручу бедрами с каждым его толчком. Выгибаюсь навстречу его рту. Дыхание сбивается. Я так близко.

Он двигается между моими грудями, зубами и языком, посасывая в ритме, от которого у меня за веками вспыхивают звезды.

Его пальцы опустошают, его рот — чистая пытка. Мой оргазм касается поверхности, но не прорывается наружу. Я в отчаянии, нуждаюсь в чем-то большем, так восхитительно близка к тому, чтобы освободиться, но момент все не наступает.

— Черт, ты невероятная, — говорит он, погружая пальцы все глубже.