Мой личный ад
Шрифт:
Хелл протянула руку, касаясь его щеки, и проговорила:
— Бенни, малыш, ты в порядке?
— Нет, — рыкнул он, прижимая Хелл к стене.
Она охнула от неожиданности, почувствовав напряженные, властные, почти грубые губы Бена на своих. Он прихватил ее под коленом, забрасывая ногу Хелл себе на бедро, другую ладонь Бен запустил ей в волосы, загребая пальцами шелковый водопад. Девушка охнула еще раз, чувствуя, как ей в живот упирается недвусмысленная выпуклость его паха.
— О, господи, — прохныкала Хелл, чувствуя, как он прикусывает ее
— Моя, — выдохнул Бен ей в рот. — Ты моя, Хелл.
— Да, — она не смела спорить. — Пожалуйста, поехали отсюда.
Их желания совпадали. Мотнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Бен снова потащил ее за руку по коридору к черному ходу. И теперь Хелл не жаловалась. Она послушно семенила за ним, стараясь не обращать внимания на одышку.
Все было как во сне. Улица. Машина. Назвала адрес. Поцелуи, поцелуи, поцелуи. Остановка. Бен, кажется, расплатился. Добежали до дома, до квартиры, игнорируя лифт. Вихрь одежды. Приставными шагами до кровати. Она сверху, сморит на него, понимая, что никогда не чувствовала ничего подобного.
— Хочу тебя, — прошептала Хелл. — Мой.
Она не хотела спешить больше. Загнав зверя в ловушку, можно было не торопиться, смаковать.
Ее губы скользили по упругому телу, пробуя языком на вкус его кожу. Хелл целовала его грудь, плечи, спускалась к невероятному прессу. Она дразнила его, щекоча волосами, наслаждаясь каждым звуком, вырывающимся из горла Бена. Безумное напряжение, колотившееся пульсом между ног, было настолько сладким и томным, что Хелл почти не хотела переходить к делу. Ей нравился процесс. Безумно нравился. Но Бен был настроен участвовать тоже.
— Я тоже хочу, — прохрипел он, перекатывая ее на спину, устраиваясь сверху.
Хелл протяжно застонала, едва его рот сомкнулся на соске. Бен посасывал и покусывал чувствительные пики ее груди, заставляя девушку метаться по подушкам, умолять его не останавливаться. Оставив руки на ее груди, он изучал ртом мягкие девичьи изгибы, покрывая поцелуями все тело.
Хелл казалось, еще немного, и она оторвется от кровати, взлетит к потолку, так сильно вибрировало ее тело, отзываясь на ласки Бена. И он тоже не хотел прекращать, но физиология грозила разрушить все его планы. Поэтому Бен потянулся за бумажником, где лежал презерватив. Он почти уговорил себя успокоиться и не устраивать из секса с Хелл ритуально сакральный танец. Просто секс.
Однако, даже раскатывая резинку, Бен не прекращал ласкать и целовать ее и мог поспорить, что Хелл не заметила, как он отвлекался на защиту. Она пребывала в каком-то трансе, практически горя от возбуждения. В ее глазах вспыхивали отблески нездешнего пламени, а кожа пылала, словно по венам текла не кровь, а лава.
Раздвинув ее ноги, Бен застонал, чувствуя на пальцах море влаги. Не желая более медлить, он вошел одним уверенным, сильным движением.
И замер.
Крик, который она превратила в писк, прикусив губу и зажмурившись.
Оба замерли.
Бен не дышал.
Не смел взглянуть на нее.
Но правда была вне взглядов, дыхания, звуков, чувств.
Вскочив, словно ошпаренный, Бен содрал с себя презерватив, бросив его на пол.
— ДЕВСТВЕННИЦА! — заорал он так, что, наверное, даже Кеннет на другом конце города услышал. — Какого гребаного дьявола, Хелл?!! Ты! Я… Да как ты… Проклятье! Хелл, ты девственница!
— Уже нет, — совершенно не разделяя его гнева, хихикнула Валькирия.
Бен стоял как вкопанный, сверля ее глазами. Хелл лежала, не смея двинуться, словно ждала от него побоев или еще какого-то неведомого наказания.
— Что ты наделала, девочка? — проскулил он, ненавидя ее за невинность, себя за то, что забрал ее.
Из глаз Хелл брызнули слезы.
И это был сигнал.
Бен начал закидывать свои вещи в рюкзак, сыпя проклятиями.
— Что ты делаешь? — проскулила Хелл сквозь слезы.
— Ухожу.
— Куда?
— Куда угодно, только подальше и побыстрее.
— Нет… Ты не можешь…
Он натянул джинсы на голое тело, так как запихал трусы в рюкзак, явно не подумав. Майка с Московским волком попалась под руку. Бен быстро надел ее, игнорируя плачущую подругу, схватил рюкзак и понесся к двери. Он отчаянно надеялся, что она найдет в себе гордость и не пойдет за ним.
Зря.
Размазывая слезы по щекам, Хелл бросилась за ним. Бен успел схватить ветровку и кроссовки, вцепился в ручку двери, нажимая на рычаг, чтобы открыть. Но Хелл уже была в прихожей, впившись ему в плечо мертвой хваткой.
— Ты не можешь вот так уйти. Ты не можешь меня бросить. Пожалуйста, Бен…
Он сжал зубы, дрожа от гнева, ненависти и… страха. Собрав воедино последние силы, он тряхнул плечом, отпихивая от себя рыдающую Валькирию.
Сил оказалось более, чем достаточно. Хелл отлетела от него, упав на пол. Путь был свободен, и Бен знал, что это шанс.
Уйти сейчас.
Если обернешься — не уйдешь.
Секунда молчания, и снова рыдания.
«Она живая, просто ударилась немного. Вали, вали отсюда», — орал внутренний голос, гоня его прочь.
— Я не могу без тебя. Пожалуйста, Бен. Я не смогу как раньше. Не уходи. Не оставляй меня. Я умру без тебя. Прости, прости меня, малыш.
Бен отпустил дверную ручку, присел на пол возле Хелл, заставляя ее оторвать лицо от пола, посмотреть на него. Он стер пальцами слезы, взял ее голову в свои ладони, чтобы их лица были на одном уровне.
— Отпусти меня, Хелл. Будет только хуже. Отпусти, — попросил он, уже зная, что она не отпустит, а он не уйдет.
— Я не могу, — всхлипнула она. — Я не могу.
— Почему, девочка? Ну почему?
— Потому что я люблю тебя.
Бен закрыл глаза. Был еще один шанс. Последний шанс. Все еще был. Но Хелл уничтожила и его, прошептав:
— Я люблю тебя, Бен.
Бенедикт стиснул ее в объятиях, прижимая к себе.
— И я люблю тебя, Хелл, — проговорил он, целуя дрожащие губы плачущей Валькирии.