Мой любимый граф
Шрифт:
Только отойдя подальше и влившись в ряд танцующих, я испытал облегчение.
– Расслабься. Ты так напряжён, – сказала Маша, придвинувшись ближе. Иначе я бы ничего не услышал. Музыка играла слишком громко.
Я кивнул и повёл Машу в танце.
Глава 25. Интриги
Маша
Я рада была, что эта пытка с танцами закончилась. Мне Генри говорил, что, если не пропущу первый танец, смогу дальше сидеть спокойно до конца вечера.
Генри не так повезло. Рыжая стервозная девица вцепилась в него мёртвой хваткой. Я была
– Прости её, милочка. Она так любила брата. Ведь мой Эдвард и Генри были хорошими друзьями. Были почти неразлучны. А Пенни всегда бегала за ними хвостиком. Это были хорошие времена.
– Я всё понимаю. Вашей дочери просто не хватает брата, как вам сына, – произнесла я с сочувствием. Но это не отменяло того, что мне хотелось повырывать этой пиявке её рыжие пряди.
– Вы ангел, милая, – отвлекла меня от мыслей о кровавой расправе над её дочерью леди Алиса. Знала бы она, какие муки я ей придумываю про себя.
– Мне бы в дамскую комнату, – тихо сказала я на ухо даме.
– Марджори, проводи леди Пэмбрук в дамскую комнату, – попросила она серую худосочную женщину неопределённого возраста, что в качестве компаньонки сопровождала леди Грант. Только я не могла понять, что такого компанейского было в этой серой мыши. Хотя, возможно, вдвоём они находили много такого, о чём можно посудачить. Скучно, наверное, всё время ничего не делать. Даже серая мышь покажется интересной собеседницей.
Не успела я приземлиться в кабинке, как в ванную комнату зашёл ещё кто-то. Сделав свои дела, быстро вышла из кабинки. Ждать, пока выйдут из помещения, смысла не имело. Чему я поразилась, так это человеку, который терпеливо ждал именно меня.
– Наконец-то мне удалось познакомиться с тобой, Кэтрин, – стараясь не выдавать своего волнения, произнесла леди Бьюк.
– Мне тоже приятно познакомиться с вами. Но по тону вашего голоса чувствую, что вам не так приятно. Хотелось бы знать, чем я не угодила вам, – поинтересовалась я.
– Всё ты знаешь. А ведёшь себя так, как будто ничего не помнишь. Я вообще думала, что ты умерла. Как сложно жить в мире, где кругом обман.
Женщина сокрушённо покачала головой.
– Вы расстроены тем, что я жива? Леди, я вас впервые вижу. И мне нет никакого дела до вас, да и до других членов этого общества. Наслаждайтесь своими гостями и оставьте меня в покое. Обещаю, что постараюсь больше с вами не пересекаться. По крайней мере, буду избегать таких возможностей.
Я хотела гордо прошествовал мимо, но меня перехватили. Я вырвала свой локоть из цепкой руки.
– Не прикасайтесь ко мне.
– Какой праведный гнев. Да ты артистка, какую поискать, – восхитилась моя собеседница.
– У меня нет ни малейшего желания продолжать этот нелепый разговор. На будущее вам совет – прежде, чем говорить гадости человеку, сначала объясните, в чём вы его обвиняете.
– Ты мне советы не давай. Я знаю, что ты за птица.
– Эй, притормозите лошадей. Вы не понимаете нормальный человеческий язык? Мне дела нет ни до вас, ни до ваших интриг с наследством. Оставьте меня в покое.
Я вырвалась, и смогла, наконец, покинуть эту комнату. Возле двери околачивалась Пенелопа. Чуть дальше стояла Марджори.
«Будь, что будет. Надо этих светских львиц (стерв) поставить на место сразу. Иначе не оберёшься проблем. Одна вбила себе в голову, что я помеха её не родившимся детям, вторая липнет к женатому человеку. Знать бы, на что рассчитывает. На мою смерть, как минимум. Ведь развода Генри не дадут. Сумасшествие жены – не повод от неё избавиться. Я знаю это: смотрела Джейн Эйр»
– Пенелопа, пройдёмте в сад. Мне что-то нехорошо, – сказала я тихим голосом. Прикидываться слабой мне не было необходимости. Я устала, не сколько физически, сколько морально.
По побледневшему лицу девушки и её нервозности видно было, что она кое-что слышала. Может поняла, а может нет, о чём шла речь. Но это не важно.
– Марджори, вы можете идти. Мы сейчас придём, – отправила я восвояси компаньонку. Не знаю, можно так делать или нет, но нас двое. Я замужняя женщина, так что честь рыжей дуры будет защищена. Кто бы меня от этих выдр защитил?
– Послушай сюда, Пенни. Генри ты не получишь. Это однозначно, – сразу же взяла я быка за рога. – Могу вырезать тебе это на лбу. Будешь каждый день смотреть в зеркало и читать эту надпись, если не понимаешь намёков. Вас же учат этому с пелёнок – этикету, правилам поведения. Ты нарушила не одно правило сегодня. Зачем тебе сплетни? Я его жена. И ей останусь. У нас ребенок, если ты забыла. Найди себе жениха побыстрее и нарожай детишек, пока возраст позволяет. Ты уже метишь в старые девы. Если сама не найдёшь, тебе найдут престарелого пня, у которого член рукой держать надо будет или мота, пьянчугу, которому нужно будет только твоё приданое. Пойдём. Мне уже лучше. Не хочу, чтобы нас искали по закоулкам. Генри очень ревнивый.
– Я люблю его. Я давно его люблю. Это ты его отняла у меня! – начала всхлипывать девушка.
– Господи, мне только этой ванили с первой влюблённостью не хватало. Ты представляешь Генри, своего названного брата, в качестве мужа? Представь, что он тебя целует, раздевает и касается тех мест, которых ты сама стесняешься касаться. Или всё же трогаешь себя?
– Вы ненормальная, – задыхаясь, воскликнула девушка и ринулась обратно в зал.
– Не так быстро, милая. Здесь слишком много глаз, – перехватила я её.
«Ух ты! Как драпанула-то. Она что, думала, он с ней в куклы будет играть? Хотя, здесь жён особо не балуют. По тому, что я читала, жена только для рождения наследника. Раз в год поимел жену, обрюхатил её и пошёл гулять по любовницам. Здорово мужики устраивают свою жизнь во все времена»
Я подхватила девушку под руку и повела её через весь зал по кругу к матери. Когда перед нами нарисовался Генри, девушка покраснела до стадии спелого помидора и умчалась так быстро, как будто за ней гналась стая диких собак.