Мой любимый граф
Шрифт:
Маша недолго отсутствовала. Но за это время я вытряхнул все непреложные истины жизни аристократии, что вбивали мне в голову и придавливали прессом нотаций по этике и правилам поведения, а также отношениям между супругами из своей больной головы. И так стало легко на душе.
– Ты почему сидишь? Кушать надо, пока горячее, а то невкусно будет, – всплеснула руками жена (всё ещё привыкаю к тому, что эта девушка принадлежит мне).
– Тогда приступим. Я рад, что тебе лучше, – отозвался я. – Кстати, всё это добро твоё, – указал я на коробки.
– Вот это всё? – округлила глаза Маша, да ещё
– Я есть хочу, Генри, – строго сказала Маша. До меня дошло, что я замер, уставившись на её губы.
– Я только смотрю, – откашлялся я, чтобы прочистить горло, чтобы не говорить охрипшим от возбуждения голосом.
– Ты громко думаешь. И сглотнул, как голодный волк перед ягнёнком.
Она говорила и продолжала есть. Я завидовал каждому кусочку еды, что касались её губ и языка.
– Ну Генри!? – возмущённо вскрикнула она, но я видел, что что мой взгляд её смущает. Я был доволен.
– Будешь примерять? – спросил я, когда поднос унесли.
– Вот это всё? – махнула рукой Маша, показывая на коробки.
– Да. Надо же посмотреть, как моя жена выглядит. Мы обязательно закажем новый гардероб, как соберёмся в Лондон, – пообещал я.
– Зачем? Мне понравилась модистка. Вещи качественные, удобные и в моём вкусе. Строго и с шармом.
– Раз тебе нравится, то нормально. Но это не отменяет того, что я тебя хочу радовать.
– Тебя что-то тревожит? – вдруг спросила она. К её талантам и достоинствам добавился ещё один – проницательность.
– Почему ты так решила? – спросил я, отправляясь вслед в спальню.
– Я одеться хочу, – остановила она меня, упираясь в грудь.
– Я тебе помогу, – преодолел я её сопротивление и прижал к себе. Возбуждение нарастало. Кончики пальцев мучил зуд, хотелось зарыться в волосы, притягивая к себе за затылок. Второй рукой притянул за талию. Не сбежит.
– Как? Ты меня только отвлекаешь, – прошептала она и сама потянулась за поцелуем. Разве можно отказать.
Я готов её отвлекать так постоянно. Поцелуй сразу превратился в горячий, жадный, влажный, крадущий воздух. Мои руки перекочевали на округлые ягодицы, когда она обняла меня за шею. Я подкинул её, заставляя обвить ногами торс. Я вложил мою драгоценную ношу на кровать. Как смог освободить член из тесных брюк и открыть доступ к влажным складкам, останется загадкой, потому что голова кружилась, сердце гулко стучало, а воздух закончился, но мы не могли оторваться друг от друга. Я резко двинулся бедрами вперёд, погружаясь во влажную, горячую, тесную глубину. Маша дала мне доступ к воздуху, со стоном выгнувшись всем телом, прижимаясь ещё сильнее низом живота.
«Господи, за какие заслуги мне такое блаженство?»
Я сорвался на сумасшедший ритм, открывая дорогу в небеса.
Глава 23. Приготовления к балу
Маша
– Так скажешь, что тебя тревожит? – спросила я, нежась в горячих объятиях.
Я вдыхала пряный мужской аромат и рисовала пальцем по коже груди, иногда задевая бусинки сосков. Я впервые смогла рассматривать его при дневном
Я становилась жадной и падкой на это тело, на удовольствие, которое оно мне дарит. Хотелось облизать кожу, покрытую испариной, пока она не высохла. Может, это последствия моего одиночества, что я несла долго одна, скорбно, как личное горе, не делясь им ни с кем? А сейчас я влюблена. Мне открыли двери в сексуальный мир. И я не могла насытиться. Смущалась и, откровенно говоря, боялась, что меня не поймут. Кто его знает, какие заморочки бывают у мужчин этого века?
Генри молчал. Или не хотел отвечать, или нечего было говорить. Он просто притянул меня к себе и поцеловал в макушку. Я почувствовала разочарование.
– Ладно, пойду приму ванну, – сказала я и хотела встать, откинув одеяло.
Стройное поджарое тело, представшее моему взору, заставило смутиться от вспыхнувшего желания. Я загорелась, как сухая солома.
– Или сюда, – потянул меня к себе Генри. Но я не хотела просто лежать бревном.
– Подожди, – выдохнула я.
– Хочешь посмотреть? – ухмыльнулся мужчина и полностью откинул одеяло, открывая вид на длинные ноги и пах. Густая поросль коротких волос служила гнездом для длинного гладкого члена с круглой утолщённой головкой. Я провела пальцем по рёбрам, погладила живот, растопыренными пальцами придавила его, ощущая упругость пресловутых кубиков. Прошлась пальцем по стволу, взяла в ладонь яички. Генри шумно вздохнул. Мне понравилась его реакция. Я смотрела во все глаза, перекатывая в ладони драгоценные шары, наблюдая, как меняется лицо мужчины – от ошеломлённого до страдальческого. Он резко открыл горящие тёмным огнём глаза. Убрала руку. Но он перехватил её длинными пальцами.
– Потрогай меня ещё. Пожалуйста, – хрипло попросил он.
Я послушалась. Только сделала по-своему. Прошлась широким мазком языком по солоноватой коже оживающего члена.
– Господи, Маша!? Что ты делаешь? – вскрикнул он, дёрнувшись, как под током.
– Не нравится? Извини, – выпрямилась я и отвернулась, чтобы сползти с кровати с другой стороны.
– Не смей уходить. Вернись обратно, – резковато заявил муж.
– То – «что ты делаешь», то – «не смей уходить». Может, разберёшься в своих желаниях? – с обидой произнесла я.
– Прости. Это просто неожиданно для меня. Такие вещи делают только…
– Что замялся? Проститутки?
– Я этого не говорил, – возмутился муж.
– Ты не готов к откровениям. Жаль. У меня желание пропало. Хотела порадовать тебя и себя заодно.
– Пожалуйста, вернись. А я тебе расскажу о том, что меня тревожит.
Растерянное, раскрасневшееся в предвкушении лицо, и его робкая попытка заинтересовать предложением. Жаль мужика.
– Эх! Была не была. Один мудрый человек сказал, что ничего нет постыдного и запретного в том, что приемлют оба партнёра в постели. Речь шла о сексе, между прочим, – я подтянулась, поцеловала мужа в губы и сползла вниз. – Учти: я это делаю впервые. Мне интересно, какова будет твоя реакция и понравится ли мне мой новый опыт.