Мой мальчик
Шрифт:
– Али! – Нет ответа. – Али! – Ничего.
Она взглянула на Уилла и пожала плечами:
– Он в наушниках. Пойдемте наверх?
– Он не будет против? – В свои двенадцать лет Уилл был бы однозначно против по причинам, о которых ему не хотелось вспоминать.
Дверь спальни Али была неотличима от дверей других комнат: ни черепа с костями, ни таблички «Не влезай – убьет!», ни хип-хоперских граффити, однако, войдя, вы точно понимали: эта комната принадлежит мальчику, застрявшему между безрадостным детством и юностью в 1994 году. Здесь было все: и плакат с Раеном Гиггсом [52] , и плакат с Майклом Джорданом [53] , и плакат с Памелой Андерсон [54] , и наклейки с картинками из игры «Супербратья Марио»… [55] Социолог будущего смог бы датировать эту комнату с точностью до дня. Уилл взглянул на Маркуса – тот был явно озадачен. Продемонстрировать Маркусу плакаты с Раеном Гиггсом и Майклом Джорданом было все равно что привести обычного двенадцатилетнего мальчика посмотреть на Тюдоров в Национальной портретной галерее.
Али, пялившийся в экран своего компьютера, из-за наушников, очевидно, не услышал прихода гостей. Рейчел подошла, похлопала его по плечу, и он подпрыгнул.
– А, здрасьте. Извините. – Али встал, и Уилл мгновенно понял, что ничего из этого не выйдет. Али был крут: баскетбольные кроссовки, мешковатые скейтбордерские штаны, косматые волосы и даже серьга в ухе. Казалось, на его лицо нашла туча, когда он увидел ярко-желтые штаны и мохнатый свитер Маркуса.
– Маркус, это Али, Али, это Маркус, – представила Рейчел. Маркус протянул руку, и Али пожал ее почти насмешливо. – Али, это Уилл, Уилл, это Али. – Уилл взглянул на Али и лишь слегка приподнял брови. Он решил, что, может быть, Али оценит его сдержанность.
– Ребята, хотите здесь немного пообщаться? – спросила их Рейчел. Маркус посмотрел на Уилла, и Уилл кивнул, пользуясь тем, что Рейчел стояла к нему спиной.
– Ага, – сказал Маркус, пожав плечами, и в это мгновение Уилл его обожал, просто обожал.
– Хорошо, – согласился Али с еще меньшим энтузиазмом.
Рейчел и Уилл спустились вниз, но через десять минут, которых хватило, чтобы Уилл начал мечтать о том, как они вчетвером снимут на лето домик в Испании, они услышали хлопок входной двери. Рейчел пошла посмотреть, что случилось, и через несколько минут прибежала обратно в гостиную.– Мне кажется, Маркус ушел домой, – сказала она.
Глава 27
Маркус решил, что постарается изо всех сил. Он понимал, что обед с Рейчел очень важен для Уилла и что, если сегодня он с успехом сыграет свою роль, Уилл, может быть, тоже как-то поможет ему с Элли. Но этот Али не дал ему ни единого шанса. Когда Уилл и Рейчел спустились вниз, Али посмотрел на него несколько секунд, а потом вдруг взорвался:
– У вас ничего не выйдет!
– Не выйдет? – спросил Маркус, пытаясь выиграть время. Кажется, он в этом разговоре уже что-то упустил, хоть и не понял, что именно.
– Говорю тебе, если твой папа начнет встречаться с моей мамой, ты – покойник! Без шуток. Покойник.
– Да он классный, – проблеял Маркус.
Али посмотрел на него как на сумасшедшего.
– Да мне плевать, классный он или нет. Не хочу, чтобы он встречался с моей мамой. Поэтому чтобы я не видел здесь больше ни его, ни тебя, понял?
– Хорошо, – кивнул Маркус, – правда, мне кажется, это решаю не я.
– А ты постарайся. Иначе ты – покойник!
– Можно мне поиграть на твоем компьютере? Какие у тебя есть игры? – Маркус понимал, что попытка сменить тему срабатывает не всегда. Иногда это действует, но, видимо, не в тех случаях, когда тебя угрожают убить.
– Ты меня слышишь?
– Да, но… Мне кажется, в данный момент я ничего не могу поделать. Мы пришли на обед, и Уилл… то есть мой папа – я зову его Уиллом, потому что… ну, не важно, он разговаривает с Рейчел, то есть твоей мамой…
– Сам знаю, что с моей мамой!
– …внизу, а если честно, она ему очень нравится, и кто знает? Может, и он ей нравится, тогда…
– ОН ЕЙ НЕ НРАВИТСЯ! ЕЙ НРАВЛЮСЬ ТОЛЬКО Я! – вдруг заорал Али. – ЕЙ НРАВЛЮСЬ ТОЛЬКО Я!
Маркус начал понимать, что Али не в себе, и не знал, как действовать в подобных обстоятельствах. Интересно, думал он, случалось ли с ним такое прежде, и если случалось, то не лежит ли здесь где-нибудь парень, который побывал на его месте, – может, под ковром, порезанный на кусочки, или, связанный, в тумбочке, где Али кормит его раз в день объедками своего ужина. Этот парень, наверное, весит килограммов двадцать и уже разучился разговаривать, поэтому никто не поймет его мычания, да и не услышит его, – даже собственные мама и папа, которых он больше никогда не увидит.
Маркус хорошо взвесил варианты. Меньше всего ему хочется, решил он, хоть это вряд ли возможно, остаться здесь и провести день в обществе Али, болтая с ним о том о сем, веселясь и играя на компьютере; этому просто не суждено случиться. С другой стороны, он может пойти вниз и присоединиться к Уиллу и Рейчел, но Уилл прямым текстом велел ему оставаться наверху, и, если он пойдет вниз, придется объяснять, что Али – псих, который, не ровен час, отрежет ему руки и ноги, а он этого вовсе не хочет. Нет, Маркус просто должен броситься вниз по лестнице и, никем не замеченный, выскользнуть в дверь, сесть в автобус и поехать домой; после секундного размышления именно так он и поступил.
Уилл нашел его стоящим на автобусной остановке рядом с Кэмден-Лок. Вообще-то, Маркус неважно ориентировался в городе и стоял не на той стороне дороги в ожидании автобуса, который отвез бы его совсем не домой, а в Уэст-Энд, так что, видимо, было даже неплохо, что Уилл подъехал к остановке и приказал ему лезть в машину.
– Чего ты добиваешься? – спросил Уилл Маркуса злым голосом.
– Я что, все испортил?
А потом, несмотряна то что эта мысль первой пришла ему в голову, – или, скорее, так какэта мысль первой пришла ему в голову и произносить ее не стоило, он выпалил:
– А ты все равно поможешь мне с Элли?
– Что произошло наверху?
– Он просто псих. Сказал, что убьет меня, если ты будешь встречаться с его мамой. И я ему поверил. Любой бы поверил. Он действительно ненормальный. А куда ты едешь?
Шел дождь, и Кэмден был запружен машинами и покупателями с рынка. Везде, куда ни глянь, взгляд Маркуса встречал мужчин и женщин с длинными, мокрыми и спутанными волосами, которые выглядели так, будто все они играли в «Нирване» или какой-нибудь из тех групп, что нравятся Элли.
– Обратно к Рейчел.
– Я больше туда не хочу.
– Придется.
– Она подумает, что я придурок.
– Не подумает.
– Почему?
– Потому что она предполагала, что подобное может произойти. Она сказала, что «с Али иногда непросто».
В ответ Маркус хохотнул:
– Ха! – Смешок, который отпускают, когда смеяться особо не над чем. – «Непросто»?! Да он хотел связать меня, запереть в тумбочке и кормить один раз в день.
– Так вот что он тебе сказал?
– Ну, не дословно.