Мой препод Укротитель
Шрифт:
– Когда скажу, перетяни свитер под кота, поняла?
Нерешительно отложив палку-рогатку, я кивнула.
Кошкот давно затих. Только тощая грудка прерывисто вздымалась, говоря о том, что жизнь в ней до сих пор отчаянно билась.
Осторожно, стараясь не причинить боль, аспирант подсунул обе ладони под кошачью спинку и приподнял тело. Секунда, и Бранов завернул котёнка, как младенца в свитер. Благо, что ростом малыш был чуть больше метра.
Поднявшись со свёртком в руках и прошептав: «Тише, тише», – Бранов серьёзно поглядел на меня.
– Ну давай, Синица-Сказочница. Веди.
Я растерянно округлила глаза.
– Куда?
– К кошачьему селению или логову. Я не знаю, как у них тут принято называть…
Я с опаской отступила, пожалев, что так опрометчиво отложила рогатину.
– Вы с ума сошли? Идти прямиком в кошачье логово? Жить надоело?
– Ты же сама сказала, раз кошкоты разумны, с ними можно договориться.
Аспирант поморщился и перехватил кота поудобнее, а я за голову схватилась.
– Это же лишь теория! Я не знаю… Точнее, мне просто кажется… Да и с чего вы решили, будто я знаю, где кошкоты живут?
Снова помассировала висок. Очередная идея крупинкой пороха вспыхнула. Осветила кавардак в голове, а мне всё больше казалось, будто я стою перед дверью аудитории и с минуты на минуту придётся сдавать самый сложный экзамен.
Ну, разумеется, я ничего не знаю и ничего не помню! Чего от меня требовать-то?
– Ян Викторыч, нет. Вести я точно не смогу. Что угодно, но такую ответственность на себя я не...
– Верь себе, Мика, – просто сказал Бранов.
Я усмехнулась. Себе верить сложнее всего. Он не в курсе, что ли?
– Ну а если себе не веришь, – без тени улыбки добавил аспирант, видя моё смятение, – мне поверь. Это твоя книга, твои фантазии. Ты справишься. Так что, давай, – аспирант поудобнее перехватил сопящий свёрток, – подрубай внутренний компас.
– А если…
– Без если, – мотнул головой Бранов. – Я в тебя верю, Мика. Веди.
Он сказал это так просто и потому искренне, что я хоть и с трудом, но улыбнулась. Подняла палку-рогатку, стиснула покрепче и воинственно задрала голову.
Бранище прав. Это мой мир. Кто его лучше меня знает?
– Идёмте! – рванув с места, ринулась я в кусты.
Прошла пару метров по хлюпающей влагой земле и остановилась как вкопанная. Бранов ни на шаг не отставал.
– Нет, – покачав головой, крутанулась я на сто восемьдесят градусов. – Лучше сюда пойдём. Не отставайте, Ян Викторыч!
Аспирант что-то пробормотал в ответ, а я принялась освещать фонариком путь и прощупывать рогатиной особо подозрительные лужи. Проверяла глубину. Сама вымокнуть не боялась – за Бранова с кошкотенком беспокоилась. Им ухнуть в болото никак нельзя.
Я обернулась, чтобы глянуть на препода, а в памяти настойчиво повторял бережно записанный аспирантский голос: «Я в тебя верю, Мика».
Странно, но такую уверенность в себе я и сама ощущала впервые. Вера с человеком чудеса творит. Не иначе как по её милости и впрямь стрелка внутреннего компаса во мне в эту секунду дрогнула и выбрала направление.
***
– Не паникуй, не паникуй… – шёпотом повторяла я.
Положительные установки и прочие психологические штуки всегда помогали, но на сейчас…
– Спокойно, Мика, – Бранов тяжело выдохнул и привалился спиной к дереву. Приподнял колено и подпёр свёрток с кошкотом. – Расслабься и доверься чутью.
Я с жалостью поглядела на аспиранта. Вот уж кому расслабиться точно бы не помешало.
– Может, хоть отдохнёте немного?
– Я в норме – Бранов уверенно ухватил котёнка и распрямился, приняв бравый вид. – Идём дальше.
Потупив взгляд, я крепче стиснула мобильник – наш единственный источник света. Признаться, что я, собственно, уже и не знаю, куда идти, не могла.
Благо аспирант не терзал расспросами. Шёл следом и бубнил себе под нос всякий раз, когда я, повинуясь внутреннему зову, вдруг резко меняла направление.
Хотя о каком зове речь? Я уже около получаса ничего не чувствовала. Никаких трепыханий в груди.
То ли внутренний ориентир накрылся, то ли это изначально был самообман, и никакого скрытого механизма во мне отродясь не водилось… Не знаю. Я отчаянно продиралась сквозь разлапистые кустарники и чувствовала, как во мне толстели и ширились сомнения.
К тому же призрачная тропа, наверняка оставленная зверьём, истончалась, а воды вокруг поприбавилось. Если так и дальше пойдёт, скоро вплавь пускаться придётся, а плаваю я неважно.
Прошагав ещё несколько минут в полном молчании, я наконец остановилась. Сдалась.
– Ян Викторович, простите. Не знаю я, куда дальше.
Бранов подошёл, старательно держась незатопленных участков. Говорил аспирант с трудом, но на удивление мягко.
– Тебе это только кажется, Мика. Ты не сомневайся, веди.
В негодовании я фыркнула и выпалила многим резче, чем собиралась:
– Да что вы заладили-то? Не сомневайся, Мика, веди, Мика… Не знаю я, куда идти, ясно?! Не-зна-ю!
Ещё немного, и я точно ляпнула бы, что последние полчаса мы вообще строго наугад топали.
– Спокойно, – завел шарманку аспирант, словно его словарный запас так некстати сузился до пары ободряющих фраз. Но я без того была «спокойна», как никогда.
Мобильник, будто в насмешку над моей беспомощностью, в сотый раз оповестил о стремительно иссякающем заряде батареи, и я дала волю злости. Взвыла и со всего размаху швырнула свою рогатую клюку в темноту.