Мой препод Укротитель
Шрифт:
Вот теперь стало по-настоящему страшно. Чем бы ни был таинственный чёрный дым, он заблокировал силы аспиранта! Это означало лишь одно – ни нам, ни Оксане теперь не спастись.
Дрожь забила сильнее, когда Бранов в отчаянии схватился за голову.
– Ян, послушай! Слушай!
Ухватив аспиранта за плечи, я кричала всё громче. Вдалеке вновь стало различимо гудение, так похожее на гул высоковольтных опор.
– Если мы доберёмся до Камня, ты сможешь нас вытянуть? Через брешь.
Бранов на секунду замер, словно окаменел.
– Думаю, да, – медленно оживал он, а взгляд его наполнялся облегчением. – Через брешь смогу! Попытаюсь!
Слова были не нужны. Коротко кивнув друг другу, мы одновременно вскочили на ноги и бросились к двери. Но я лишь пару шагов успела сделать, прежде чем ноги словно топором подрубило.
– Снова шум! – рухнула я на колени, отбив обе коленки разом. – Снова громко!
Удивление и ужас на аспирантском лице о многом говорили, но самое страшное – гул теперь слышала… я одна.
***
Паника захлестнула, и вибрации вбурились глубже. Нечто, забравшееся внутрь моего черепа, принялось с удвоенной скоростью перебирать факты, лица, имена...
Ян опустился передо мной.
– Мика, расслабься! Смотри на меня и ни о чём не думай. Не отвечай ему! Главное, не отвечай!
Кажется, я расхохоталась, как сумасшедшая. Не отвечать? Не думать? Что за глупость? Разве под силу человеку остановить мысль?
Что съесть на завтрак? Одеться ли потеплее? Когда высаживают в грунт рассаду? Каждую секунду приходят новые и новые мысли. Значимые и не очень. Бредовые и вполне себе адекватные. Каждую секунду мозг терзают сотни идей, желаний, страхов и чувств!
Мозг – мощнейший компьютер с неограниченным диском памяти. И сейчас нечто огромное и наглое больно взламывало его систему безопасности.
Мою систему безопасности.
Этот кто-то хотел узнать обо мне всё. Каждую мелочь, каждую мысль. Знать главное.
Сигнализация, обретя форму бьющей молотом боли, верещала как сумасшедшая. Доходчиво намекала, что именно «главное» незваному гостю знать и не положено. Но если первые несколько секунд глаза и голос Яна вышибали лишние мысли, то теперь захватчик стал действовать решительнее. Беспощадно ковырялся у меня в мозгу, выпрямлял извилины, и как бы я ни старалась, на каждое его действие или вопрос в сознании материализовались все новые и новые островки информации.
– Я не могу! – вцепилась я в волосы. – Не могу ни о чём не думать! Не выходит…
– Пытайся! – крепче сжимал мои плечи Ян и гладил по лицу. – Изо всех сил пытайся!
Но я уже видела всё вокруг словно с другого ракурса. Видела бескрайние раскалённые пески и реку с мутной водой. Видела кошачьи стаи и людские города. Видела себя со стороны и была внутри себя одновременно!
Без сомнений, ещё секунда, и страшное Нечто, тёмный туман, Хаос, срастётся со мной на уровне мысли!
– Чёрт!..
Бранов выпустил моё лицо из ладоней, и я медленно привалилась к стене. Безотрывно смотрела на Яна, но и слова выдавить не могла.
Несколько секунд аспирант сидел, вцепившись в колени пальцами. Мотал низко опущенной головой, словно сам себя отговаривал, а затем вперился в меня решительным взглядом.
Мгновение, и Бранов обеими руками подхватил меня под спину и затылок, а затем прижался губами к моим губам.
***
Первые несколько мгновений поцелуя я не чувствовала. Видела его со стороны, как на экране в кинозале. Но скоро по телу разлился жар, и прикосновение жёстких мужских губ стало осязаемым. Внешнее, чужое зрение помутилось, отошло на второй план. Впрочем, как и все мысли, кроме одной.
Никто… прежде никто не целовал меня так. Отдаваясь и подчиняя.
Я думала, подам хоть признак жизни, Бранов сразу отступит. Вспомнит о проклятой субординации и о разнокалиберных «нельзя». Но едва я окончательно потеряла голову и подалась навстречу, поцелуй превратился из напористого в мучительно-медленный, тягучий.
Теперь он не просто дух выбивал – вынуждал забыть обо всём и тонуть в ощущениях. И я тонула.
Впитывала жар ладоней Яна, жмурилась до пульсирующих кругов под сомкнутыми веками и хотела лишь одного, чтобы эта невесомость в мыслях и теле оставалась там навсегда.
Жаль, что ничто не вечно под луной. Пусть даже и под книжной.
Не открывая глаз, Ян всё же отстранился. Прижался пылающей щекой к моему виску, а я никак не могла понять, дышу ли?
– Что… он спрашивал?
Бранов почти шептал, словно боялся спугнуть нечто особенное. Хрупкое.
– Спрашивал, кто я, – я зажмурилась и до ломоты в пальцах вцепилась в ворот аспирантской рубахи. – Ян, я ему ответила! Он знает, что я Создатель! Знает, что это мой мир!
– Ничего, – приложил он ладонь мне на макушку и зарылся в волосы. – Не бойся, я сбил его с толку. Хаос отступил. Ему не за что было зацепиться.
Действительно, не за что. У меня до сих пор в пустой черепушке парочка перекати-полей под вяленькую музычку скользила.
– Давай поднимайся, – словно тряпичную куклу поднял меня Ян, крепко держа за плечи. – Нужно торопиться.
Утерев мокрые от слёз щеки, я сделала пару шагов, опираясь на мужской локоть. Мир обретал осязаемость, а вот оттенки нереальщины, напротив, отравляли тепло аспирантских ладоней на плечах и солоноватый привкус на губах.
– Идём, Маша. Нужно найти Мут и добраться до бреши, – Бранов будто бы стряхнул наваждение, но голос так и сквозил хрипотцой. – Стой… Что происходит?
Крыша шалаша, словно воск, потекла и осела. Пол стал зыбким, а квадратик света в дверном проёме начал стремительно сжиматься.
Похоже, если Хаос и отступил, то только для того, чтобы напасть с новой силой. Бранов схватил меня за руку, ринулся из шалаша, но вмиг по икры увяз в трясине из размякшей древесины, земли, самодельной посуды и прочего хлама.
– Мика, беги! Найди Мут! Она отправит тебя домой! Беги!
Аспирант вытолкнул меня из зыбкой топи пола, и я плюхнулась на четвереньки. Поползла к двери, ставшей размером с выход для собак.