Мой препод Укротитель
Шрифт:
Удивительно, но вместе с тем, что мне оказывали явное почтение, я оставалась с кошкотами на равных. Ни тебе завтраков в постель, ни пантеона во славу Создательницы, выстроенного за ночь у кострища, ни восторженно кланяющейся и бьющейся в экстазе толпы…
Пронесло, как говорится!
***
Мут оказалась права. Обеденное солнце палило нещадно. Поэтому сойти с крыльца Дома Совета я решилась только когда Шани указала лапкой вдаль.
На одном из островков, окружённом будто бы невысокой плотиной из
– Рыбу ловят, – пояснила Шани, когда аспирант, чуть присев, замер, разглядывая что-то в мутной воде.
– Рыбу?
Пропустить такое представление и остаться стоять так далеко, я не смогла. Как на пожар к берегу бежала.
Рывок, удар! Самодельный гарпун вошёл в толщу воды и с силой ударился о дно. Ребятня заулюлюкала, захохотала, когда Ян, огорчённо поджимая губы, выдернул шест.
– Ми-мо, – самодовольно скрестила я руки на груди, пытаясь восстановить напрочь сбившееся от бега дыхание и сдержать улыбку до ушей.
– Доброе утро! – пропустив колкость мимо ушей, Бранов снова напрягся, готовясь напасть на ничего не подозревающую рыбину. – А тебе голову, не напечет, Создательница? Стоишь тут на солнце…
Снова удар гарпуна. Всплеск, и брызги полетели в разные стороны.
Прикрыв уже порядком нагретую макушку обеими руками, я беззлобно засмеялась.
– Опять мимо, господин аспирант! Ну как же так?
Котята тоже покатились со смеху, но также беззлобно. Похоже, их одинаково радовал и успех, и неудача аспиранта.
– Поддержала бы, – в ответ хохотнул Ян, но вмиг нахмурился, слушая указания тощего подростка с рваным ухом. У него на верхнем конце шеста уже «сидела» пара-тройка серебристых рыбок.
Местный чемпион, видать.
– Понял, – совершенно серьёзно кивнул Ян. – Сейчас попробую.
Кот отошёл, а аспирант замер. Дождался, пока муть осядет, прицелился и атаковал.
– Ха-ха-а! – счастливо завопил Бранов.
Даже я приподнялась на мыски и прихлопнула в ладоши, а Ян с довольным видом уже выполз на берег. Снял с острия слабо трепыхающуюся рыбину и бросил в корзину, на дне которой уже с десяток рыбёх лежало.
Детвора егозила от нетерпения, так и норовя увести хоть одну пойманную чужестранцем рыбку и заесть сырьём. Но Яфа самоотверженно отгоняла всех и каждого, за что и удостоилась обворожительной аспирантской улыбки.
Смерив взглядом зардевшуюся от удовольствия кошечку, я нахмурилась и невольно поджала губы.
Яфа была красивой. Аккуратные ушки и длинный гибкий хвост… вся в Шани! Кошачьи прикосновения и впрямь полностью исцелили её, но сегодня она даже выглядела будто бы старше. Словно тот дрожащий комок в лесу, и эта тонкая, желтоглазая кошечка, преданно заглядывающая аспиранту в глаза – два совершенно разных существа.
А детвора уже вплотную обступила Яна. Те, что постарше, важно хлопали его по плечам и спине, поздравляя
Забавно пошатываясь и хохоча, аспирант болтал ногой, качая самого ловкого котёнка, как на качелях.
– Твой мужчина ладит с котятами, – Шани неслышно подошла на мягких лапах.
Восторженный детский визг на всю округу стоял, а я всё хмурилась, ведя незримую войну с настроением, вдруг рухнувшим на дно Марианской впадины.
– Я же говорила, – завела устало, – он совсем не мой…
Но Бранище перебил.
– А вот рыбачит этот мужчина не очень. Никудышный из меня вышел бы кошкот, Шани.
– Это неважно, – склонила голову кошка, поглаживая подбежавшую дочь по спине. – У нас мужи не ловят рыбу и не охотятся. Это женская работа.
Яфа, поднырнув под лапу матери, в подтверждение кивнула.
– А чем же тогда они заняты? – с удивлением глядела я на вожака Джахо, важно шагающего к нам.
– Ткут, мастерят, плетут верёвки, – начала перечислять Яфа, – строят лодки, мосты и острова. У мужчин много работы.
– И ведём войны, Создательница, – склонился вожак передо мной, и немедля обратился к Бранову. – Мут сказала, вы после заката собрались к Камню Поклонения.
Ян кивнул, натягивая свою рубаху. Мятую, плохо отстиранную, с одним рукавом... Недолго думая, Яфа ухватила аспиранта за плечо и оторвала второй рукав.
– Так лучше! – лучезарно улыбнулась она, скомкав обрывок ткани и прижав его к груди.
Я отвела взгляд, едва сдерживая смех. Этот кусок тряпицы Яфа теперь до старости хранить будет. А вот Бранову такое самоуправство явно по душе не пришлось. Он нахмурился и потёр плечо, покрывшееся за утро розоватым загаром.
– Раз так, – сурово топорща усы, пробасил Джахо. Внешний вид аспиранта его явно волновал куда меньше, чем Яфу. – Тогда я соберу отряд до захода солнца, и мы проводим вас. Те земли опасные.
– Да, это будет как раз кстати, – застегнул последнюю пуговицу Бранов на безрукавной рубахе. – Помощь пригодится.
– Добро, – кивнул кот и отправился по своим делам.
Шани посеменила следом, пробормотав что-то о еде для людей в дорогу, а детвора на берегу выстроилась в ряд и с надеждой поглядывала на аспиранта.
– Ты им определённо понравился, – протянула я, косясь на аспиранта.
– Ещё бы, – хмыкнул Ян. – Ты всё веселье проспала. Я показывал, как делать лодочки-оригами из листьев.
– Славу забрать мою хочешь? – шутливо возмутилась я, ткнув аспиранта в бок. – Не смей! Я тут звезда номер один.
Бранов поохал, кривляясь, а я прикрыла ладонями макушку.
Солнце и впрямь пекло нещадно, поэтому мы с аспирантом потихоньку побрели в поисках тени. И если сперва я собиралась уговорить Яна отправиться в путь пораньше, ведь тревога за Оксану с каждым часом простоя лишь усиливалась, то теперь засомневалась. По такой жаре я и пару километров не пройду. Жахнет меня солнечный удар, и дело с концом.