Мой препод Укротитель
Шрифт:
Я захохотала в голос и едва в ответ «доброй» выдавила. Бранов скоро скрылся во тьме шалаша, а я осталась у почти догоревшего костра, глупо ухмыляясь и размышляя.
– Создательница, развести для тебя огонь?
Я вздрогнула и уставилась на подкравшегося кошкота. Он глядел на меня, заинтересованно выставив уши, а уголья в костре и правда стремительно теряли цвет, покрываясь белесым налётом пепла.
Сколько я так просидела? Точно не меньше часа, раз даже поленья прогорели.
Задрав голову, я вдохнула полной грудью. Посвежело, а небо подёрнулось прожилками розового золота. Скоро рассветёт.
– Нет, ничего не нужно. Спасибо! Я лучше спать пойду.
Я поднялась и неловко улыбнулась кошкоту. До сих пор не верилось, что я здесь сродни богине. Сумасшествие какое-то!
Угодливо приседая, чтобы не быть выше меня ростом, двухметровый котяра проводил меня до самого порога. Помог взойти на ступеньки. Откланялся раз "дцать" и вернулся к огню, наверняка по завету Джахо собравшись стоять в карауле у Дома Совета остаток ночи.
В просторном шалаше было темно и пусто. Только пара сооружённых для нас лежанок в углу да огромного диаметра пень в центре, будто стол, а на нём единственный источник света – фитиль в жиру. Да и тот почти догорел, закоптив чашу.
Несмело ступая, я прошла внутрь, погасила огонёк и улеглась в углубление соломенной лежанки, поверх которой лежала выскобленная мягкая шкура – знак особого кошачьего расположения, надо полагать. Попыталась заснуть, но усталость наотрез отказывалась выполнять прямые обязанности. Глаза не закрывались, и сон не шёл.
От нечего делать вслушиваясь в мерное дыхание Яна, я таращилась и таращилась в редеющую темноту до тех пор, пока сопение аспиранта вдруг не стихло. Я насторожилась. И когда я, будучи на грани, приготовилась бежать и звать на помощь, солома в лежанке аспиранта зашуршала
Крепко-накрепко зажмурившись, я притворилась, будто сплю. Зачем? Так, поди разбери.
Тихие приближающиеся шаги, мгновение волнующей тишины, и тонкая, выбитая шкура легла мне на плечи. Парой аккуратных тычков Бранов соорудил вокруг меня уютный, тёплый кокон.
Снова тишина, шаги, а затем шуршание. Ян, поёрзав на колючей соломе, вновь улёгся на своё место, а вот у меня душа укладываться окончательно отказалась. Встала на дыбы и раскочегарила сердце до глухих мощных ударов на изнанке груди.
Глава 14. Бранов удивляет снова
На исходе ночи усталость вспомнила перечень своих обязанностей и сморила меня спасительным сном. Правда за качеством сновидений не доглядела.
Я блуждала в бесконечных коридорах, проваливалась сквозь пол, но меня с неизменным постоянством подхватывали огромные чёрные крылья и вытягивали на поверхность. Я пыталась проснуться, но убаюкивающий шёпот сотен голосов упорно возвращал в забытье.
Что бы это могло значить?
К счастью, восход прогнал не только темноту, но и дурные сны. Потому с лежанки я сползла не из-за ночных страхов, а по причине странного вибрирующего звука. Он гулко отдавался в груди, разливался по телу, успокаивал и бодрил одновременно.
Разлепив глаза, я уселась на лежаке.
– Шани?!
Она и впрямь сидела у меня в ногах, подобрав лапы под себя и обнявшись хвостом, как настоящая кошка. Увидев, что я проснулась, Шани распрямилась и села по-человечьи.
Вибрирующий звук стал тише, но на нет не сошёл.
– С пробуждением! Ты беспокойно спала, Создательница. Мы пришли утешить тебя.
Окончательно сразив сон, я вяло огляделась. Тонкие ниточки золотистых лучей, пробивающихся сквозь щёлочки в стенах Дома Совета, оплетали фигурки не менее дюжины кошкотов! Все они до тех пор сидя клубками, теперь распрямлялись. Открывали глаза, и звук становился все слабее и слабее.
Догадка пронзила отяжелевший мозг стрелой.
– Вы что, мурчали для меня?
Шани снисходительно моргнула глазами-лунами.
– Пели.
– Пели… – повторила я как зачарованная, вслушиваясь в последние ноты тёплой кошачьей песни.
Теперь ясно, почему сны под утро вдруг стали приятнее. Кот – радость в любом из миров.
Шани тем временем махнула лапкой, и полнотелая кошка поднесла свёрток.
– Моя одежда! – на радостях я даже поблагодарить забыла. Схватила футболку с джинсами и по-детски восторженно прижала к груди. – А ботинки?
Шани и пышечка на секунду смутились.
– Мы давно не встречались с людьми, Создательница. Пращур нашего умельца когда-то был человечьим сапожником, но…
Расстроенно помычав, я натянула джинсы. Плакали, похоже, мои ботиночки.
– Мы починим твои сапоги! – заверила Шани, наверняка уловив мое огорчение. – Рано или поздно…
Коты все как один согласно закивали.
– Спасибо, – улыбнулась я и изощрённо выгнулась, пытаясь надеть футболку и не оголить при этом непристойные места.
Выходить из шалаша никто явно не собирался, но не по причине бестактности. Кошкоты вольный народ, дикий. В обнажении тела они не видели ничего запретного. Некоторые кошки здесь и вовсе ходили без туники. Только в набедренной повязке. Хотя понять их можно. Ночью царила прохлада, а едва встало солнце, занялась духота. Жара даже в шалаш забралась! Потому теперь голова у меня трещала, а тело и вовсе казалось вялым и безвольным. Будто лук варёный.
Эх, аспирин бы сейчас да холодный душ…
Наконец одевшись и закатав джинсы повыше, я указала кивком на пустующую лежанку аспиранта.
– А где?..
Шани мигом стриганула ушами и напряжённо сузила глазки. Прислушалась. Искала средь звуков снаружи голос Яна, а затем вскочила и стремительно направилась к выходу.
– Идём! Кажется, твой мужчина занят, но мы не станем мешать.
Бранище и здесь уже работёнку себе отыскал? Ну, даёт!
Округлив глаза, я заторопилась за Щани. Остальные кошки тоже поднялись, но дождались, пока я покину Дом Совета, а уж потом отправились следом.