Мой препод Укротитель
Шрифт:
– Ян.
Я не смогла сдержать улыбку. О сердца отлегло. У меня прежде возникало стойкое ощущение, что я невероятно раздражаю Бранова. Но раз уж мы теперь на «ты»…
Я уселась рядом и бойко подала руку в ответ.
– Очень приятно, Ян. А я Мика. Думала, уж и не предложите на «ты»… – я хохотнула. – Вернее, не предложишь.
Бранов пробубнил что-то не совсем радостное в ответ, жуя своих улиток.
– Ты что-то спросить хотела.
– Ах да! – я совсем развеселилась и осмелела. – А кто такие эти «Укротители»?
– Я Укротитель, – хмыкнул Бранов. –
– Но не тигров же ты укрощаешь!
– Я же объяснял уже, – Бранов с осуждением глянул на меня, – такие, как я, не позволяют книжкам наглеть и тянуть в себя всё, что ни попадя. Ты чем слушаешь? Тем же, чем и на лекциях?
Я нахохлилась и смущённо обхватила себя за плечи. Сам, поди, не знает, потому и ответить нечего!
– Ладно, ладно. Поняла я, что людям не место в сказках, а Укротители укрощают книжки. Масло масляное, ей-богу! Вопросы ещё задавать можно, или лимит вашей щедрости, господин аспирант, исчерпан?
– Ты же всё равно не отстанешь, – пожал плечами Ян и тихонько засмеялся. – Юная синица-натуралист…Тебе бы в учёбе подобное рвение, цены б тебе не было.
Я только отмахнулась, пытаясь удержать в памяти все вопросы разом.
– Ты назвал всё это «закулисным миром». Закулисный… Как это, вообще?
Расправив обнажённые печи, Ян задумался на секунду, глядя в костёр. Будь его воля, точно бы целую лекцию прочёл. Со слайдами и последующим тестированием, будь оно неладно.
– Закулисье – это скорее мой личный термин, – наконец заговорил аспирант. – Я его придумал, потому как ни одна история не висит в вакууме. Основная нить сюжета не может существовать без внутренних событий, поэтому всякий мир надстраивает недостающие связи. Правда, для этого нужна энергия, а значит, историю должны читать. Тогда она не злится и никого не затягивает в материю. Если автор верно выстроил сюжет, не создал предпосылок к внутренним смысловым конфликтам, закулисье выстраивается легко и логично.
Я оживлённо поёрзала.
– Это как айсберг, верно? История книги – верхушка, а надстроенный мир – закулисье, его глубинная смысловая часть.
Бранов удовлетворённо улыбнулся и перевёл свой темноокий взгляд с полыхающих угольев на меня.
– Вот видишь, соображаешь, когда хочешь. Пятёрка тебе.
Я только брови в ответ приподняла, будто и не заметила словесного укола.
– Но если так, то почему мне здесь мало что знакомо? Я ведь автор… Почему кошкоты оказались совсем другими?
– Значит, недодумала ты свой мир. По неосторожности создала конфликтные цепочки событий.
– Ой, спасибо… – расстроенно сникла я и принялась теребить край самодельной «туники». – Век корить меня за дурной сюжет будешь?
Бранов сморщился и сплюнул. Похоже, ему вместе с мясом обломок ракушки попался.
– При чём здесь это? – аспирант глянул на меня с удивлением. – Речь идёт не об идее, а об исполнении. Принимай надстроенный мир закулисья, как результат работы алгоритма, Мика. Крохотный сбой в исходных данных, и всё полетит кувырком, – Бранов вдруг заухмылялся, словно припомнил нечто забавное. – Помню, читал кое-где, как из-за конфликта между основным сюжетом и надстроенным миром закулисья в книге такая путаница начала твориться! Даже текст перестраивался, что само по себе почти невозможно! Естественно, такой книге не хватало энергии. Она пробудилась и как начала…
Аспирант махнул рукой, недвусмысленно намекая на то, как книжка в поисках пропитания всё подряд затягивать принялась.
Я потупилась. С моим «Императором», похоже, творилось нечто подобное, но гораздо в менее разрушительных масштабах. Вот только верить в то, что я набедокурила в своём же сюжете, совсем не хотелось.
– Хотя, я думаю, – продолжил Бранов, вырвав меня из задумчивости, – глубоко внутри ты всё об этом мире знаешь. Даже о закулисье. Просто это вытащить нужно. Ты ведь смогла привести нас к котам.
Аспирант вдруг ни с того ни с сего развернулся ко мне всем телом и ободряюще улыбнулся. Я не стала вываливать на Бранова ворох сомнений. С трудом выдавила улыбку и уставилась на пламя костра.
Немного посидели молча, а затем Бранов поднялся.
– Спать пойду, – кивнул он на шалаш. – Ты как?
– Посижу ещё немного.
Оправив самодельное платье и поджав пальцы на ногах, я опустила взгляд. Собиралась дождаться, пока Бранище уснёт, а то засыпать рядом как-то неловко, неправильно и… неужели волнительно?
– Хорошо. Только не вляпайся ещё во что-нибудь, – хитро сощурился Бранов и только сделал пару шагов, как я встрепенулась.
– Ян!
– М-м-м? – чересчур поспешно обернулся он.
Как ни крути, а обращаться на «ты» ещё сложно. Непривычно. Не один день привыкать придётся. Хотя о каких днях речь? Уже завтра мы отправимся в Камню Поклонения, спасём Оксану и… всё на этом.
– Хотела спросить, почему… – теребя неподшитый край полотна, я с трудом собралась с духом и продолжила, – почему ты не ушёл в наш мир, когда нас поймали кошкоты? Мог ведь…
Вопрос, и правда, терзал меня. И уже давно. Однако Бранов лишь развеселился.
– Я так тебя допёк, что ты мечтаешь поскорее от меня избавиться, о, Создательница этого мира? – аспирант до того рьяно сморщился, что я рассмеялась.
– Да не в том дело, – замотала головой, пока аспирант сетовал и восклицал, мол, глядите, как известность меняет людей. – Если бы не Мут, нас бы зажарили и съели! А ты в любой момент мог уйти и…
– Мог, – вмиг посерьёзнел Ян. – Но, говорят, коней на переправе не меняют.
Я сперва недоумённо глядела на него, наблюдая, как уголочки тёмных глаз медленно растягивались, выдавая улыбку.
– Я не конь, – возмутилась запоздало и совсем ненатурально, не зная, куда от смущения деться. – Я Мать Всея Котов, на минуточку!
Такая уютная улыбка на Брановских губах стала шире, а моё платье, сооружённое кошкотскими модницами, вдруг показалось таким коротким...
– Тем более, – перестав беспричинно ухмыляться, Ян вдруг развернулся и твёрдым шагом направился к домику. – Доброй ночи, Матерь Котов.