Мой препод Укротитель
Шрифт:
Ещё немного и свобода! Ещё чуть-чуть! Но если получится, если Мут поможет мне выбраться из этого мира, Ян ведь останется…
Как была на четвереньках, я обернулась.
Бранов сражался. Тусклые золотистые всполохи срывались с его пальцев и замедляли тянущую на дно воронку, но выбраться у аспиранта не получалось. Быть может, его силы блокировал тот самый неведомый Хаос?
– Ян! Хватайся!
Протянув руку, я изо всех сил тянулась к аспиранту.
– Уходи, кому сказал!
Стоило Бранову отвлечься, он тут же провалился на добрые четверть метра. Теперь над трясиной торчали лишь плечи с головой и высоко поднятые руки.
Выругавшись, я сама вцепилась в его ладонь. Одного гибнуть в Материи книги точно не оставлю. Ни за что! Пусть орёт, сколько влезет.
Но Бранище больше не орал. Гневно пыхтя, снова принялся творить золотые искры, но руки моей не отпускал. Миллиметр за миллиметром высвобождался из плена, а я подбадривала, как могла и едва не оглушила нас обоих криком, когда мы оба наконец оказались на крепком деревянном полу.
– Глупая Синица! – Бранов на радостях обнял меня так, что рёбра друг за друга зашли. – Я же велел уходить!
– Ещё чего! – хохотала я в ответ и шлёпала аспиранта по спине и плечам ладонью. – Сам же сказал, коней на переправе…
Договорить не вышло. Слова пропали. Я и сама пропала.
Холодные вихри небытия оплели тело и стёрли лишнее. Растворили контрастно-горячего Яна, разомкнули его спасительные объятия. Но прежде чем мир окончательно выцвел и потерял плотность, пространство раздалось вширь. Взорвалось мириадами обжигающих вспышек пламени, и я рухнула в этот муравейник огней, не чувствуя тела.
Глава 15. Мы есть Хаос
Кем или чем бы ни был напавший на нас Хаос, он явно… любил погорячее.
Факелы! Они были повсюду. Окружали, обдавали жаром и заполняли воздух гарью. Едкий дым и запах псины драли ноздри.
– Ян, - выдавила больным шёпотом, силясь открыть глаза.
– Ян!
Губы не слушались, нутро требовало воды, а голос аспиранта всё никак не разрывал гнетущую ватную тишину, заложившую перепонки. К тому же обжигающий ветер хлестал по щекам и осушал даже слёзы.
Постойте... ветер? Мы движемся?
Я разлепила упорно смыкающиеся веки. Руки тряслись нещадно, но я умудрилась приподняться на локтях и попыталась оглядеться. Только облегчения это не принесло.
Казалось, я застряла внутри раскалённого янтаря! В глазах рябило от огненных бликов и золота, а стены состояли не то из стекла, не то из гигантских пластов медовой слюды.
Потолки, подпираемые колоннами исполинами, терялись в облаках, наслоившихся друг на друга буграми, подобно потокам раскалённого металла. Прозрачность окружения создавала обманчивый объём, хотя на деле запирала, как аквариуме, и путала переходы.
Сотни переходов. Тысячи! И я неслась по этим лабиринтам с сумасшедшей скоростью.
Точнее, не я, а огромное Нечто размерами с грузовик несло меня на своей шерстистой и жутко вонючей спине.
– Господи боже... Йа-ан!
Я бы решила, что подо мной кошкот-переросток или же и вовсе предсмертный бред, если бы в ответ на мой истошный ор мохнатое чудище не вскинуло клыкастую морду, не издало протяжный лающий вой и не подбавило ходу.
Спасаясь от лупящих в лицо колючих песчинок, я с визгом сгребла в кулаках звериную шкуру и распласталась по чужой спине. Отвратительный запах псины больше не смущал. Всё, чего хотелось сейчас - не сорваться на полном ходу и не размозжить голову о золотую лепнину колонн.
Хотя, может, так было бы лучше? Всё вокруг явно не выдумка. Это иная реальность! И, по словам Бранова, она готова за милую душу разложить всё живое на молекулы.
Сияющие нити строк на незнакомом мне языке загорались, стоило нам пронеслись мимо, и подобно плющу опутывали стены вдоль и поперёк. Сплетали силуэты людей и птиц, каменных домов и худых кошкотских шалашей.
Я сморгнула набежавшие от скорости слёзы и во все глаза уставилась на то, как на стекле рядом с каждым огоньком факела проклёвывались каменные арки, напоминающие крохотные чёрные дыры. Тёмные щели затягивали в свою слепую пустоту сотканные из золотых строк фигуры. Запечатывали проходы тончайшей воздушной вуалью, и безликие картинки покорно занимали на экранах положенные места. Набирались цвета и жизни.
Вон там стая кошкотов неслась на четырёх лапах. Окровавленные морды щерились в злобных оскалах, а лапы взбивали выпаленную солнцем землю, а чуть выше - совсем юную девушку вели меж торговых рядов.
Тёмные волосы, хрупкие плечи…Лица из-за опущенной головы и скорости было не разглядеть, но я не сомневалась – это Мирель! Героиня моего романа. Именно здесь, на базаре её впервые увидел Император, облачившийся в чужую личину.
Так вот оно какое ядро мироздания книги. Материя...
– Попадос... – давя панику, выдохнула я и закрутила головой, выхватывая заполнявшие арки отрывки сюжета, рождённого моей фантазией, и совсем незнакомые, надстроенные закулисьем события.
Арки-экраны уже заполонили почти всё пространство стеклянного лабиринта, когда я увидела ту, что единственная пульсировала золотом.
Вспышка, вспышка, пауза, вспышка.
Азбукой Морзе я не владела, но точно знала, это неспроста. Этот свет звал меня!
– Йа-ан! – задрав голову истошно завопила я.
Надеялась «докричаться» до золотой точки, так напоминающей магию аспиранта. Но дрожащие заслоны иных арок брезгливо перекидывали крик зигзагом и отправили бежать в никуда. Грани поворотов рассекали звук, но на миг мне почудилось, словно горячий воздух завибрировал в ответ на мой зов.
…и-ка, Мика...– раздался слабый стон из-за спины.
Крепче прежнего вцепившись в шкуру своего скакуна, я извернула голову на мифические сто восемьдесят градусов. Шёпот и шелест крыльев были едва различимы, но следовали за нами шаг в шаг. И я бы приняла их за галлюцинации, если бы псина вдруг не задрожала от грудного ревнивого рыка и, вздыбив холку, не припустила во весь опор.
…Мик... здесь!.. я...
Голос прерывался, словно ветер разрубал слова хлёсткими ударами, но в каждом звуке отчётливо узнавались Барановские интонации.