Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4
Шрифт:
— Продолжай, Саша, — сказал я.
— На момент обращения, — немного испуганно заговорил юрист, — Никитин уже пять месяцев находился в СИЗО, а предварительное следствие окончилось. Прокурор подписал обвинительное заключение, и дело передали в суд. Я взялся за это дело. Очень уж Никитина просила. Плакала. Но предупредил, что вытащить его, скорее всего, не выйдет. Слишком поздно уже.
— Так нахрена ж брался, сука? — Рявкнул на него шрамированный. — На#уя бабло брал?!
Саша втянул голову в плечи, вжался в свой стул.
—
— Эта падла бабло с людей дерет, а работы не делает, — сплюнул прямо на пол майка.
Когда я снова подбодрил юриста, он несмело продолжил:
— Статья там была — разбойное нападение группой лиц по предварительному сговору. Судили его и еще нескольких человек. Четверых всего. Троих — по двум эпизодам, Никитина — по трем. Грозило им всем по десять лет.
Саша скуксился, как бы ожидая от кого-то из братков новой вспышки гнева, но те молчали, тогда юрист снова заговорил:
— Дело вел я, и в результате, — он сглотнул, — в результате Никитин получил три года по одному эпизоду, по двум оправдали. Остальные получили восемь и десять лет.
— Ты матери его обещал, что поможешь… — Опустился к нему шрамированный, — что вытянешь Кагарыча с тюрячки. И че? Вытянул?
Сашка испугано покачал головой и быстро-быстро заговорил:
— Там нельзя было вытащить! Доказательств много, вину он не признал! Но только по одному! Одному эпизоду! Остальные два на него хотел навесить прокурор, да только на том основании, что Никитин был знаком с остальными подсудимыми! Потерпевший не мог даже назвать количества нападавших! Вот его прицепом по более тяжелой статье и отправили!
— Брехня, — забасил майка. — Ты Николаева Сергей Владимировича знаешь?
— З-знаю…
— Николаев вытянул нашего Муху. Оправдали! Хотя Муха измочалил фраера одного так, что тот до сих пор через трубочку жрет! И были там и доказательства, и свидетели! А один х#й, Муху освободили прямо в суде! Так то — адвокат так адвокат! А ты говно какое-то!
— Кончай оскорблять, — холодно сказал я.
— А то че? — кивнул на меня набычившийся майка.
— Косой, — я хмыкнул, — тоже меня оскорблял.
Бандит нахмурил брови, скрипнул зубами, но смолчал. По-бычьи выпустил носом воздух.
— Ну ты ж видишь, Летов, что он базарит? Нах#й он тогда такой нужен, раз уж нормального человека с зоны вытащить не может?
— Он сделал много, — покачал я головой. — Если б ни он, ваш Кагарыч уехал бы не на три года, а на десятку.
— Х#йня! Николаев…
— Вот и обращались бы к Николаеву, — отрезал я. — Почему пришли к нему?
— А тебе какая разница, к кому пришли?! — Набычился второй, шрамированный. — К кому пришли, к тому пришли. Короче, так. От него надо было, чтобы Кагарыч на свободе ходил. Ходит? Нет. Пусть бабки возвращает.
— Договор есть? — холодно проговорил я, проигнорировав агрессию шрамированного.
—
Он полез в серую папку с тесемками, стал там рыться.
— Вот!
Юрист протянул мне лист печатного на машинке текста. Я кратко пробежал пункты в договоре.
— Предмет договора — защита в суде. Он на суде был? Был. Защищал вашего? Защищал. Какие претензии? Так он еще и постарался, да так, что ваш Кагарыч через три года уже снова будет на свободе. Милиция хотела на него лишнего навесить. Вы б адвокату еще спасибо сказали.
— А ты че, умный самый, Летов? — Начал закипать браток в спортивном. — Будешь тут командовать, кому нам говорить спасибо, а кого п#здить?
— Если вы так за Кагарыча печетесь, чего ж он у вас в СИЗО сидел пять месяцев? Чего ж не вы пришли к юристу, а мамка его, да еще когда уже поздно было? А?
— Слышь, че базаришь так? Че, типа, мы за братву не стоим? — На меня попер майка.
Он сделал два широких шага ко мне, и Женя с Ефимом тут же оказались по оба моих плеча.
— Давай, — я заглянул братку в глаза, — сделай еще шаг ближе.
— И че будет?! — Выдохнул он гневно.
— А вот узнаешь.
Мы застыли друг напротив друга. Я, держа руки в карманах, сжимал там свой ПМ.
— Слыш, Мухтар, остынь, — вмешался шрамированный. — Если он так дерзко базарит, пусть отвечает перед старшим.
— Мы стрелу тебе забиваем, понял? — Засопел майка по кличке Мухтар.
— Никаких проблем, — холодно проговорил я. — Когда, где?
— Сегодня. Форштадт. Шесть вечера.
— Я очень расстроюсь, если тебя там не будет, — хмыкнул я.
— Угу, — браток направился к выходу и повел за собой остальных, — и адвоката этого с собой возьми. Вопросы к нему будут. Да и к тебе тоже.
Ночью того же дня
Мирон застрелил водителя, и тот завалился на диванчик своего газона-дежурки. Бандит быстро спрыгнул с подножки кабины, огляделся. Вокруг суетились мясуховские. На асфальтированной площадке, у задней части армянского магазинчика одежды, лежали мертвые люди.
Это были бойцы из банды Маленького Чобы, которых мясуховские застали у магазина, загружающими старенький газон.
Сначала мясуховские, по поручению Горелого, собирались обстрелять магазин одежды, который принадлежал Чобе, с фасада: выбить витрины, разнести фасад, ну а на сладкое — закинуть внутрь пару коктейлей Молотова.
Правда, пока бригада ехала на дело, они заметили одинокий грузовик-дежурку, заехавший прямо за магазин. Недолго думая, бригадир распорядился следовать за машиной.
Когда они нырнули на задний дворик магазина, увидели, как армянская братва собирается грузить в причалившую машину какие-то ящики. Мясуховские убили всех, расстреляли из автоматов Калашникова, не покидая машины.