Моя жена - всевидящая
Шрифт:
– Это я выяснил только что.
– Ну вот видишь, ты еще встретишь много сторонников...
– Но будет много и врагов.
Через месяц меня неожиданно вызвали в райком партии. В идеологическом отделе за длинным столом сидел худощавый, нервный мужчина с взъерошенными волосами и в очках с выпуклыми линзами.
– Так это вы заведующий здешней сейсмической станции?
– Я.
– Сядьте здесь, - он ткнул пальцем в стенку, где стоял ряд стульев.
За стол, где мягкие кресла, сесть не
– Так что вы там затеваете?
– раздраженно начинает он.
– Что за панику устроили в Иркутске и Москве? Какое к черту землетрясение?
– Это очень много вопросов...
– Помолчите. Москва прислала запрос и просила нас выяснить, что за панику устраивают местные сейсмологи и институт физики Земли. Я поднял все бумаги, относящиеся к этому вопросу и не вижу здесь ничего. Город и комбинат построены в соответствии со строительными нормами, нормы составлены на основании карт сейсмической активности, составленных к вашему сведению, вашим же институтом.
– Они ошиблись...
– Они ошиблись, а тут присылают молодого специалиста и он сразу во всем разобрался... Не много ли на себя берете. Там научные работники, целый институт, имеющий опыт, составили карты, а вы без года неделю работаете и уже во всю орете, что завтра будет землетрясение.
– Не завтра, уже чуть меньше года.
Очкарик подпрыгивает и переходит на визг.
– Я вас выгоню с работы. Что вы себе позволяете?
– Вы знаете, очень трудно говорить с собеседником, который тебя не слушает и к тому же не специалист в данном вопросе.
Мужчина делает рот в виде буквы "О" и просто костенеет как столб. Тишина стоит в огромном кабинете. Похоже он пришел в себя и зашевелил бумажками.
– Вот что, - тихо и спокойно сказал очкарик, - я ваше дело передам в бюро горкома партии... Можете идти.
Опять месяц тишины. Позвонили с почты и просили подъехать к ним, поступил заказ на разговор по междугороднему телефону. Я быстренько собрался и приехал в город. Со мной говорил академик Легостаев.
– Как у вас дела, Сергей Михайлович?
– Скорость сейсмических продольных волн начала нарастать. Это значит, скоро все начнется.
– Она уже выровнялась?
– Да.
– Плохо у нас дело. Я был в Москве, представил в ЦК документы о грозящей катастрофе, говорил с нужными людьми. Позже, со мной беседовал Суслов и мне посоветовали... отдохнуть. Меня уже сняли с заместителя директора института и отправляют в длительную командировку в Индию, помочь местным сейсмологам составить карты северных районов.
– Отправляют в почетную ссылку.
– Да это можно так назвать. Сергей Михайлович, я понимаю, как вам будет тяжело одному и больше всего я переживаю за людей, которые могут погибнуть по вине
– Я понял.
– Один совет, с местными властями не боритесь, они быстрей вас сгрызут...
– Я благодарен вам за то, что меня предупредили. Желаю вам успехов в Индии...
– Постойте, Сергей Михайлович, вы меня...
Но я положил трубку. Теперь я один, а Катя говорила, что мы с ним в одной упряжке.
Старательно, продумывая каждую фразу, пишу письма, пишу в Китай, Монголию, предупреждая их об опасности, как никак они рядом. Пишу в ЦК, Совет министров, отдельно пишу министру энергетики и тяжелого машиностроения, даже обратился в Казахстанский совет министров и теперь жду результатов.
Наступила весна и тут Катя забеспокоилась.
– Сережа, ты вроде хотел пройтись по реке Самгунь, изучить ее берега, может тебе завтра и отправиться.
Я гляжу в ее встревоженные глаза.
– Плохо дело?
Она кивает головой.
– За мной должны прийти?
Она опять кивает.
– Хорошо, я недельку поползаю по горам, но как вы здесь?
– За нас не беспокойся, все будет хорошо. За приборами мы с Надей проследим.
Я упираюсь лбом в ее лоб.
– Чтобы я без тебя делал?
Она улыбается и влага затягивает синь ее глаз.
Я задержался больше недели, пролазав по Самгуни до самого горного озера и обратно, когда вернулся назад, то узнал, что я больше не начальник сейсмической станции, меня перевели в лаборанты, а новый начальник должен приехать в ближайшее время.
– Приходили за мной?
– Да, милиция из города приезжала, показали постановление прокуратуры о твоем аресте. Я сказала, что ты уехал в Москву.
– Ничего не понимаю, милиция уехала и меня сразу перевели в лаборанты. Что, прокуратура решила отменить постановление об аресте?
– Надя была в городе. Ее вызывали, как свидетеля по твоему делу. Там в исполкоме на твое имя пришли тревожные запросы и письма из Китая, Монголии и... Казахстана. Похоже в прокуратуре и еще кое где опомнились и дали отбой.
– Так в чем меня обвиняют?
– В стремлении нанести ущерб народному хозяйству и угрозе жизни людей.
– А где письма?
– Надя привезла их, они в домике. Все конверты вскрыты.
– Как ты без меня здесь?
– Мы тебя ждали. Ты знаешь, еще одна новость, Ярцев приехал.
– Так где же он?
– Приехал, как метеор, поговорил о том о сем и уехал к себе в геологическую партию.
– Куда?
– В горы. Очень сожалел, что тебя не застал.
Нового начальника уже нет два месяца, пока его обязанности несу я и по прежнему пишу тревожные письма. Меня опять вызывают в горком партии.