Мозаика странной войны

Радутный Радий

Кто-то из соратников Стратега успел-таки то ли упасть, то ли взорвать бомбу ки­ло­мет­рах в двадцати-тридцати от станции, и сейчас коридоры ее были пусты и герметично закрыты, воз­дух кондиционировался, и время от времени потрескивали индикаторы радиоактивности, од­нако женщина не обращала на них ни малейшего внимания и уверенно двигалась вперед, не­по­нятным для Пилота образом ориентируясь в лабиринте переходов.

– Куда мы идем? – наконец спросил он.

– В лабораторию, – не оборачиваясь, ответила Контактер. – Наложим тебе новую

мат­ри­цу… А что такое?

Пилот остановился, как будто врезался в стену.

– Я предпочел бы пока… – он заткнулся.

– Чтобы мы не ковырялись в твоих мозгах, так? – с усмешкой продолжила его мысль жен­щина. – Пожалуйста. Тогда – не хочешь ли отдохнуть с дороги? Выпить чего-нибудь? По­ба­рахтаться в бассейне?

Она смотрела ему прямо в глаза со странным выражением – то ли с насмешкой, то ли с до­бродушным покровительством, мол, не страшно, ты не один такой… перепуганный, дадим те­бе время и отдохнуть, и подумать… Пилот тряхнул головой.

– Для начала неплохо было бы переодеться. А то в ППК разгуливать не очень удобно.

Женщина фыркнула. Действительно, затянутый в комбинезон пилот на земле пред­став­ля­ет собой оригинальное зрелище[18].

– Да, действительно. Ну, пошли в бассейн.

– В бассейн?

– Там раздевалка. Найдем тебе что-нибудь.

Бассейн оказался овальной двухсотметровой чашей с прозрачной, кристально чистой во­дой, ароматизированной чем-то то ли морским, то ли хвойным. На бетонных берегах за­сты­ли в ожидании гостей удобные шезлонги, роботележка с напитками аккуратно разъезжала меж­ду ними – на первый взгляд хаотически, но, присмотревшись, можно было понять, что по наиболее эко­номичной траектории, в воде медленно скользила парочка очистителей с благодушно-круг­лы­ми мордами и короткими хвостами антенн, но самым интересным было освещение – Пилот сна­чала даже не понял, откуда же идет свет, и только переведя взгляд вниз, на искрящуюся, как мо­ре ночью, воду, разобрался. Лампы светили из-под воды.

– Гм… Оригинально… – пробормотал он.

В реальности происходящего он сомневался все больше и больше – слишком уж велик ока­зался контраст между сожженными мирами, выдавливающими все соки воздушными боями, и этой идиллией.

– Нравится? – невинно поинтересовалась его спутница. – Это я проектировала, кстати.

У тебя прекрасный вкус, – автоматически отозвался он комплиментом, услышал ее на­смеш­ливое фырканье и покраснел. Вкус-то, может, и не прекрасный, но вот с его вкусом пол­ностью совпадающий. М-да… трудно быть неповторимым в этом сообществе.

– Подожди, я закажу тебе что-нибудь… Вы же, наверняка, не завтракали перед штур­мом?

– Откуда ты зна… – начал было Пилот и покраснел снова. В самом деле, даже если не брать во внимание почти полную их идентичность, догадаться было несложно. После первой же перегрузки завтрак переместился бы из желудка в шлем.

Он с некоторым облегчением ощутил задом тугую ткань шезлонга, роботележка обра­до­ван­но

ринулась к нему, но на полпути развернулась и чуть ли не ткнулась носом в колени Кон­так­тера.

Женщина прошептала что-то в круглое ухо микрофона, легким шлепком отправила те­леж­ку на кухню и грациозно опустилась в соседнее кресло.

– Ладно, – великодушно-насмешливо позволила она. – Задавай свои вопросы.

– Как получилось, что… – выпалил было Пилот – и запнулся.

– Что я оказалась женщиной? – мило улыбнулась его спутница. – Очень просто. Среди полу­миллиона обследованных миров просто должно было оказаться несколько таких, в ко­то­рых мне досталась лишняя хромосома. Собственно, это с твоей точки зрения лишняя, а мне так даже боль­ше нравится.

Она улыбнулась еще ослепительнее и слегка изогнулась, отчего ее ППК, и так обтя­ги­ва­ющий тело, словно вторая кожа, подчеркнул грудь еще больше.

– А матрица?

– Пришлось модифицировать. Не скажу, что это было легко и дешево – даже с нашими на­учными и производственными мощностями, однако же этого стоило. На моем счету – то есть на счету всех меня-женщин – около сотни присоединенных миров.

– Вас здесь много?

– Нет, не очень. Семьдесят–восемьдесят.

– А…

– Вас – намного больше. Тысяч десять-двенадцать.

– А…

– Контролируем, как ты уже знаешь, две тысячи семьсот миров – плюс-минус два де­сят­ка, уничтожили – около сотни тысяч, потерпели поражение в пятистах двадцати четырех. Их, ра­зумеется, тоже уничтожили.

"Варвары", – подумал было Пилот, но смолчал.

– Чем мы отличаемся от варваров? – женщина внезапно перестала улыбаться. – Кое-чем все-таки отличаемся. Давай по пунктам. Какая цель была у вас?

– Разгромить Врага и дать оставшимся вне зоны боевых действий линиям развиваться сво­бодно! – не задумываясь, выпалил Пилот.

– А зона – это сколько?

– Ну… – он пожалел, что рядом нет Стратега с его всезнающим Ящиком, и решил слег­ка преувеличить. – Мы контролировали примерно десять-двенадцать линий…

– Вы контролировали территорию примерно в полторы сотни линий! – вдруг обо­рвала его Контактер. – Но скакали по этой территории, как подстреленные зайцы, с шагом в десять-пятнадцать линий. Скажи, тебя не удивляло, что даже соседние линии оказывались вдруг настолько разными?

– Еще как удивляло… – протянул Пилот, начиная понимать причину.

– Вот-вот. Ваши примитивные движки обеспечивали дискретность в десять-тринадцать ли­ний, а вы и обрадовались!

"Орда слонов в посудной лавке…" – всплыла вдруг ассоциация, и Пилот поспешно пе­ре­вел взгляд в сторону – но успел заметить веселые искорки в глазах спутницы.

"Тьфу!"

– Да, кстати, о слонах, – продолжала тем временем Контактер. – На самом деле вы мо­лод­цы. Обычно народ, дорвавшись до парапривода, первым делом обрывает свою линию, и спа­сать становится уже некого.