Мститель

Форсайт Фредерик

– Отключите приемоответчик.

Второй пилот так и сделал. С отключенным приемоответчиком, который должен раз за разом бесконечно посылать опознавательный сигнал, “хокер” превратился в песчинку на экране радара – если кому-то придет охота внимательно вглядываться в этот самый экран. А для тех, кто вглядываться не станет, “хокер” просто перестал существовать. Впрочем, вскоре его стали воспринимать как нарушителя воздушного пространства. К югу от Флориды лежит зона действия боевой авиации, защищающей Соединенные Штаты от контрабанды наркотиков.

Всякий, кто появляется в ней без полетного плана, затевает игру в кошки-мышки с весьма хитроумным оборудованием.

– Опуститесь до ста метров над уровнем моря, – распорядился Декстер. – Быстро. Отключите все навигационные огни и свет в кабине.

– Уж больно низко, – сказал пилот, когда нос самолета круто наклонился вниз. В кабине стало темно.

В ста сорока километрах к юго-востоку от островов Исламорада “хокер”, снизившийся до ста метров, несся к архипелагу Флорида-Кис. Поскольку он шел практически на уровне моря, ему долго удавалось дурачить радары.

– Аэропорт Ки-Уэста, полоса два-семь, – сказал Декстер.

Место приземления он изучил основательно.

Их засекли в восьмидесяти километрах от места посадки. Через несколько секунд два истребителя “Ф-16” на авиабазе Эглин были приведены в боевую готовность, поднялись в воздух и устремились на юг.

В самом аэропорту Ки-Уэста прозвучал сигнал тревоги. Местоположение самолета, вторгшегося в воздушное пространство, свидетельствовало о его намерении идти на посадку, что было, вообще-то говоря, не так уж и глупо. После того как подобные нарушители с погашенными огнями и отключенным приемоответчиком перехватывались истребителями, им как раз и предлагали приземлиться. Причем только один раз – война с наркоторговлей дело не шуточное.

В пятнадцати километрах от аэродрома “Ф-16” засекли “хокер”. Внезапно по обеим сторонам от него появилось по истребителю.

– Неопознанный “хокер”, приказываю садиться. Повторяю, приказываю садиться, – произнес голос в шлемофоне Степановича.

Степанович выпустил шасси. “Хокер” начал заходить на посадку. Наконец шасси коснулись бетона. Все – самолет на территории США.

Весь последний час Декстер провел с наушниками на голове и микрофоном у рта. Когда шасси “хокера” ударились о посадочную полосу, он нажал кнопку передачи.

– Неопознанный “хокер” вызывает диспетчерскую Ки-Уэста. Слышите меня?

– Слышу вас хорошо, – последовал ответ.

– Диспетчер, в этом самолете находится виновный в массовых казнях человек, убивший на Балканах американского гражданина. Он прикован к креслу. Пожалуйста, сообщите об этом начальнику местной полиции.

Не дожидаясь ответа, Декстер повернулся к капитану Степановичу.

– Сдайте на дальний край полосы и остановитесь там, – сказал он. После чего поднялся и сунул пистолет в карман.

Автомобили аварийно-спасательной службы уже устремились к “хокеру”.

– Откройте, пожалуйста, дверь, – сказал Декстер.

Он вышел из кабины пилотов, прошел по салону,

в котором уже зажегся свет. Двое прикованных друг к другу мужчин моргали, привыкая к нему. В открытую дверь Декстер увидел несшиеся к самолету спасательные и полицейские машины.

– Где мы? – крикнул Зоран Зилич.

– В Ки-Уэсте, – ответил Декстер.

– Зачем?

– Помните луг? В Боснии? Весной девяносто пятого? Американского мальчишку, умолявшего о пощаде? Ну вот, все это, – он махнул рукой, – подарок от его дедушки.

Декстер спустился по трапу, подошел к носу самолета и выпустил две пули по колесам. До ограды аэродрома было всего двадцать метров. Декстер перебрался через нее, углубился в мангровые заросли, и скоро его темный комбинезон растворился во мраке.

Огни аэропорта мерцали среди древесных стволов за его спиной, а Декстер уже обходил болото, приближаясь к дороге.

Вытащив из кармана сотовый, он набрал номер. Далеко от него, в Уиндзоре, провинция Онтарио, на звонок ответил мужской голос.

– Мистер Эдмонд?

– Да, я.

– Посылка из Белграда, которой вы интересовались, только что доставлена в аэропорт Ки-Уэста, штат Флорида.

Больше Декстер ничего не сказал и торжествующего рева на другом конце не услышал. Телефон полетел в солоноватое болото и сгинул в нем навсегда.

Через десять минут одного из сенаторов оторвали от ужина, а еще час спустя двое федеральных маршалов спешно вылетели из Майами на юг.

А тем временем водитель грузовика, гнавший свою машину из Ки-Уэста на север, заметил на дороге одинокую фигуру. Решив, судя по комбинезону, что это такой же шофер, как и он, водитель остановил грузовик.

– Я в Маратон, – сказал он. – Сгодится?

– Маратон – то, что нужно, – последовал ответ.

Времени было 23.40.

Все 9 сентября ушло у Кевина Макбрайда на то, чтобы добраться до дома. Майор ван Ренсберг, утешаясь тем, что хотя бы хозяин его в безопасности, доставил человека из ЦРУ в Сан-Мартин-Сити. В Вашингтон Макбрайд попал поздно и чувствовал себя очень усталым.

Утром в понедельник он вошел в кабинет начальника довольно рано, однако Пол Деверо уже сидел за столом. Вид у него был неважный. Он вроде бы даже постарел. Указав Макбрайду на стул, Деверо подтолкнул к нему по столу газету.

Это был номер “Майами геральд”. На первой странице красовался репортаж об аресте подозреваемого в массовых казнях человека, реактивный самолет которого приземлился в аэропорту Ки-Уэста.

– О господи, – прошептал Макбрайд. – Мы же думали, что он скрылся.

– Как видите, нет. Похоже, его перехватили, – сказал Деверо. – Вы понимаете, что это значит, Кевин? Два года работы над проектом “Сапсан” отправились на дно Потомака. Без серба нам делать нечего.

И Деверо, слово за слово, рассказал о придуманном им плане величайшего в столетии удара по терроризму.