Мучимые ересями
Шрифт:
«Конечно», — подумал он, пристально глядя на Каменного Пика, — «всё ещё остаётся один маленький интересный вопрос о том, каковы могут быть приказы Каменного Пика относительно командира гарнизона, устроившего бойню».
— Я уверен, что большинство ваших горожан будут рады видеть нас в последний раз, — продолжил Каменный Пик. — Мне хотелось бы думать, что со временем они поймут, что мы, по крайней мере, старались убить как можно меньше из них. Однако мы никак не могли допустить, чтобы случившееся здесь осталось без ответа.
— Полагаю, что нет, милорд, — признался Лакир и взял себя в руки. Последняя фраза адмирала наводила на мысль, что он вот-вот точно узнает, что именно решили в Черис в отношении офицера,
— Настоящая причина, по которой я пригласил вас на борт «Разрушителя», сэр Вик, — сказал Каменный Пик, словно прочитал мысли дельфиракца, — заключалась в том, чтобы передать послание моего Императора вашему Королю. Это, — он указал рукой на задымлённую панораму, невидимую за кормовыми окнами, — конечно, часть послания, но едва ли всё оно.
Он замолчал, ожидая, и ноздри Лакира раздулись.
— А его оставшаяся часть, милорд? — наконец спросил он, повинуясь выжидательному молчанию адмирала.
— А оставшаяся часть, сэр Вик, заключается в том, что мы знаем, кто на самом деле отдал приказ о захвате наших кораблей. Мы знаем, чьи агенты… курировали этот захват. Однако, ни мой Император, ни Черис, не готовы считать Дельфирак невиновным в убийстве стольких черисийских подданных, отсюда и это. — Он снова махнул рукой в сторону поднимающегося дыма. — Если кто-нибудь ещё из наших подданных будет убит в другом месте, будьте уверены, Император Кайлеб ответит столь же решительно и там. Не будет мира и между теми, кто нападёт на Черис, или черисийцев, по приказу и распоряжению таких испорченных людей, как Клинтан и остальные члены «Группы Четырёх». Но настоящая наша вражда относится к людям в Зионе, которые решили извратить и отравить Церковь самого Бога. И это, сэр Вик, истинная причина, по которой я пригласил вас на борт. Чтобы сказать вам, что хотя мой Император должен считать вас, как любого военного командира, полностью ответственным за действия людей, находящихся под вашим командованием, он понимает, что то, что произошло здесь, в Фирейде, не было ни вашим стремлением, ни вашим намерением. Именно поэтому вы будете возвращены на берег после того, как наша встреча сегодня утром будет закончена, чтобы доставить письменное послание от императора Кайлеба королю Жамису.
— В самом деле, милорд? — Лакир не смог скрыть удивления — и облегчения — в своём голосе, и Каменный Пик весело фыркнул.
— Без сомнения, я ожидал бы гораздо более… неприятного исхода от этого разговора, если бы я был на вашем месте, — сказал он. Но затем выражение его лица стало жёстче. — Боюсь, однако, что неприятности ещё не совсем закончились. Пойдёмте со мной, сэр Вик.
От зловещего предупреждения Каменного Пика нервы Лакира снова напряглись. Он хотел спросить черисийского адмирала, что тот имел в виду, но резонно предположил, что в любом случае всё выяснится очень быстро, и поэтому ничего не говоря последовал за Каменным Пиком из каюты.
Адмирал взбирался по крутому трапу на верхнюю палубу с удивительной ловкостью, несмотря на свою деревянную ногу. — «Без сомнения, у него было много практики», — подумал Лакир, следуя за ним. Но тут командир разбитого гарнизона Фирейда обнаружил, что снова стоит на спардеке, и все мысли о ловкости Каменного Пика внезапно исчезли.
Пока они вдвоём находились внизу, в каюте Каменного Пика, команда «Разрушителя» прилаживала на корабельных реях верёвки с петлями. Всего их было шесть: с обоих концов самой нижней реи на каждой из трёх мачт корабля свисало по одной.
Пока Лакир с ошеломляющим недоверием наблюдал за происходящим, подобно отдалённому грому, эхом разносящемуся над горными вершинами, глубокими голосами загрохотали барабаны. Зашлёпали босые ноги, зацокали и забухали ботинки: матросы и морпехи высыпали на верхние палубы своих кораблей в ответ на
— Милорд…! — начал было Лакир, но Каменный Пик махнул правой рукой. Жест был острым, резким, первым по-настоящему гневным жестом, который Лакир увидел у черисийца, и он обезглавил его зарождающийся протест так же чисто, как любой меч.
— Нет, сэр Вик, — сурово ответил Каменный Пик. — Это остальная часть послания моего Императора — не только Королю Жамису, но и тем ублюдкам в Зионе. Мы знаем, кто спровоцировал эту бойню, и мы знаем, кто отдал приказ, зная, что его приспешники сделают именно то, что они на самом деле сделали. И те, кто убивает черисийских подданных, ответят перед черисийским правосудием… кем бы они ни были.
Лакир с трудом сглотнул, чувствуя, как пот внезапно выступил у него на лбу.
«Я никогда не мог представить себе такого даже в бреду», — подумал он. — «Мне бы это даже в голову прийти не могло! Эти люди — священники… рукоположенные священники, слуги Матери-Церкви! Они просто не могут…»
Но черисийцы не только могли, они действительно делали это. И, несмотря на весь свой ужас от нечестивости того, что происходило, часть сэра Вика Лакира обнаружила, что он не может винить их за это.
Среди заключённых он увидел отца Стивина Грейвира, интенданта епископа Эрниста Джинкинса, старшего священника Управления Инквизиции в Фирейде. Лицо Грейвира побелело, он выглядел ошеломлённым и… испуганным. Его руки были связаны за спиной, как и у остальных пяти инквизиторов, и его плечи были скручены от напряжения, так как запястья боролись с узами. Казалось, он почти не осознавал своей борьбы с верёвками, так как его взгляд прилип к ожидающей петле, и он двигался, словно человек, попавший в ловушку в недрах кошмара.
«Он никогда не думал, что может дойти до этого», — понял Лакир, и внутри него промелькнула ещё одна эмоция. Он всё ещё был слишком ошеломлён, чтобы ясно мыслить, но если бы это было не так, то он, возможно, был бы потрясён, осознав, что по крайней мере часть того, что он чувствовал, было именно… удовлетворением.
Грейвир был не единственным инквизитором, который, казалось, даже сейчас не мог поверить, что это могло произойти с ними. Один из них бормотал протесты и сопротивлялся куда более отчаянно, чем Грейвир, пытаясь вырваться из железной хватки морпехов, которые с каменными лицами тащили его к ожидающей верёвке. И пока Лакир смотрел на невероятные события, разворачивающиеся перед ним, он услышал грохот других барабанов, доносящихся с других кораблей.
Он оторвал взгляд от происходящего на палубе «Разрушителя», и его лицо напряглось, когда он увидел ещё больше верёвок, свисающих с рей других кораблей. Он даже не пытался их сосчитать. В любом случае, его потрясённый разум, вероятно, не справился бы с этой задачей.
— Мы опросили всех выживших, прежде чем мой Император отдал нам свои приказы, сэр Вик, — сказал Каменный Пик, и его резкий голос рывком вернул внимание Лакира обратно к нему. — Ещё до того, как мы отплыли в Фирейд, мы знали, чьи голоса кричали «Святой Лангхорн и никакой пощады!», когда ваши люди поднялись на борт кораблей, принадлежащие нашим людям. Но мы не полагались исключительно на эти показания, когда искали виновных. Грейвиру даже в голову не приходило, что кто-то ещё, кто-то за пределами самого Управления Инквизиции, может прочесть архив его секретных документов. К несчастью для него, он ошибался. Эти люди были осуждены не на основании показаний какого-либо черисийца, а на основании их собственных письменных заявлений и отчётов. Заявлений и отчётов, в которых они с гордостью сообщали и хвастались с каким рвением они призывали ваши войска «Убивать еретиков!».