Мумия, или Рамзес Проклятый
Шрифт:
Никто не замечал его в темноте бара. Вошел молодой пианист. Он сел за рояль и начал наигрывать медленный регтайм.
Алекс помог ей снять красивое платье из зеленого атласа и повесил его на спинку стула. Погасил свет, и сквозь бледные занавески Клеопатра увидела город. Увидела реку.
– Нил, – прошептала она. Ей хотелось сказать, как прекрасна эта мерцающая лента воды, опоясывающая высокие здания, но внезапная тень накрыла ее душу. Опять видение – такое же яркое, как все остальные, такое же яркое и мгновенное:
– Что с вами, ваше величество?
Она медленно подняла голову и застонала. Этот стон напугал Алекса.
– Вы так ласковы со мной, лорд Саммерфилд, – сказала она. Почему этот юноша столь добр? Почему ведет себя не так, как все остальные мужчины, почему он еще ни разу не сделал ей больно, ни разу не обидел ее?
Клеопатра посмотрела на него и увидела, что он уже разделся, и вид его обнаженного сильного тела доставил ей несказанное удовольствие. Она положила руку на его плоский живот, потом нежно провела рукой по груди. Ее всегда возбуждала мужская сила, ей нравилось, когда твердые, властные рты впивались в ее губы, ей нравилось, когда крепкие зубы покусывали ее рот.
Она поцеловала его и прижалась к нему обнаженной грудью. Он с трудом сдерживался, ему хотелось отнести ее в постель; он изо всех сил старался быть нежным.
– Ты какая-то неземная, – прошептал он. – Откуда ты взялась?
– Из холода и мрака. Поцелуй меня. Я согреваюсь только тогда, когда меня целуют. Зажги огонь, лорд Саммерфилд, и мы оба сгорим в нем.
Она упала на подушки, потянув его за собой. Ее рука опустилась, обхватила его член и легонько сжала. Он застонал. Она губами раскрыла его губы и стала лизать его зубы и язык.
– А теперь, – сказала она, – войди в меня. Медленно.
В номере Джулии Самир положил газеты на стол. Джулия допила вторую чашку сладкого египетского кофе.
– Не уходи от меня сегодня, Самир. Пока мы не дождемся вести от него, – попросила Джулия и встала. – Я хочу переодеться. Дай мне слово, что не уйдешь.
– Я буду здесь, Джулия, – пообещал Самир. – Но тебе обязательно надо поспать. Как только появятся новости, я разбужу тебя.
– Нет, я не могу спать. Я просто хочу снять с себя грязную одежду. Я вернусь через минуту.
Джулия пошла в спальню. Час назад она, слава богу, отослала Риту в ее комнату, потому что не хотела видеть никого, кроме Самира. Нервы были на пределе. Она знала, что Эллиот в отеле, но не могла заставить себя позвонить ему. Она не хотела ни видеть его, ни разговаривать с ним. Пока не узнает, что случилось с Рамзесом.
Джулия медленно вытащила из волос заколки, невидяще глядя в зеркало. Сначала она не заметила ничего странного, потом вдруг поняла, что видит в зеркале отражение высокого араба в белом одеянии – тот стоял в темном углу спальни и наблюдал за ней. Это был ее араб, Рамзес.
Джулия обернулась, и от резкого движения волосы тяжелой волной упали на плечи. Ее
Она чуть не потеряла сознание – второй раз в жизни. Но он подхватил ее. Джулия заметила на его белом балахоне кровь, и снова ей стало дурно. В глазах потемнело.
Рамзес молча обнял ее, крепко прижав к груди.
– Моя Джулия, – сказал он прерывающимся голосом.
– Ты здесь уже давно?
– Совсем недавно. Давай помолчим, позволь мне просто обнять тебя.
– Где она?
Рамзес выпустил ее и отступил назад.
– Не знаю, – с грустью вздохнул он. – Я ее упустил.
Он отошел в другой конец комнаты, обернулся и оттуда посмотрел на Джулию. Она его любит, она никогда его не разлюбит, что бы ни случилось. Но она не может произнести это вслух, пока не узнает…
– Давай позовем Самира. Он здесь, в соседней комнате, – сказала Джулия.
– Я хочу побыть с тобой хоть немного. – Впервые он почувствовал, что побаивается ее. И она это тоже почувствовала.
– Ты должен рассказать мне, что произошло.
Рамзес стоял молча, продолжая смотреть на нее печальным взглядом. В этом белом одеянии шейха он был просто неотразим. Выражение его лица смягчило Джулию; она больше не могла отталкивать его.
Дрожащим голосом она произнесла.
– Ты провел с ней много времени.
– Но ведь ты не видела ее, – тихо сказал он, и голос его был наполнен страданием. – Ты не слышала ее! Ты не слышала, как она рыдает. Не осуждай меня. Она такой же живой человек, как я. Я вернул ее к жизни. Я сам буду судить себя.
Джулия сцепила пальцы и судорожно стиснула руки.
– Значит, ты не знаешь, где она?
– Я же сказал – она от меня сбежала. Она напала на меня, она хотела убить меня. Она сумасшедшая – лорд Рутерфорд был прав. Совершенно сумасшедшая. Она бы убила его, если бы я не вмешался. Эликсир не помог. Он просто исцелил ее тело.
Рамзес шагнул к Джулии, но она тут же повернулась к нему спиной. Боже, сколько же слез она пролила! И опять в носу защипало. Она не хотела больше плакать.
– Помолись своим богам, – сказала она, глядя на его отражение в зеркале. – Спроси у них, что теперь делать. Мой Бог наверняка не простит тебя. Но что бы ни случилось с этим существом, ясно одно. – Джулия повернулась и посмотрела ему в глаза. – Ты никогда, слышишь, никогда больше не должен пользоваться эликсиром. Выпей все, что осталось. Прямо сейчас, при мне. И выброси из головы его формулу.
Ответа не было. Рамзес медленно снял головной убор и провел рукой по волосам. Почему-то этот жест сделал его еще более неотразимым. Библейская фигура с развевающимися волосами, в развевающихся одеждах. Джулия почувствовала, что сходит с ума, и слезы вновь подступили к глазам.
– Ты понимаешь, что говоришь?
– Если опасно допивать его, найди какое-нибудь безлюдное место в пустыне, выкопай глубокую яму и вылей его туда. Избавься от него.
– Позволь мне задать тебе один вопрос.