Мумия

Коллинз Макс Аллан

– Я подам вам знак факелом, как только буду убежден в том, что внизу находиться вполне безопас­но, – предложил О'Коннелл. – Мне не хочется кричать и привлекать внимание наших «друзей».

– Что ж, это разумно, приятель, – согласился Джонатан.

О'Коннелл задержался у расщелины, достал что-то из своего рюкзака я перебросил эту вещь Эвелин.

Она поймала плоскую кожаную сумку, размером со среднюю книгу, но не успела и рта раскрыть, чтобы спросить у Рика, что это такое, какой заговорил сам:

– Эту штучку я... м-м-м... одолжил у своих соотечественников... когда заходил к ним, чтобы пожелать удачи в раскопках.

Он улыбнулся девушке, затем ухватился руками в перчатках за веревку и, прыгнув в расщелину, быст­ро заскользил вниз.

– Какой неожиданный и приятный сюрприз! – восхищенно произнесла Эвелин. Сумка имела не­сколько отделении, в каждом из которых обнаружи­лись столь необходимые ей археологические инстру­менты.

Вскоре где-то внизу засветился оранжевый огонек, и это означало, что О'Коннелл благополучно закон­чил спуск и теперь стоит на твердом полу подземного помещения. По приглашению Джонатана и после бес­конечных: «Нет, что вы, только после вас!» вторым под землю отправился вспотевший, с выпученными от страха глазами бывший начальник тюрьмы.

Джонатан улыбнулся сестре и заметил:

– Что ж, если этот столб выдержал такую тушу, как наш Хасан, то нам бояться нечего.

И с этими словами он последовал за арабом.

Наконец наступила очередь Эвелин. Она погружа­лась в призрачную темноту, неторопливо перебирая руками веревку. Сейчас, в своем свободном одеянии, девушка как никогда сожалела о том, что одета не в брюки. Коснувшись пола ногой в сандалии, она нео­жиданно поскользнулась и довольно неудачно шлеп­нулась.

Рик нагнулся, чтобы помочь ей подняться, и отки­нул руку с факелом в сторону. Яркое пламя осветило стены, покрытые геометрическими узорами, иерогли­фами и вырезанными в камне изображениями богов и богинь.

При виде этой мрачной красоты у всех четверых захватило дух.

– Друзья мои, негромко произнесла Эвелин та­ким тоном, как будто находилась в церкви, – сознае­те ли вы, что мы с вами сейчас находимся в помеще­нии, куда не ступала нога человека вот уже в течение трех тысячелетий?..

– Где сокровища? – грубо перебил ее начальник тюрьмы.

– Могу отдать вам свою долю паутины, тут же

отозвался О'Коннелл, стряхивая ее с себя и отбрасы­вая в сторону.

Он зажег второй факел и передал его Джонатану, который в это время взволнованно поводил носом:

– Но что это за жуткий запах?

Эвелин тяжело вздохнула.

Она была поражена этим открытием, которое, воз­можно, по своей значимости не уступало обнаруже­нию гробницы Тутанхамона. Сейчас девушку перепол­няли самые разные чувства. И эту торжественность момента ей приходилось разделять с тремя примитив­ными варварами и абсолютными невеждами!

Джонатан начал паниковать, и факел у него в руке предательски задрожал:

– Говорю вам, здесь пахнет смертью!.. – упор­ствовал он.

Начальник тюрьмы подошел поближе к англича­нину и принюхался:

– Лично я ничего не чувствую, – искренне признался он.

Джонатан инстинктивно втянул носом воздух воз­ле Хасана, отпрянул и неловко заулыбался:

– Простите, ложная тревога... Послушайте госпо­дни Хасан, не могли бы вы держаться от меня подальше, если это возможно? Я не выношу толпы.

Хасан состроил оскорбленную физиономию и ото­шел от англичанина на пару шагов.

Эвелин, ухватив Ричарда за руку, заставляла ого поочередно освещать различные участки помещения, пока не обнаружила то, что искала: маленький диск, укрепленный на стене. Девушки сняла с его поверхности пау­тину и повернула его к лучу света, вертикально падавшего сверху через расщелину. Этот луч образовывали все те зеркала, которые Эвелин настроила наугад. Как только на диск попал световой поток, он отразился в не­скольких таких же дисках, укрепленных в разных частях помещения, озарив его ровным ярким светом.

– Неплохой трюк, – вынужден был согласиться О'Коннелл.

– Бог ты мой! – восхищенно воскликнула Эвелин, обозревая помещение. Барельефы покрывали не только стены, но и потолок зала. Подняв руку и медленно ведя пальцем по иероглифам, девушка принялись раз­бирать их, после чего сообщила:

– Это же Сах-Нетджер.

– Я только что хотел сказать то же самое, – не­возмутимо заметил Джонатан.

– И что это за абракадабра? – поинтересовался О'Коннелл, отставляя ставший ненужным факел.

– Это зал приготовления, – объяснила Эвелин, указывая на некое подобие алтаря, находившегося в центре помещения. – Для входа в загробный мир.

– Черт возьми! – поморщился Джонатан. – Это, что, фабрика по изготовлению мумий?

Эвелин повернулась к О'Коннеллу:

– Кажется, я потеряла ориентацию. Вы но може­те мне подсказать, где находится на поверхности ста­туя Анубиса?

– С удовольствием, – ответил тот и указал факе­лом в угол зала. Пламя осветило открывавшийся там проход. – Пойдемте?

Девушка кивнула с таким видом, словно ее пригла­шали на танец:

– Конечно.

Туннель, куда они попали, был одним из целого лабиринта проходов, узкий, весь затянутый паутиной, с низким потолком. О'Коннелл, пригнувшись, шел впереди, отводя руками паутинные занавеси. Группа двигалась туда, где, по уверению Рика, нахо­дилась статуя, как вдруг их заставил остановиться странный шуршащий звук.

– Похоже на насекомых, – подозрительно озира­ясь, промолвил Джонатан. Он шел следом за Эвелин, а замыкал короткую процессию Хасан.

О'Коннелл достал один из револьверов, и с факе­лом в руке вновь двинулся вперед. Свет от зеркал по­степенно становился слабее, и в туннеле сгущалась темнота.

Наконец они дошли до пещеры, оказавшейся вовсе не творением древних каменотесов. Неизвестно, что было тому причиной, землетрясение или же беспощад­ное время, но именно сюда и опустилась нижняя часть статуи. По крайней мере, постамент и ноги массивно­го идола оказались перед ними.

Отзвук движения (Эвелин не могла бы утверждать, что это тот же самый шорох, услышанный ими ранее) раздался вновь, но на этот раз он исходил, казалось, с другой стороны статуи.