Музейный артефакт
Шрифт:
Кфир ничему не удивлялся, он молча ждал, глядя на Учителя, который был явно подчинен чужой воле.
– У меня не хватит на это смелости, повелитель! – вдруг сказал тот, обращаясь неизвестно к кому. – Но и мешать ему я не буду…
Раздался звук, похожий на отголоски удара в огромный гонг. Старик вышел из транса и, встряхнувшись, окончательно пришел в себя.
– В конце концов, египтяне делают с трупами, что считают нужным, – сказал он Кфиру. – Но я никогда не занимался тем, чем собираешься заниматься ты. Когда Ирод Великий воцарился в Ершалаиме,
Кфир подумал, что Учитель оговорился: с того времени прошло сто двадцать лет, разве может смертный столько прожить? Но переспрашивать не решился, чтобы лишний раз не злить старика.
– Меня постигла неудача, – дребезжащим голосом продолжил Мар-Самуил. – Но я не затрагивал царство теней, а потому остался в живых… И я не хочу будоражить мир усопших…
Больше они к этой теме не возвращались.
Завтрак подходил к концу. Мар-Самуил мысленно уже находился в небольшой комнате, где он вел прием пациентов.
– Сегодня, возможно, я позволю тебе врачевать зуб горшечнику Боазу. Если он, конечно, найдет деньги. Вчера этот хитрец хотел вылечиться в долг, уверял, что дела идут совсем плохо…
– Прочитать заклинание можно и бесплатно, – буркнул Кфир. – Это нетрудно, а страдальцу принесет облегчение.
– Да ты скоро учителя учить станешь! – вскричал старик. – Тебе, я вижу, тесно в стенах этого дома. Так двери его на выход всегда открыты…
Ученик сидел молча, виновато опустив голову.
– Есть старая поговорка: «Врач, который ничего не берет, ничего не стоит!» – злобно продолжил Мар-Самуил. – Легко обесценить труд свой, очень трудно удорожить его…
После завтрака настроение Учителя заметно улучшилось, и он примирительным тоном позвал Кфира в лекарскую.
– Отец, скажи им, чтоб не галдели, как гуси, – сказала им вслед Зуса. – С утра уже голова от них болит…
– Ты же знаешь, дочка, что в доме лекаря всегда шумно, – ответил Мар-Самуил. – Даже в священных книгах говорится: если хочешь тишины, не селись рядом с лекарем!
Он ехидно усмехнулся.
– Зато когда страждущие расходятся, и у нас становится тихо. Тебя ведь не беспокоят соседи, бродяги, воры и всякие шарлатаны?
Зуса покачала головой.
– Конечно, нет, ведь все обходят нас стороной, как зачумленных. Особенно после того случая со стрелой…
Мар-Самуил крякнул и ничего не ответил.
Глава 3
Тайны дома Мар-Самуила
Боаз был первым. Кфир взглянул на его измученное страданьями лицо, и ему стало жаль этого уже немолодого человека.
– Деньги принес? – строго спросил Мар-Самуил.
Боаз молча разжал кулак – на мозолистой ладони лежали два медных ассария.
– Ну вот, а говорил, что нет ничего. Запомни: обман ухудшает здоровье и губит душу, – он помолчал. – Все еще болит?
Увидев, что пациент закивал головой, продолжил:
– Открой рот! О-о-о…
Лекарь сморщился, то ли от запаха, исходившего изо рта, то ли от того, что там увидел, и сделал шаг в сторону.
– Сейчас мой ученик прочтет магические строки, и боль пройдет. Приступай, Кфир!
Боаз обессиленно прикрыл глаза. Ученик по памяти начал читать египетское заклинание, изгоняя болотного червя, заползшего в рот и сосавшего больной зуб. При этом он делал плавные пассы руками, а на последних словах, будто пугая зловредного червя, тряхнул пальцами. И увидел, как с перстня сорвалась слабая фиолетовая молния, угодившая прямо в черный полуразрушенный зуб. Боаз вздрогнул и открыл глаза.
– Ну как? Прошла боль? – спросил Мар-Самуил.
– Да, господин! – радостно вскричал пациент. – Я полностью исцелился!
Обращался он не к мэтру, а к его ученику.
– Иди домой, – недовольно сказал Мар-Самуил. – Мои заклинания всегда действуют безотказно!
Боаз как на крыльях вылетел на улицу и стал что-то возбужденно рассказывать другим страждущим. При этом часто произносил слова «невероятно», «молодой» и «ученик».
– Таким, как он, я буду пересаживать зубы! – сказал Кфир. – Можно человеческие, можно от небольшой собаки, а можно искусственные, вырезанные из кости!
– Так не делают даже римляне и египтяне, – кисло сказал Учитель.
Снаружи послышался шум: слуги растолкали очередь, освобождая проход для своего господина. Внеочередной посетитель держался уверенно и надменно, на рыхлом лице лежал отпечаток власти, пальцы были унизаны перстнями, тело окутывал полотняный хитон, на ногах – сандалии из тонкой кожи, прошитые золотой нитью. Сразу видно, что это богатый сановник, занимающий немалый пост в Ершалаиме. Он жаловался на боли в районе пупка. Мар-Самуил попросил его обнажиться и стал ощупывать огромный, как бурдюк, живот.
– Огонь в печени! – уверенно произнес Мар-Самуил. – Желчь выгоним – все пройдет. Придется три раза в день пить отвар из этой травы…
– Учитель, откуда вы знаете, что у этого достойного гражданина больна печень? – Кфир старался говорить как можно более учтиво.
– А что же еще может болеть в животе? Боль от почек проступает внизу спины.
– Там есть еще желудок. Вы говорили, что этот котел, в котором переваривается пища, может так же болеть.
Старик недобро глянул на упрямого ученика:
– Мой опыт указывает на печень!..
– Пусть юноша попробует меня исцелить! – вдруг властно сказал сановник. – О нем много говорят в городе. Причем только хорошее…
– О нем?! Говорят?! – Мар-Самуил изумленно развел руками и вышел из комнаты. Растерянный Кфир остался с пациентом наедине, ежась под требовательным взглядом.
– Врачуй! – приказал сановник.
Кфир не знал, как это сделать, но положился на ту могучую силу, которая опекала его в последнее время. Он протянул руки с растопыренными пальцами и стал делать пассы над больным местом, бормоча себе под нос самые обычные слова: