Мужчина нарасхват
Шрифт:
Она замолчала и сидела не двигаясь. Ее близость, её нежный девичий запах, это было уже слишком - любой нормальный мужчина. Моя кровь горячей волной начала медленно подниматься от шеи к лицу. Внутри снова все напряглось и мне стало трудно дышать.
– Ну, - я попытался, чтобы мой голос звучал равнодушно, - ты скоро встретишь какого-нибудь парня, с которым обретешь счастье.
– Чтобы не смотреть на нее, я повернулся на спину, сцепив руки за головой, и уставился в потолок.
– Ты ещё так юна. У тебя все впереди.
Никто из нас больше не проронил ни слова,
– Джокко...
– начала она.
– Выбрось меня из головы, киска. Ничего не получится. Может быть у двух других так и было бы, но не у нас.
– Но ты ведь сам чувствуешь. Ты знаешь, что что-то случилось между нами.
– Я этого не говорил, но даже, если это и так, все равно ничего не выйдет.
– Почему, Джокко? Почему у нас ничего не получится?
– Мне показалось, в её голосе послышались слезы.
– Для этого есть две причины, - сказал я медленно и отчетливо, чтобы она поняла каждое мое слово.
– Во-первых: я знаю, что не смогу долго оставаться с какой-то одной женщиной, какой бы замечательной она ни была. Мне нужно разнообразие. Случайные связи, назови их так, если хочешь. Я не могу привязаться к какой-то одной женщине. Для других мужчин это нормально, но не для меня. Я не хочу этого. Вторая причина заключается в том, что у нас с тобой разные жизни. Ты всегда жила, как за каменной стеной, а я... ты сама видела, как я провел последние два дня. За небольшими исключениями это моя обычная жизнь.
Ни один мускул не дрогнул у неё на лице, когда я замолчал - она просто сидела неподвижно и крупные слезы катились у неё по щекам.
– Ты привел очень убедительные доводы, - сказала она наконец, шмыгая носом.
– Получается, что ты прав. Я никогда раньше не была влюблена. Мне казалось, что я влюбилась однажды - когда работала официанткой - но он совсем не обращал на меня внимания. А теперь мне показалось, что я встретила свое счастье.
– Это все пройдет, киска.
– Я старался говорить равнодушно.
– Дай только время. Обещаю - ты забудешь обо мне.
– Я вижу, - сказала она.
– И я понимаю.
– Слезы внезапно прекратились, и её голос лишь слегка дрожал.
– Если бы я была проституткой или одной из этих доступных девок, которые всегда готовы повеселиться с тобой, тогда я была бы нужна тебе. Разве это не так, Джокко?
Следи за собой, сказал я себе. Она может так же легко обвести тебя вокруг пальца, как и окружного прокурора сегодня утром.
– Ты близка к истине, но это не совсем так.
– Тогда, что ты имеешь в виду?
– Я не ответил и она снова спросила: Разве ты не это имел в виду? Я буду больше тебе нравиться, если устроюсь в какой-нибудь отель, чтобы предложить свои услуги в качестве девушки по вызову, а потом вернусь к тебе? Тогда твое отношение изменится? Тогда я буду больше подходить тебе?
Она потрясла меня до глубины души. Сразила насмерть. Уложила наповал. Почему? Просто потому, что я знал: она и вправду способна сделать то, о чем говорила. К тому же, она была в
– Послушай, все слишком необычно для нас обоих. Я не хочу иметь восемь детей и маленький коттедж с белым палисадником. Ты же мечтаешь о семейном счастье. Но никто не мешает нам попробовать, что у нас могло бы получиться. Давай поиграем в такую жизнь. Может быть, мне и понравится, а может - нет. Но в любом случае - никаких обязательств. Ничем себя не связывать. Поняла?
По-крайней мере, это не даст ей превратиться в девушку по вызову.
– Я поняла, Джокко. Когда мы начнем играть?
– Прямо сейчас, киска. Иди сюда.
– Я повернулся к ней, но она уже ждала меня. Ее губы были мягкими, как летний ветерок - мягкими и зовущими, такими мягкими, свежими и упоительными, каких я не знал никогда в жизни. Ее лицо светилось каким-то внутренним светом, когда мы прервали наш поцелуй, от этого сияния выражение её лица изменилось, оно не было больше унылым, а безмятежно счастливым. От одного взгляда на неё я почувствовал себя совершенно умиротворенным.
Она вздохнула и с такой же радостью в голосе сказала:
– О, Джокко, подумать только, что такое могло случиться со мной, пусть даже мы и разыгрываем представление.
– Да, - сказал я, и так как в ту минуту я больше ни о чем не мог думать, я повторил.
– Да.
Она весело засмеялась и дразня меня, спросила:
– И теперь я стану твоей женщиной?
– Это вряд ли, - сказал я, принимая серьезный вид.
– Очень сомневаюсь, даже если бы мы и не играли.
– Почему?
– Она вскочила на ноги и встала около меня, расставив ноги и уперев свои маленькие кулачки в бедра. Голова её была наклонена в одну сторону, как у прислушивающейся птички, на лице появилось озорное выражение.
– Сейчас же скажи мне - почему, Джокко Рэм!
Для убедительности она топнула ножкой.
– Ты не способна стать моей женщиной, вот почему.
Мое заявление выбило её из колеи. Она явно не поняла, что я имел в виду. Она сосредоточенно наморщила брови, затем подскочила к зеркалу около двери и стала рассматривать себя, поворачиваясь так и эдак, все ещё подперев бока руками, тщетно пытаясь найти ответ.
Я рассмеялся, потому что не мог больше вынести этого. Но, главным образом, я смеялся потому, что мне было хорошо. Я все ещё продолжал смеяться, когда она оторвалась от зеркала и подбежала ко мне, на её прелестном личике было выражение шутливой решимости.
– Джокко Рэм! Объясни мне сейчас же, над чем ты смеешься, или я... я...
– Да?
– я с трудом перевел дух, мой смех заглушал звуки музыки в комнате.
– Я буду щекотать тебя!
– воскликнула она и набросилась на меня.
– Перестань, - крикнул я, хватая её за руки.
– Ты!
– наскакивала она в притворной ярости.
– Ах, ты!
– Затем она стала жалобно канючить.
– Пожалуйста. скажи мне, что ты имел в виду.
– Хм, - сказал я, переставая смеяться.
– Пойди и спроси у медэксперта, с которым мы встречались у окружного прокурора сегодня утром.