Мы будем жить
Шрифт:
Сириуса Питер боялся. Посторонние считали, что Джеймс и Сириус, просто духовные братья близнецы. Но Питер знал, что в них столько всего разного. Они оба хотели быть на виду, но Джеймс непроизвольно, импульсивно, а Сириусу просто необходима атмосфера поклонения, иногда Питеру казалось, что он питается чужим восхищением. И эта знаменитая блэковская гордость, которую как казалось, ничто не сможет поколебать. Если Джеймс мало думал об окружающих, то Сириус не думал вообще. Исключение составлял Сохатый, временами Люпин и редкими проблесками он, Питер. Они оба переходили рамки, но Джеймс в силу своей горячности, а Блэк расчетливо и со знанием дела. Сириус презирал слабых людей и презирал трусость. И временами в синих глазах вспыхивал жестокий злой огонь, от которого Питеру хотелось отшатнуться. Пит чувствовал, что Сириус в чем-то и его презирает, недолюбливает, а возможно терпит только ради Джеймса. Но Питер старался не думать об этом. Ведь Сириус все равно бросался его выручать, поддерживал, когда отец Питера ушел из семьи, именно он тогда заставил тогда Крэбба-младшего чуть ли на коленях извиняться перед Питером за оскорбление.
Люпин. Люпин, пожалуй, всегда относился к нему добрее и мягче чем эти двое. Наверное потому что на него тоже падала тень от двойной звезды. Но Люпин, казалось, и не стремился встать с ними на одну ступеньку. Он как будто нашел свое место. На взгляд Питера, Люпин был какой-то размазней, слишком наивным и неуверенным. Но так не считали, ни Джеймс, ни Блэк. Они уважали его мнение, заботились о нем, уделяли ему столько внимания. Питер так и не смог избавиться от брезгливости, когда узнал, что Люпин оборотень. А эти двое, кажется, после этого стали относится к нему ещё лучше. Они полгода ломали голову, как ему помочь и только Поттер мог предложить «мировую, самую грандиозную идею» стать анимагами и болтаться с ним все полнолуния по Запретному Лесу. Это Блэк присылал Лунатику на Рождество не приколы из «Зонко», а новые мантии. И Джеймс уговорил своего отца помочь мистеру Люпину, когда тот потерял работу. Питер старался им услужить, постелиться, даже подставиться, а Люпин просто был бесконечно, просто безгранично благодарен им за то, что
И Питер не знал, что ему с этим делать.
====== Глава двадцатая. Лили Эванс. ======
Лили Эванс
Такая светлая моя, такая нежная,
Как будто осень по душе листву рассыпала...
После того, как Джеймс Поттер поцеловал её посреди коридора на глазах у полусотни человек, Лили больше на уроки не пришла. Отчаянное желание вернуться и броситься в его объятия боролось со страхом, что это все какая-то игра Джеймса. «Слушай свое сердце, оно лучший советчик», – говорила ей всегда мама. В сердце был Джеймс, который сжимает у камина её ладони в своих и касается пальцев губами. Такой нежный, умиротворенный и только теперь такой настоящий. Но сказка получалась какой-то уж очень доброй. И даже Лили, всегда так верившая в принцев, сомневалась. Джеймс много лет кричал на каждом углу о своих чувствах, но временами в его жизни появлялись другие девушки. И первой стала её подруга Мэри, которая приняла приглашение в Хогсмид на третьем курсе. Тогда, правда, этот короткий роман – да какой там роман, в тринадцать-то лет! – быстро кончился. К удивлению Лили, Мэри потом ещё целых полтора года вздыхала по Поттеру и тихонько лила слезы. После этого Джеймс вновь обратил все свое внимание на Лили. Эванс злилась и обзывала его болваном. На четвертом курсе Джеймс задался целью проводить с предметом своего обожания максимальное количество времени. Он записался на те же предметы, что и Лили, втерся в доверие ко всем её друзьям, стал заглядывать на вечеринки к Слизнорту, хотя раньше там не появлялся. Лили морщилась, избегала встреч, продолжая утверждать, что Поттер просто лохматый придурок. На пятом курсе Джеймс неожиданно почти перестал уделять ей внимание, а по Хогвартсу ходили слухи о том, что он встречается то с одной, то со второй, то с третьей. В школе началось что-то вроде охоты на Джеймса Поттера. Лили считала все это низким, и как-то обвинила Поттера, что он уподобился Блэку. Джеймс почему-то очень обрадовался, наверное, вообразив, что Лили ревнует, и утроил число глупышек. Но и это прошло. Джеймс уехал на Рождественские каникулы и вернулся в отвратительном расположении духа. Плохое настроение изливалось на Северуса и своего пика достигло в той самой сцене на озере. А ещё через полгода Хогвартс затаил дыхание. К ним из какой-то европейской школы перевелась Диана Шелдон. Алиса долго сетовала на то, что природа обошлась с ней несправедливо. Диана была невероятно, просто потрясающе красива. Лили тогда подумала, что таких девушек она видела только на обложках магловских глянцевых журналов, которые так любила Петунья. Все мальчишки Хогвартса моментально бросились ухаживать за новой представительницей Когтеврана. Даже Сириус Блэк снизошел до того, чтобы подкарауливать Шелдон в коридорах. Но Диана при всем Большом Зале послала Блэка куда подальше, оставив местного героя-любовника в глубочайшем недоумении и шоке. И бросила свой взгляд на Джеймса. Джеймс сначала не совсем, кажется, понял, за что ему перепало подобное счастье. Но потом, наверное, под влиянием Блэка, стал с ней встречаться. Здесь было уже все по-взрослому. Они постоянно проводили время вместе, Диана даже втесалась в Мародерскую компанию. Лили постоянно слышала вокруг себя шипение, что новая подружка Поттера, по крайней мере, лучше «этой костлявой Эванс». Лили пару раз даже плакала от обиды. Завершилось все грандиозным скандалом все в том же Большом Зале. Диана, захлебываясь слезами, прямо на Рождественском Балу отхлестала Джеймса по щекам и швырнула ему в лицо какую-то бумажку. Тогда эта бумажка прилетела к ногам Лили, и девушка изумленно смотрела на собственное улыбающееся лицо. Диана через пару дней исчезла из Хогвартса.
– Ну и что, Лили? – Алиса обняла её за плечи. – Как ты не понимаешь, что он все это делал в надежде, что ты обратишь на него внимание?
– Как мило, – Лили зажмурилась, чтобы не дать слезинке стечь по щеке. Да что это с ней в последнее время, сколько можно реветь! – Он просто все перепробовал, как неужели не понятно. И сейчас все на самом деле, я видела, как он на тебя смотрит. А твой Патронус, какие ещё нужны доказательства… Зачем ты сегодня убежала? – Не знаю, – на Лили вдруг накатило понимание огромной ошибки и сдерживаемые слезы потекли сами собой. – Он, наверное, теперь больше никогда…. – Джеймс тебя искал, между прочим. Давай вот так, – Алиса ласково поправила её волосы, – ложись спать, утро вечера мудренее. Решать будешь завтра. Спи, я посижу с тобой. Лили послушно закрыла глаза. *** Проснулась она от нежного цветочного аромата. Наверное, кто-то из девчонок пролил духи. Лили, сделав усилие, приоткрыла глаза и тут же резко села на кровати. По всей комнате в больших напольных вазах благоухали букеты лилий. Белых, розовых, тигровых, малиновых, синих, серебристых, красных, золотых – вообще всех существующих и не существующих. У изголовья стояла ваза с прозрачными, как будто хрустальными, цветами. Лили тронула их ладонью, и они нежно зазвенели. На своих постелях с восхищенным видом сидели Мэри и Алиса. – Как это сделали… кому? – дрогнувшим голосом прошептала Лили. – А как ты думаешь, Эванс? – хихикнула Алиса. – На такое только Поттер способен. Лили с широко распахнутыми глазами босиком ходила по комнате, прикасаясь к цветам. Некоторые из них начинали при прикосновениях играть нежные мелодии, другие радужно переливаться. – Отомри уже! – пошутила Мэри. Лили бросилась к шкафу и начала быстро одеваться. Она первая вылетела из комнаты и, спотыкаясь, сбежала вниз по лестнице. Гриффиндорская гостиная, и без того оформленная в алых тонах, сейчас пылала от цветочных гирлянд. Соцветия красных роз парили в воздухе, время от времени взрываясь сияющими искрами. Лили загородила спиной лестницу и Алиса с разбегу налетела на подругу. – Он определенно сумасшедший, – ахнула Стоун. – Это потрясающе, просто потрясающе! – Лили счастливо рассмеялась и порывисто обняла Алису, подпрыгивая на одной ноге. В гостиную постепенно спускались ученики. Они бурно выражали свои эмоции на происходящее, девушки завистливо ахали. Но Джеймса среди вошедших не было. Конечно, он, скорее всего, подхватился несколько часов назад, если вообще спать ложился. Из мальчишеских спален спустился Люпин, который не выказывал никакого удивления и лишь чуть заметно улыбался. – Пошли, я должна его найти! – Лили затрясла Алису и потащила её за собой. Она спешила по коридорам, расталкивая в стороны окружающих. «Джеймс, Джеймс, Джеймс», – стучало в висках. Иногда имя прерывалось, заменяясь на тысячи разнообразных слов, которые хотелось сказать. Большой Зал встретил знакомым шумом, но в это раз в нем был такой же восторженный шепот, как и в гостиной. Все глаза были устремлены на гриффиндорский стол. Счастье стало осязаемым, летящим, залитым в каждую клеточку тела. Стол Гриффиндора был заставлен небольшими стеклянными баночками, в которых торчали пучки ландышей. Цветы пахли гораздо сильнее, чем привычные, и словно сияли нежной, чуть заметной голубизной. Ландыши в октябре. – Интересно, за кем так красиво ухаживают? Лили обернулась, увидев, что мимо проходит МакГонагалл, разговаривая с мадам Помфри. Обе улыбались и, видно, пытались высмотреть виновницу цветочного безумия. Лили с не меньшим вниманием скользила взглядом по ученикам, вновь пытаясь найти Джеймса. Но на его привычном месте сидел Сириус и скучающе взирал на суету. – Сириус, где он, где Джеймс? – Лили подскочила к Сириусу. От волнения она сильно тараторила. – Да успокойся, Эванс! – Сириус вдруг вполне благожелательно улыбнулся и указал взглядом чуть вбок. На уровне глаз Лили парил снитч, тот самый, который Джеймс всегда таскал с собой. Снитч трепыхнулся и сменил направление. Сириус приподнял брови. Лили послушно пошла за порхающим мячиком. Мячик вылетел за пределы замка и повел её к опушке Запретного Леса. Над лесом только что встало солнце. Осенняя природа играла причудливыми красками, а ветер кружил листья. Лили даже на время потеряла снитч в золотистых вихрях. Джеймс стоял спиной к замку, закинув голову, скорее всего, засмотревшись на ажурные кроны дубов. В левой ладони он сжимал такой же небольшой букетик белоснежных ландышей. Лили замедлила шаг и осторожно подошла к нему сзади, опустив ладонь на плечо. Джеймс резко развернулся и улыбнулся. – Это тебе, – как-то буднично сказал Джеймс, протягивая ландыши. Лили послушно взяла их, снова пытаясь подобрать слова. – Джеймс… – Подожди, Лили, – торопливо оборвал её он. – Дай мне первому сказать. Я хочу, чтобы ты знала, что это все серьезно, и это началось не вчера, а давно, тысячу дней назад. Ты мне очень дорога, Лили. Ты мне нужна очень-очень, – Джеймс взял её лицо в свои руки. – Больше всего на свете я хочу видеть, как ты улыбаешься, хочу каждый день говорить с тобой, обнимать. И для меня нет ничего более настоящего, Лили, – он замолчал, встретившись с ней взглядом. Теплые пальцы нежно гладили по щекам. Глаза Джеймса были совсем светлыми, мягкими и удивительно родными. Он посмотрел на её губы, и в этот раз она не стала ждать. Она потянулась к нему сама и легонько, трепетно коснулась сухих, слегка обветренных губ Джеймса. Джеймс, словно не веря, осторожно прижал её к себе и замер, положив подбородок на рыжую макушку. – Я такая дурочка, Джим, – тихо сказала Лили. – У нас ведь могло быть столько времени… – У нас впереди ещё все время мира, – сказал Джеймс, целуя её губы, глаза и скулы. Затем резко подхватил Лили на руки и закинул на плечо. Он быстро-быстро закружился на одном месте, рискуя свалиться с ног. Лили хохотала, требуя немедленно поставить её на землю. Джеймс повалился сам, утянул девушку за собой и стал осыпать опавшими листьями. Над головой кружилось синее-синее небо и золото осени, но она ничего не видела, кроме лучистых глаз напротив. Даже того, что на них смотрят ещё одни глаза, почти черные, полные тоски и отчаянья.
====== Глава двадцать первая. Северус Снейп ======
Северус Снейп
...Убей меня. Нежно и без церемоний. Разрежь по живому; до самой разлуки. Ведь гвозди в ладони — не так уж и больно. Когда их вбивают любимые руки...
Темный Лорд спросил, что он знает о боли. Тогда Северус не смог дать ответ. Сейчас ему казалось, что он знает о боли все. И то Круцио, которым наградил его Волан-де-Морт, здесь ни причем, так, жалкая пародия. Любовь – она больнее.
Он вошел в конце дня в свою комнату, усталый и съедаемый беспокойством. Лили так и не появилась на уроках, а Стоун ничего не
– Слышал, тебя представили Лорду, Снейп? – голос Розье вырвал из омута мыслей. – Я вижу, у тебя хорошие источники, – Северус небрежно откинулся на спинку стула и смерил Розье холодным взглядом. Уже давно прошло то время, когда он, полукровка, боялся лишний раз раскрыть рот при однокурсниках. Сейчас было так легко заставить их всех считаться с Северусом Снейпом, а скоро и уважение будет заслужено. – Это же было в доме моих родителей, – напомнил Розье. – Так что ты думаешь? Тем более теперь, когда ты убедился, что эти свиньи рано или поздно предают. – Ты о чем? – насторожился Северус. Он встал напротив Розье. – Я не совсем понимаю, – он подошел ближе и сложил руки на груди. Розье сделал небольшую паузу, видно, стараясь придать моменту театральность. – О твоей грязнокровке, конечно. Вот, что значит дурное воспитание, лизаться с Поттером посреди коридора… – Что?! – Снейп молниеносно выхватил палочку и наставил её на Розье. Тот попятился. – Повтори, – угрожающе протянул Северус. Желание выделываться у Розье тут же пропало, он напрягся, однако легкое самодовольство все-таки звенело в фразах: – Да что слышал! Твоя дорогая Эванс нацеловывалась с Поттером прямо посреди прохода. А какой она номер выкинула на Защите, даже Моррисон был в шоке… Снейп этого уже не слышал. Он молча вышел из комнаты и на автомате направился в гриффиндорскую башню. Ему сейчас непременно было нужно увидеть Лили, посмотреть в зеленые глаза и услышать, что все это мерзкие гнусные слухи. Рыжеволосой гриффиндорки нигде не было; тем не менее, Снейпу повезло: он увидел знакомое лицо. Макдональд вышла из-за портрета, и Снейп бросился к ней. Однажды она уже помогла ему, может, и теперь получится. – Макдональд, мне нужно увидеть Лили. Ты можешь передать, что я её жду? – Я разве похожа на сову? Или нанималась твоим личным секретарем? – Макдональд попыталась уйти, но Снейп загородил дорогу девушке. – Пожалуйста, – выдавил Северус, но она смерила его холодным взглядом. – Лили не будет с тобой разговаривать, она слегка занята, – Мэри обогнула его и застучала каблуками вниз по лестнице. Уловив в словах Макдональд туманный намек, Снейп понял его по-своему. В его голове сложились в единую картинку все события последнего времени.
– Джеймс просто вспыльчивый, словно порох…
– Джеймс?
– Ты грустная…
– Не обращай внимания, просто кое с кем повздорила, – она прячет глаза и тихонечко вздыхает. – Как ты себя чувствуешь? У тебя очень усталый вид… – Просто я вчера легла за полночь, – Лили счастливо улыбается и краснеет.
– Мантия у тебя интересная…
– Мантия как мантия, – она мягко проводит пальцами по черной ткани, разглаживая складки.
– Он лучший в трансфигурации.
– Что за дела у тебя с Поттером?
– Да глупости, не бери в голову, он просто мне помогает. Снейп прижался к холодной стене. Нет, он должен увидеть это своими глазами, иначе… Завтра, только бы дотерпеть до завтра. Он её увидит, и Лили обязательно скажет, что все это чушь, полнейший бред… Лили ведь всегда говорила, что Поттер.… А если врала, если обманывала и его, и себя, черт, сколько мыслей, сколько всего… Завтрашний день не принес облегчения. Снейп очень рано пришел на завтрак, но, к его удивлению, в Большом Зале уже крутился Поттер. Через пару минут к нему присоединился сонный Блэк. Они вступили в короткую перепалку и Блэк, тяжко вздохнув, ушел. Вернулся довольно-таки быстро с наломанными ветками. Поттер опять недовольно поморщился, но махнул рукой и стал расставлять их во все стаканы. Северус хмыкнул, даже несмотря на свое мрачное настроение. Он всегда знал, что мозгов у Поттера нет, но икебана побила все рекорды. В чем дело Снейп понял в тот момент, когда Поттер взмахнул палочкой над первыми ветками, трансфигурируя их в ландыши. Северус знал только одну девушку, от которой пахло ландышами. Лили. Поттер тем временем с помощью Блэка закончил, и зал наполнился тонким, таким любимым ароматом. Поттер взлохматил волосы, одернул рубашку и направился к выходу. Блэк тем временем навалил себе полную тарелку и стал набивать живот, иногда оглядываясь по сторонам. Тем временем в Зал спускалось все больше и больше школьников; все указывали пальцами на стол Гриффиндора и удивленно переговаривались – Как романтично, – пропищал кто-то под ухом. Что-то заставило Северуса повернуться, и он увидел её. Никогда ещё за все время девушка не казалась ему такой красивой. От нежного лица словно исходило сияние. Лили стремительно направилась к Блэку. Блэк ухмыльнулся и указал взглядом в сторону. Лили засветилась ещё больше, заметив идиотский снитч Поттера, повисший у её виска. Снитч увел её во двор замка, а Снейп, сам не зная, зачем, поплелся следом. Хотя все уже было понятно. Лучше бы он не ходил. Видеть, как Лили обнимают чужие руки и целуют чужие губы, было хуже всего. Все внутри сжалось, подпрыгнуло в горло и потом оборвалось вниз.
====== Глава двадцать вторая. Алиса Стоун ======
Алиса Стоун
Вам знакомо такое чувство?
Её плечи держали весь мир. А теперь нестерпимо пусто, Словно в омуте черных дыр. Владимир Ток
Алиса с улыбкой смотрела, как Джеймс и Лили переплели руки под партой. Бормочущий Бинс их абсолютно не интересовал. Они тихо разговаривали и не сводили друг с друга глаз.
– Давно бы так, – шепнул Фрэнк.
– И не говори, – Алиса прижалась щекой к его плечу. – Хочешь, тоже завалю школу цветами? – вдохновенно начал Фрэнк: от него не укрылся взгляд Алисы «вот-ты-для-меня-такого-не-делаешь». – А что-нибудь свое сложно придумать? – с притворным упреком усмехнулась девушка. Она ничуть не сердилась, знала, что Фрэнк очень сильно её любит, просто такие фееричные жесты были не в стиле Лонгботтома. Но все равно он – самый замечательный! Придя к такому выводу и воспользовавшись тем, что Бинс уплыл в противоположную сторону, Алиса быстро чмокнула своего парня в щеку. После истории магии их расписание разделилось. Фрэнк направился на Нумерологию, а Алиса решила использовать свободный час с толком и решила немного прогуляться. Погода просто шептала; как видно, осень решила подарить последние теплые деньки. Алиса снова вспомнила Лили и в очередной раз за неё порадовалась. После того, что утром учудил Поттер, подруге просто невозможно было дальше упрямиться! Оставалось только догадываться, как Джеймс смог проникнуть в девичью спальню, да ещё при этом никого не разбудить! Похоже, на лестницу, которая спускала мальчишек, нашлась-таки управа. Мысли от Лили плавно перетекли к Фрэнку – как впрочем, всегда. Постоянно думать о нем, родном и любимом, вошло у Алисы в привычку ещё несколько лет назад. Алиса улыбнулась, вспомнив, сколько ее нынешний жених решался к ней подойти, чтобы позвать на свидание. Тогда она долго сомневалась, соглашаться или нет: Лонгботтом был не из тех парней, по которым обычно сходят с ума. Но Фрэнк позвал снова; Алиса согласилась. И ни разу не пожалела. Он сделал ей предложение в июле. Встал посреди улицы на колени и надел на палец кольцо. А потом они всю ночь гуляли по ночному Лондону и говорили о будущем: о свадьбе, о детях, о большом доме, об обедах с друзьями и тихих семейных праздниках. Снейпа Алиса увидела, когда спустилась к хижине Хагрида. Он сидел на камне, жалкий и раздавленный. Слизеринец почему-то считал, что Алиса его ненавидит. Но девушка всего лишь его жалела. При всей своей внешней беспечности Алиса неплохо умела анализировать. Она, в отличие от Лили, прекрасно видела, что оба – и Поттер, и Снейп – безумно влюблены в её подругу. И ещё одну вещь Алиса знала наверняка. Рано или поздно Лили выбрала бы Джеймса. Слишком уж хорошо она знала Эванс. Алиса вздохнула. Какого Мерлина она сейчас идет к этому парню? – Снейп? Тот поднял голову; весь его вид говорил: «Чтоб тебе на обед к Гигантскому Кальмару угодить, Стоун». Но отчаяние исходило от Снейпа волнами, и Алиса не ушла. Она опустилась рядом. Причина такого состояния слизеринца была ясна. – Послушай, Северус, ну так все равно бы случилось. Снейп явно собирался сказать что-то язвительное, но сломался. Опустил голову ещё ниже. – Почему? Теперь вздохнула Алиса. Раз уж она начала… – Ну, он хорош собой, богат, чистокровен… – Ей наплевать, она не такая! – Я и не говорю, что она такая, Снейп. Но у Джеймса масса других достоинств: веселый, открытый… Снейп вскочил. Его глаза наполнились ненавистью. – Он отвратительный, самоуверенный ублюдок! Он и мизинца её не стоит! Поттер – лицемерная похотливая свинья! Он получит от неё то, что хочет, и вышвырнет, как и всех своих девок. Я ему не позволю, я его убью, отравлю, уничтожу! Ненавижу его, ненавижу! – дальше крик Снейпа превратился в сплошные ругательства. Первоначальная жалость Алисы переросла в сочувствие. Она поняла: Снейп ведь тоже знал. Знал, но никогда и ни за что себе в этом не признался бы. И Алиса сделала неожиданную вещь – сделала шаг и… обняла Северуса. Тот опешил, но гриффиндорку не оттолкнул. Просто стоял, пока Алиса не отступила и нервно не потерла хрупкое запястье. – Северус, однажды в твоей жизни ещё будет хорошее. – Она была моей жизнью, – одними губами ответил Снейп. – Мне жаль, Северус, – с болью в голосе продолжила Алиса, распахнув серые глаза. – Не смей меня жалеть! Что тебе надо? Проваливай, Стоун! И не смей ей ничего говорить, поняла? Ты меня поняла? Алиса уже сама была не рада, что затеяла этот разговор. Сейчас она была напугана и растеряна. Нет, рассказывать Лили она ничего не будет, подруга должна сама разобраться. Только вот теперь вряд ли что-то получится сгладить мягкой улыбкой. Пугала Алису и ненависть Снейпа. Девушка даже не подозревала, что можно вот так кого-то ненавидеть, по-настоящему желать другому человеку смерти. Еще месяц назад Лили рассказывала об очередной ссоре Снейпа и Поттера. И рыжеволосая подруга была на сто процентов уверена, что «ее Сев» никогда не станет Пожирателем, что он не сможет убить. Кажется, Эванс ошибалась.
====== Глава двадцать третья. Римус Люпин ======
Я попытался развеселить ее, и к концу это мне как будто удалось, но совесть начала меня грызть еще сильнее, так как я знал, что рано или поздно порву эти узы и только пробуждаю ложные надежды, оттягивая неизбежный черный день.
Энн Бронте
– И зачем я только на это согласился! – простонал Римус, хватаясь руками за голову.
– Да ты расслабься, – отмахнулся Сириус беспечно. Он с интересом наблюдал за Джеймсом, который стоял посреди комнаты в черных джинсах и, наверное, уже пятнадцать минут не мог выбрать между темно-бордовым и зеленым свитером. Повздыхав, Поттер натянул бордовый и подошел к зеркалу, скептически разглядывая собственное отражение. – Ну, как я выгляжу? – он повернулся к друзьям. – Гораздо хуже, чем я, – моментально отреагировал Сириус, страшно забавляясь процессом одевания Сохатого.