Мы будем жить
Шрифт:
Сейчас нужно было думать о новой операции. Ему предоставили великую честь: сражаться рядом с самим Лордом. Темный Лорд выбрал его сам, а Снейп не поверил собственным ушам и не смог ничего сказать – только почтительно поклонился. «Ты далеко пойдешь, Снейп», – тихо сказал Малфой, склонившись к уху слизеринца. И Снейп преисполнялся гордости. Северус собирал вещи в чемодан и думал о том, что будет завтра. Его ждали месяцы домашних заданий, дурацкие уроки, на которых он теперь редко слышал что-то новое для себя, необходимость снова и снова сталкиваться с придурковатыми гриффиндорцами, занудливыми когтевранцами и туповатыми пуффендуйцами. Теперь, когда у Северуса была другая жизнь, все это казалось такой глупостью. Но если бы он не сел на поезд, мама начала бы задавать вопросы – рассказать ей о Метке и Темном Лорде Снейп так и не решился. Ладно, в любом случае ему нужно получать аттестат. Но самое главное в Хогвартсе он сможет каждый день видеть Лили. Пусть даже рядом с ней ошивается Поттер. Как избавиться от лохматой проблемы, Северус ещё придумает. Позже.
====== Глава тридцать пятая. Сириус Блэк ======
Чтобы влюбиться по-настоящему, я слишком пресыщен; чтобы оставаться равнодушным – слишком чувствителен.
Фредерик Бегбедер «Любовь живет три года»
Сириус, широко зевая, шел по коридору, расталкивая сонных первокурсников, которые под предводительством Лунатика строем шли на завтрак.
Мимо, даже не взглянув в его сторону, гордо прошествовала Меган, придерживая под руку свою подружку. Сириус пожал плечами, отбросил челку от глаз и приподнял уголок рта, посылая улыбку когтевранке, которая двигалась параллельным курсом. Девушка смутилась, покраснела, поправила короткие русые волосы, но его больше интересовала её красивая грудь, видневшаяся в вырезе блузки. Задержав длинный взгляд на соблазнительной ложбинке, он снова улыбнулся уже гораздо приветливее, размышляя, стоит ли ему на днях подкатить к девушке, чтобы познакомиться поближе. Весть, что он расстался с очередной подружкой, уже успела облететь всю школу, и Сириус теперь постоянно сталкивался с теми, кто хотел стать следующей. Они хихикали, выставляли одну ножку вперед, выгибаясь, наклонялись за упавшими перьями, облизывали губы, просили о мелких одолжениях – Сириус знал все эти уловки наизусть. Только пальцем помани и любая из них согласится сначала на свидание, а потом и на все остальное. Но почему же ему тогда так невыносимо скучно?
Сириус так и не смог удержаться и приехал к Поттерам. Не передать как сильно его тянуло в этот дом, где всегда так уютно, где в горящих окнах мелькают силуэты хозяев, а камин разжигают так жарко, что у всех краснеют щеки. Сириус любил мать Джеймса так, как никогда не любил свою собственную, да и Вальбурга вряд ли была способна так же крепко его обнять, также заботливо повязать вязаный шарф, также вкусно накормить. Лишенный родительского тепла, Сириус необыкновенно остро чувствовал какое это счастье – иметь любящих родителей. Мистер Поттер уже давно стал для него непререкаемым авторитетом, а миссис Поттер – образцом настоящей женщины, и у Сириуса до сих пор щипало в глазах, когда Дорея ночью заходила к ним в комнату, поправляла одеяло сыну, целовала его в лоб, а потом всегда подходила к постели Сириуса и ласково гладила его по волосам мягкой ладонью. Он был уверен, что никогда в своей жизни не забудет прикосновений теплой руки. Добровольно лишить себя этого Сириус не смог и пришлось смириться с присутствием Эванс. Не желая портить праздник ни Сохатому, ни его родителям, Блэк сдерживался: почти не хамил девушке, старался выбирать самые безобидные шутки, терпеливо ждал, пока Сохатый отвлечется от своей ненаглядной и соизволит выделить время для лучшего друга. Бродяга все ещё сердился из-за полнолуния, которое Джеймс провел не в привычной компании, а с Лили. Оставить друга из-за какой-то девчонки! Вот уж от кого, а от Поттера Сириус этого меньше всего ожидал. Сириус тогда мрачно слушал препинания Сохатого и Лунатика. Люпин корчил из себя святошу. Убеждал, что ни капли не сердится, что Сохатый имеет право на свою личную жизнь, твердил, что все будет нормально. Еще бы благословил Поттера на этот идиотский поступок! Зачем, спрашивается, тащить Эванс за тысячи километров, в какой-то там дом на берегу моря, когда можно и так её уломать – только проявить немного настойчивости! Нет, Сохатый обчитался дурацких романов, и, распуская романтические слюни, бормотал, какая Эванс особенная, поэтому все должно быть по-особенному…
– А что, наша спальня уже не подходит? Мы всегда готовы помочь и свалить в нужный момент. Часа три тебе хватит? Можешь даже сдвинуть мою кровать со своей, только белье потом смените, – ехидно усмехнулся Сириус в тот вечер. – Это не твое дело, ясно? – неизвестно почему разозлился Поттер. Его глаза потемнели, а щека нервно задергалась. Верная причина того, что Сохатый в ярости. Совсем с катушек съехал. Уже и не скажи ничего! Тогда Блэк тоже моментально завелся, уже открыл рот, чтобы выпалить все, что он думает об Эванс, но Лунатик вовремя вмешался. Он подошел к Джеймсу, похлопал Поттера по плечу и снова завел старую пластинку: – Я прекрасно справлюсь. Это всего одно полнолуние. Даже не смей сомневаться! Все же прошло нормально в прошлом году, когда вы оба загремели в больничное крыло. И прекрати эти душевные метания, – он посмотрел на Джеймса. – Это ведь ради Лили. Мы все тебя понимаем. Хвост торопливо закивал, а Сириус демонстративно отвернулся. – Только в этот раз, я обещаю, Римус, – виновато пробормотал Сохатый. – Я… Спасибо вам, – Джеймс порывисто пожал руку сначала Лунатику, потом Хвосту, а затем и Сириусу, даже не замечая, что тот далеко не в восторге от происходящего. Сириус взглянул на Поттера, вспомнил, что никогда не видел его таким счастливым как в последние месяцы – видимо, Сохатому это действительно важно. Пусть он дурак, но это ведь его лучший друг! Интересно, каким образом Сохатый собирается добираться до своего чудо-острова? На лодке? Сириус задал этот вопрос Поттеру и тот сник. Ясно, Сохатый в своем репертуаре, нужно ведь и мозгами немного пораскинуть хоть иногда! – Ладно, горе-Ромео, напишу-ка я своей любимой кузине. Муж Меди работает с порталами, я думаю, Тонкс сможет выбить разрешение. Помни мою доброту, Сохатый! – Смотри нимб не урони! – обрадованный Джеймс, в приливе восторга, стукнул Сириуса кулаком по лопатке, набивая здоровенный синяк. – Сохатый, а ты хоть плавать умеешь? – Сириус старательно строчил пером, рассказывая Андромеде историю любви, которая должна была покорить сердце сестры. – Утопнешь в своем южном море, а мы потом даже не будем знать куда цветочки принести… – Не дождешься, я ещё вас всех переживу! – фыркнул Джеймс. – Ты пиши-пиши, не отвлекайся…
Сириус сел на привычное место, соорудил себе огромный бутерброд, налил сразу два стакана чая, выхватил прямо из-под носа какого-то третьекурсника последний кусок яблочного пирога и принялся за завтрак. Как же не хочется на занятия! Первый день и сразу
– Здравствуйте, студенты! Итак, каникулы закончились, надеюсь, все хорошо отдохнули, и готовы с новыми силами приступить к занятиям. До экзаменов осталось совсем мало времени, я надеюсь, вы с полной серьезностью отнесетесь к процессу подготовки. Особенно это касается студентов пятых и седьмых курсов, – МакГонагалл сердито покосилась на широко зевающего Поттера, – не забывайте, что результаты СОВ и ЖАБА определяют вашу дальнейшую жизнь. Расписания дополнительных уроков и внеклассных занятий уже висят на стендах в ваших факультетских гостиных, также вся информация есть у старост, капитаны квиддичных команд подойдите ко мне в течении недели – мы согласуем графики тренировок! Напоминаю, что с этого семестра вводится комендантский час – вас не должно быть во дворе после восьми вечера и в коридорах после десяти. Всем ясно? Мистер Поттер, мистер Блэк, вас это тоже касается! И еще одно, – МакГонагалл немного подобрела, – сегодня мы встречаем новую студентку. Она поступит на седьмой курс. Надеюсь, что вы проявите свое дружелюбие и поможете ей освоиться. А сейчас, по традиции, Распределяющая Шляпа определит, какой именно факультет станет домом для новой ученицы. Итак, мисс Марлин МакКиннон, прошу Вас! Все головы как по команде повернулись в одну сторону. Откуда-то из-за угла вышла высокая тоненькая девушка, в собственной мантии глубокого лазурного цвета, наброшенной поверх школьной формы. Сириус со своего места видел только прямую спину, по которой свободно струились черные, спускающиеся до самого пояса, волосы. Новенькая легкой красивой походкой подошла к табуретке и проворно натянула на голову шляпу, моментально закрывшую лицо. Повисла напряженная, дышащая любопытством тишина. Шляпа раздумывала не больше пяти секунд, прежде чем завопить: – Гриффиндор! Гриффиндорский стол взорвался аплодисментами и приветственными криками. Сириус вяло сделал пару хлопков. Хоть бы оказалась симпатичной! Со спины вроде бы ничего… Все-таки очень странно, середина года, где же она училась раньше? В какой-нибудь европейской школе? Может быть где-нибудь в Азии? Хотя на китаянку вроде бы не похожа… Новенькая, тем временем, уже подошла к гриффиндорцам, Алиса торопливо пододвинулась, освобождая место рядом с собой, все остальные сворачивали себе шеи, разглядывая эту МакКиннон. Сириус сделал глоток из стакана, послушал жалобы Сохатого на недосып и только потом повернулся к девушке. В этот же самый момент она, по-мужски пожав руку Лонгботтома, вскинула голову и посмотрела прямо на Сириуса.
Бух!
Сириусу показалось, что его огрели булыжником по затылку.
Охренеть…
Впервые в жизни Сириусу захотелось срочно взглянуть на кого-нибудь другого или на что-то другое, потому что девчонка, сидящая напротив, смогла сделать невероятное: смутить его. Пусть на жалкую секунду, но смутить, черт бы ее побрал!
Он никогда прежде не видел таких глаз. Огромных-преогромных, светло-серых, почти прозрачных, словно два кусочка льда сияли на загорелом лице. И ресницы. Необыкновенно длинные, загнутые, густые – от этого взгляд девушки был еще выразительнее. Губы улыбались. Розовые, припухлые, нереально соблазнительные губы.
Марлин.
Так, он ведь не вслух это сказал?!
Нет, все нормально.
О, да, проведи по шее еще раз, только медленнее…
Спокойно, Сириус, спокойно.
Она прищурилась, радужки глаз неожиданно засеребрились, ресницы вспорхнули, и сердце в груди глупо дернулось.
«Нужно было нормально причесаться сегодня утром», – мелькнуло в голове.
И все. На этом минутное смятение Сириуса как рукой сняло. Он тоже улыбнулся. Дерзко и смело, а половина девчонок за гриффиндорским столом, тут же начала есть его взглядами. Он продолжал внимательно изучать её лицо, пока МакКиннон, не выдержав, опустила глаза первой. Сириус не без удовольствия отметил, что скулы девушки едва заметно зарумянились. Один-ноль, красотка! И нет ни единого повода растекаться по полу. Хотя вот Хвост, например, сейчас слюнями подавится. И загонщик из квиддичной команды Поттера, Майкл Томас, так и замер открыв рот. Ты-то куда, белобрысый дурак, сначала СОВ сдай! Зря Сохатый сделал его своей правой рукой на поле, кажется. он туповат.
Новенькую постоянно окликали, задавали десятки вопросов, разглядывали, тихонько обсуждали. Эванс, разумеется, тоже представилась, пообещала помочь решить любые проблемы, быстро объясняла МакКиннон порядки Хогвартса, при этом гриффиндорская староста излучала искреннее дружелюбие. Эванс, как обычно, нужно больше всех… Громкий голос Сохатого перебивал все остальные. Джеймс уже успел от души поздравить МакКиннон с поступлением на самый лучший факультет, а сейчас расхваливал гриффиндорскую дружбу, гриффиндорскую сплоченность, шумные факультетские вечеринки, предупредил, что декану лучше не перечить, а вот со Слизнортом и Флитвиком всегда можно договориться. Похваставшись, что он знает замок лучше всех, Джеймс предложил прогулку, затем упомянул о Хогсмиде, а потом болтал, болтал, болтал… Сириус же продолжал завтрак, спокойно допивал чай и только усмехался, когда Поттер острил. Эванс время от времени его одергивала, поправляла, продолжала мило улыбаться… Интересно, её совсем не беспокоит тот факт, что Поттер так заинтересовался другой девушкой? Ни капли не ревнует? Какая глупая самоуверенность со стороны Эванс! – А это мои друзья! – Джеймс ткнул в бок Петтигрю. – Хвост, сколько можно жевать, отвлекись на минуту! Итак, Питер Петтигрю, он у нас, как видишь, главный дегустатор кухни Хогвартса. Когда блюдо кажется подозрительным, Питер всегда снимает пробу первым и если он не отравится, то мы начинаем есть…