Мы будем жить

Эмма IL.Vento

– Он не был бы лучшим другом Джеймса, если бы хоть что-то из этого было ложью, – немного резко ответила Лили. – Поверь, если Джим называет кого-то другом это многого стоит, Джим бы и руки не подал подлецу или негодяю.

А Марлин молчала и вспоминала, как «по-своему добрый человек» вчера вечером стоял у стенда в библиотеке с магловской литературой, листал какую-то книжку, а потом, заметив, что высокий неуклюжий парень с темными, неопрятными волосами забирается на стремянку, стараясь достать с верхней полки энциклопедию, взмахнул палочкой и прошептал заклинание. Ступенька под ногой слизеринца исчезла, он оступился, дернулся, упал на пол, а на его голову, плечи и спину, посыпались толстенные тома. Блэк зло усмехнулся. Лили отвлеклась от конспекта, на удивление быстро оценила ситуацию, вскочила, подошла к Блэку, начала что-то сердито выговаривать ему. Снова усмешка, одна единственная фразочка, брошенная сквозь зубы, и Лили так и застыла, словно приколоченная к полу. Спустя несколько минут Эванс вернулась к домашней работе, а Марлин сделала вид, что не заметила слез, капающих на пергамент с носа Лили прямо на свежие чернила.

– Ладно, уже скоро светать начнет, – Лили зевнула. – Я уже на полуслове засыпаю.

Пожелав ей спокойной ночи, Лили вернулась в свою постель, укуталась в одеяло и притихла. А Марлин все вспоминала и вспоминала, невольно прокручивая в голове

каждый разговор с ним, досадуя, что тогда не сразу придумала остроумный ответ, что не так повела себя… Нужно будет узнать у кого-нибудь, откуда у Блэка твое прозвище – Бродяга. Наверняка фантазия Поттера подсказала. Или случай? Почему Блэк всем так нравится? Он сильный? Да, нет сомнений. Смелый? Говорят, гриффиндорцы все такие. Умный? Да уж точно не дурак! Красивый… Чертовски.

– Марлин… – снова позвала её Лили. – Это, конечно, не мое дело, и я вовсе не хочу говорить про Сириуса гадости, но… Сириус из тех, в кого лучше не влюбляться. Знала бы ты, сколько раз его пытались удержать рядом – слезами, угрозами, клятвами – ему все равно. Он вытирает о девчонок ноги, но те все равно продолжают бегать за ним, а любая бывшая подружка Сириуса бросится в его объятия, стоит ему только намекнуть. Не хочется, чтобы ты была сначала очередной, а потом просто одной из многих…

Лили говорила взволнованно, судя по всему опасаясь, что Марлин примет ее слова за клевету.

– Не переживай, – Марлин тряхнула волосами. – Я просто так спросила. Не так уж он мне и нравится. Ерунда.

«Лгунья», – беззвучно шепнула Марлин в подушку.

Даже слушая правильные и разумные вещи, она думала только о пронзительных синих глазах, которые преследовали ее повсюду. Как будто он ей Амортенцию в утренний кофе подлил!

Огонек, запущенный под полог, мигнул и погас, погружая комнату в сонную вязкую темноту. Марлин положила ладонь под щеку, опуская тяжелые веки. Все, что ей нужно – держаться от Блэка подальше. И помнить, что он наглый, самоуверенный, непонятно что возомнивший о себе придурок. Обрадовавшись этой мысли, Марлин снова взбила постель и уснула, едва коснувшись подушки головой.

http://fanficmar.tumblr.com/post/96973174826

====== Глава тридцать седьмая. Римус Люпин ======

... все ночные мысли оказываются негодными в свете зари

Марлин любила ночи. Темнота приглушала краски, загадочно меняла очертания предметов, по ночам голоса становились тише, а разговоры откровеннее. В спальне девочек-семикурсниц ночь полностью вступила в свои права. Свет давно погасили, опустив на кроватях легкие полупрозрачные пологи, мирно дышали Алиса и Мэри. Марлин, подсвечивая палочкой страницу, старательно зубрила параграф по Трансфигурации уже с первого урока уяснив, что с МакГонагалл шутки плохи. В окно заглядывала щербатая луна, которая через пару дней нальется серебром и превратится в огромный сияющий шар. Зевнув, Марлин захлопнула учебник, взбила подушку и с наслаждением вытянулась на постели. Какой же сложной выдалась эта неделя! Порой у Марлин голова шла кругом от обилия впечатлений, от новых эмоций, от необходимости запомнить десятки имен и сотни мелочей… Тысячелетние стены Хогвартса дышали древней магией, и Марлин не могла не проникнуться великолепием огромного замка, живописными окрестностями, а главное бурной, кипящей школьной жизнью. Она старалась вникнуть в вечные споры факультетов, понять, с кем нужно дружить, а от кого лучше держаться подальше, хотелось столько всего успеть, во всем поучаствовать, а времени катастрофически не хватало… Еще и каждый учитель считал своим долгом протестировать знания новой ученицы. Впрочем, здесь Марлин могла собой гордиться. Она нисколько не уступала в умениях большинству учеников, разве что ей плохо удавались зелья и трансфигурация, но эта же проблема беспокоила половину семикурсников.

Дверь тихонько скрипнула. Марлин дернулась от неожиданности. Лили Эванс, держа в руках туфли, на цыпочках вошла в комнату, ступая легко и невесомо. Она переоделась в пижаму, задвинула шторы и нырнула под одеяло. Пожалуй, стоит поблагодарить Лили, если бы не староста Гриффиндора, Марлин непременно перепутала бы лестницу, потеряла дорогу в Большой Зал, забрела в Запретный лес и нарвалась на парочку отработок. Марлин прониклась симпатией к Эванс с первых минут знакомства, было в этой девушке что-то удивительное, необычное, она располагала к себе искренним дружелюбием, улыбалась открыто и приветливо, помогала бескорыстно и от души. Впрочем, как МакКиннон успела заметить, Лили любили многие. Подруги спешили поделиться с ней секретами, спросить совета, ученики с других факультетов весело махали Эванс, когда она входила в Большой Зал, одиннадцатилетняя малышня таскалась по пятам, а Лили разбирала их ссоры, мирила спорщиков, объясняла сложные магические формулы. Неудивительно, что Джеймс глаз с неё не сводит! Просто светится, когда Лили рядом. Джеймс сражал наповал потрясающим обаянием, веселыми шуточками, которые даже мертвого могли рассмешить, невольно привлекал внимание своим громким голосом и заразительным смехом, Марлин то и дело ловила себя на том, что, открыв рот, слушает очередную поттеровскую историю. В школе про Поттера и Эванс ходило столько невероятных слухов – уследить невозможно! Сплетницы перемывали им кости, собираясь в уборных и укромных уголках, при этом Лили обливали такой грязью, что у Марлин едва сдерживалась, чтобы не вмешаться. Пожалуй, больше девчонки говорили только об одном человеке… Марлин вздохнула и перевернулась на другой бок. Она заметила его сразу. Сириуса Блэка было невозможно не заметить. Наверное, не одну девушку свели с ума эти синие наглые глаза, легкая усмешка, играющая на губах, широкие плечи, обтянутые рубашкой, небрежный узел галстука и низкий хрипловатый голос, от которого мурашки по коже бежали. Блэк смотрел так, словно знает о ней абсолютно все и даже больше. Внимательный заинтересованный взгляд Марлин буквально чувствовала лопатками и тратила огромные усилия, чтобы не смотреть на Блэка в ответ. Если он и говорил с ней, то всегда небрежно, лениво, с неизменным выражением скуки на красивом лице, а потом моментально переключался на другую девчонку или на кого-нибудь из своих друзей. Марлин снова попыталась устроиться удобнее – постель вдруг показалась жесткой и неуютной. Нет, какой же все-таки Блэк придурок! Вечно говорит другим гадости, например, Лили или Питеру, воображает себя кем-то вроде короля Хогвартса, судя по всему уверен, что ему все на свете позволено! Здорово, что ей удалось хорошенько треснуть его заклинанием! А каким самоуверенным Блэк выглядел в самом начале! Как будто недавно получил медаль Чемпионата Страны за лучшую дуэль. Марлин усмехнулась. Интересно, он сильно разозлился? Вот и пусть. Марлин, встав напротив Блэка, ничуть не боялась и не волновалась. Она всегда знала, что её отец превосходный учитель и на уроке ЗОТИ выпал очередной шанс в этом убедиться. Мистер МакКиннон изучал древние артефакты и был известен как великолепный ликвидатор проклятий, всегда готовый прийти на помощь. Он даже со своей женой познакомился на работе – будущей миссис

МакКиннон подарили антикварное ожерелье, и она решила обратиться к специалисту, чтобы тот проверил подарок на наличие темной магии. Роман у родителей получился стремительный и бурный, спустя пару месяцев они уже давали клятвы у алтаря, а потом, вернувшись из свадебного путешествия, отправились во французскую деревушку Ренн-ле-Шато, папа решил принять участие в поиске сокровищ тамплиеров. Потом молодая пара почти год жила в Египте, разбираясь в тайнах гробниц фараонов, дальше была Индия и долина Джатинга. Когда родилась Марлин, МакКинноны на время остепенились, подождали, пока дочка начнет ходить, папа, скучая, читал книги, увлекся вампирами и, разумеется, тут же захотел посетить Румынию. Следующей зимой снова была Франция, когда Марлин исполнилось пять – итальянская Венеция, дальше Прага, целых два года мистер МакКиннон был одержим Бермудским треугольником, а семь лет назад, когда они жили в Марокко, на свет появились близнецы Джейдон и Джек. Старшие МакКинноны даже с тремя детьми на руках не утратили страсть к путешествиям – так Марлин побывала в Канаде, в джунглях Амазонки, на островах Карибского моря, а перед тем, как снова вернуться в Англию, они долго жили в Греции. Странно, но именно там родители вдруг осознали, что им уже давно не двадцать и пора устраивать быт, что их дети постоянно меняют школы или вовсе туда не ходят, обучаясь на дому, к тому же частая смена климата стала сказываться на здоровье мальчиков… Окончательный переезд в Англию обсуждался очень долго. Маму пугала набирающая обороты война. МакКинноны так редко бывали в родной стране, что долго не могли понять сути происходящего, но потом все-таки решились, посчитав, что если у них нет родственников-магглов, то и семье ничего не угрожает. Папе предложили очень хорошую высокооплачиваемую работу, мама решила заняться переводами с «мертвых» языков, бывшие однокурсники мистера МакКиннона помогли найти дом в пригороде Лондона, няню для близнецов, а затем посоветовали отправить Марлин в Хогвартс, чтобы сдать экзамены не экстерном, как она привыкла, а по обычной системе. Марлин, которой не терпелось почувствовать себя обычной студенткой, с радостью согласилась. За пару недель до Рождества папа встретился с Дамблдором, и тот посоветовал начать учебу с нового семестра. МакКинноны, без сомнения, были смелыми и решительными людьми. Маленькой девочкой Марлин тоже мечтала путешествовать, бредила историями про рыцарей, прекрасную богиню Морриган, хотела доказать, что ирландские драконы существуют. Когда ей было четырнадцать, отец купил билеты на соревнования лучших мракоборцев мира. Как завороженная Марлин наблюдала за великолепными дуэлями, за тем, как один человек в одиночку справляется с десятком противников, как любое самое страшное магическое существо в страхе убегает, спасаясь от волшебной палочки в руках хрупкой женщины. Глядя на то, как ирландка раскланивается перед восторженно ревущей публикой, Марлин вдруг поняла, кем она хочет стать. Сменив за семнадцать лет несколько стран, Марлин могла похвастаться безупречным французским и итальянским, шатким знанием чешского языка и вполне сносным умением говорить по-гречески. Она знала массу интересных вещей, хорошо разбиралась в разных культурах, много читала, умела поддержать любой разговор, однокурсники продолжали атаковать её расспросами и, Марлин об этом пока не знала, уже начали считать её «своим» человеком среди гриффиндорцев. Блэк, узнав про Францию, тут же попросил показать настоящий французский поцелуй. Дурак. А вот эта когтевранка, которую он вчера обнимал в коридоре, это его девушка или… Марлин сердито выдохнула. Хватит думать о Блэке! – Марлин… – позвала Лили громким шепотом. – Марлин, ты не спишь? – она приподнялась на локте. Отпираться было поздно, поэтому она села на постели. – У тебя ничего не случилось? – в голосе Лили послышалась легкая тревога. – Нет, просто сон не идет, – призналась Марлин. – У меня так бывает… Лили, улыбнувшись, вдруг легко соскочила с кровати, перебралась к Марлин, опустила полог, быстро наложила заглушающие чары, чтобы ничего не мешало покою Алисы и Мэри, а потом запустила в воздух крохотную звездочку – казалось, что они сидят в восточном шатре при свете свечи.

– Ну, как тебе здесь? – Лили обняла колени.

– Здорово! – Марлин тоже села поудобнее. – Я многое видела, но Хогвартс впечатляет. Я, наверное, никогда не смогу запомнить все эти коридоры, лестницы, а нижние этажи и вовсе напоминают лабиринты. Но мне уже не терпится все хорошенько осмотреть! – на самом деле Марлин уже давно хотелось поделиться с кем-то впечатлениями, поэтому она говорила много и эмоционально, стараясь упомянуть о всех мелочах.

– Понимаю, – Лили кивнула. – Мои родители – маглы, и я до самого последнего момента не верила, что Хогвартс действительно существует, мне казалось, что мне это снится, а потом сова принесла письмо, я увидела Косой Переулок, купила волшебную палочку… Знаешь, маглы любят придумывать волшебные сказки, а я вдруг очутилась в одной из них. Первое время было очень сложно: я всему удивлялась, не знала, как себя вести, меня пугали говорящие портреты, призраки, а когда мне рассказали о метлах… – она рассмеялась. – Мне здорово повезло, что Северус был рядом и постоянно опекал меня…

– Северус?

Лили немного погрустнела.

– Это мой друг, мы познакомились еще детьми, но сейчас… – она опустила голову. – Сейчас у нас есть некоторые разногласия, мы постоянно ссоримся, вот и не так давно снова… Ладно, не бери в голову, все очень сложно.

Заметив, что Лили расстроилась, Марлин поспешила ее успокоить:

– Помиритесь.

Но Эванс только покачала головой.

– Я очень виновата перед ним. А еще Джеймс… Они друг друга не переносят, только и ждут повода, чтобы в очередной раз сцепится.

Даже не зная друга Лили, Марлин могла с уверенностью сказать, что Поттер просто ревнует. Забавно, но Лили не замечает, как сердито косится Джеймс на любого парня, который делает попытку заговорить с Эванс или просто посмотрит в ее сторону. Хотя вряд ли Лили даже в мысли допускала кого-то другого, уж слишком влюбленной и счастливой она выглядела полчаса назад, когда вошла в комнату с улыбкой на зацелованных губах.

– Вы с Джеймсом давно вместе? – неожиданно в Марлин проснулось любопытство, хотя Эванс была вовсе не обязана перед ней отчитываться.

– Мы начали встречаться в октябре.

– В октябре? – искренне удивилась Марлин. – А я думала год или даже больше… Вы же друг друга без слов понимаете!

Лили тихонько рассмеялась:

– А до этого мы шесть лет не могли вообще ни о чем договориться. Еще на первом курсе…

На самом деле Марлин чуть ли не впервые в жизни вела откровенный разговор не с отцом или с матерью, а со своей сверстницей. Огромным минусом постоянных переездов было то, что Марлин не успевала заводить друзей. Она никогда не была угрюмой, с удовольствием принимала участие в любых шумных сборищах, легко сходилась с людьми, но все равно никогда не чувствовала себя так как сейчас. Лили, немного смущаясь, рассказывала, что сама не поняла, когда именно Джеймс начал ей нравиться, о своих переживаниях, что Джеймс не достаточно серьезен, о том, как беспокоили и беспокоят ее квиддичные болельщицы, которые по поводу и без повода старались повиснуть на шее капитана.