Мы даже смерти выше...
Шрифт:
чему мы шли, к чему мы звали, во что верили, то в то время мы
действительно в это верили.
Ну что я могу сказать? Только единственное, в конце: что
Колина жизнь была очень короткой и очень яркой. Он был
действительно очень талантливым поэтом, и по зрелости его
таланта его сравнивали впоследствии литературоведы даже с
Лермонтовым, который погиб намного старше Коли Майорова.
Коля погиб в двадцать… в неполных двадцать три, двадцать
два было, а в
исполниться двадцать три года. Впоследствии мы, его
сокурсники, почти каждый год собираемся в Москве,
двадцатого мая, вспоминаем его, читаем его стихи.
Впоследствии организовался очень интересный музей
«СТРОП», под Дмитровом, в Рыбном. Там называется «СТРОП»
— «Строка, оборванная пулей» , где искали следы всех поэтов,
погибших на фронте, в том числе и Коли Майорова. И нашли
место, где как-будто бы считается, что погиб Коля. Но, к
сожалению, ни могилы там нет, ничего не сохранилось. Просто
на сосне ребята прибили табличку: «Здесь погиб поэт Николай
Майоров».
Ему было неполных двадцать три года.
Ну вот и все…
Письма Н. Майорова
(Из личного архива И.В. Пташниковой )
«Ирина, здравствуй!
Недавно мне Н. Шеберстов передал твою открытку –
спасибо, что ты ещ помнишь обо мне. Когда я находился на
спецзадании, я почему-то не отчаивался получить от тебя
письмо. Но представь себе, всем писали, я же почти все 2 месяца
не имел ни от кого ни одного письма. И ты не догадалась. Адрес
же наш всему истфаку был известен. Ну, да ладно – не сетую.
Чем это я заслужил от тебя письмо? Конечно, ничем.
А все-таки ждал.
100
В Москву прибыли 9 сентября. Я страшно загорел, окреп.
Работать было очень трудно, но об этом когда-нибудь после
подробнее расскажу, если удастся свидеться.
...В 418 школе на одной двери нашел случайно твою
фамилию: ты там жила. Как был бы я рад, если бы там жила ты
и сейчас!
Но я бью себя за излишнее проявление лирического
восторга. В райвоенкомате прошел медкомиссию. Ждем, когда
возьмут в армию. А когда, неизвестно: может, сегодня вечером,
а может – через месяц. Я получил назначение на работу в
Можайск, но это – простая формальность. Я не безногий, чтоб
ехать на работу. Из Москвы выезд райвоенкоматом запрещен.
Если после войны буду жив, буду проситься работать в
Среднюю Азию, – мне надо найти тебя. Когда это будет и будет
ли?
Почти все ребята успели сдать госэкзамены и получить
дипломы.
– пусть…
Ты в открытке желаешь мне мужества, если буду в бою.
Спасибо. Хотя ты знаешь, что в этом деле я не отличусь, но что
могу сделать – сделаю.
Ну, желаю тебе здоровья в счастья! Живи хорошо. Целую.
Ник.
P. S. Все же смею надеяться на твое письмо. Привет от
К. Титова, Н. Шеберстова и В. Малькова, которые всегда хотели
видеть, чтоб я был вместе с тобой, а посему особенно зло лают
на меня сейчас.
Я не утерплю и вслед этому письму пошлю второе».
***
«22 октября 41. Здравствуй, Ирина!
Опять хочется тебе писать. Причм делаю это без надежды
получить от тебя ответ: у меня нет адреса. Сейчас я в армии. Мы
идем из Москвы пешком по направлению к Горькому, а там –
неизвестно куда. Нас как население, годное к службе в армии,
решили вовремя вывести из Москвы, которой грозит
101
непосредственная опасность. Положение исключительно
серьезное. Я был раньше зачислен в Яросл. летную школу. Но
когда вокруг Москвы создалось напряженное положение, меня
мобилизовали в числе прочих. Сейчас направляемся к
формировочному пункту, расположенному где-то около
Горького. 15-16-17 октября проходила эвакуация Москвы.
Университет эвакуируется в Ташкент, к тебе. Ребята вышли из
Москвы пешком – эшелонов не хватило. Многие ребята с
нашего курса поспешили сняться с военного учета и смыться
заблаговременно из Москвы. Меня эта эвакуация прельщала не
тем, что она спасала меня в случае чего от немецкого плена, а
соблазняла меня тем, что я попаду в Ташкент, к тебе. В конце
концов, я перестал колебаться и мы вместе с Арчилом
Анжапаридзе (только вдвоем) не снялись с учета и вот сейчас
уже находимся в армии. Вообще, подробно тебе об этих днях –
по-своему интересных – расскажу после.
Идя в армию, я лишал себя возможности увидеть скоро
тебя. А хотелось видеть тебя!
Сейчас нас, людей самых разных возрастов и профессий,
ведут по шоссе Энтузиастов по направлению к Мурому. Идем
пешком. Устали ноги. Прошли Ногинск и Покров. В какую
часть я попаду - не знаю. Адреса у меня пока нет... Хотелось бы
видеть, какая сейчас ты? Целую крепко (очень) Ник. Извини,
письмо без марки – нет».
***
«Здравствуй, Ирина!