Мышление и наблюдение (сборник)
Шрифт:
Так мы возвращаемся к вопросам нашего семинара: «Почему это – не я?» или «Почему я – не это?». Ответ на первый вопрос ясен и прост: потому, что ты в чисто условном (лингвистическом) смысле есть не что иное, как пять агрегатов, скандх, индивидуального существования. Ответ на второй вопрос гораздо более сложен и гипотетичен по своему содержанию: «Ты – не это, потому что не являешься исключением из всего того, что есть „Не-Я“ (anatta)», то есть ты не являешься исключением из универсального правила существования всего того, что существует. Более того, строго говоря, ты не являешься даже и субъектом страдания и изменчивости – ибо, как нам уже известно, это «твое» тело, «твои» чувства, воля и так далее изменяются и страдают, те пять агрегатов, которые лишь условно «приписаны» тебе как фиктивному обладателю. Однако ты можешь спросить: «А что будет в случае, если я уже стал Архатом, Пробужденным, Буддой?» Ответ таков: «В этом случае никакие пять агрегатов тебе не смогут быть приписаны, поскольку в Нирване невозможно существование эмпирического „Я“ с его именем, формой и сознанием, а „Не-Я“ отменяется, так же, впрочем, как и абсолютное „Я“».
(2) «Не-Я» рассматривается в буддийской комментаторской традиции как наиболее труднопонимаемая идея во всей буддийской философии. Это объясняется, во-первых, тем, что в отношении «Не-Я» невозможен никакой
Исходя из сказанного, я бы рискнул закончить семинар предположением, что «Не-Я», анатта, в буддийской философии является своего рода трансцендентальной переменной, в то время как абсолютное «Я», атман, в брахманистской философии играет роль трансцендентальной постоянной.
Семинар третий
Текст III
Всё – в огне (Третья Проповедь)
Так я слышал. Одно время Господь жил у горы Гайясиса близ Гайи. Там он однажды обратился к монахам с такой проповедью: «Всё – в огне, о монахи. И что же это за „всё“, что в огне? О монахи, глаз горит, зрительные формы [53] горят, зрительное сознание [54] горит, зрительный контакт [55] горит. Любая эмоция [56] , возникающая из контакта органа чувств с его объектами – будь она приятной, неприятной или ни приятной, ни неприятной, – горит. Но чем же всё это воспламеняется? – Пламенем страсти [57] , о монахи, пламенем ненависти [58] , пламенем заблуждения [59] . Так же, как горит глаз, горит ухо, горит тело [60] , да точно так же горит и ум [61] , объекты ума [62] и умственное сознание [63] . Но что же питает этот огонь, что служит ему топливом? Топливо для этого огня – это рождение и старение, это – страдание и горе, грусть, неудовлетворенность и отчаяние.
52
adittipariyaya-sutta (Samyutta-Nikaya, XXV, 28 of Sutta-pitaka in Pali Canon / Ed. by L. Feer and Mrs. C. Rhys Davids. London: Pali Text Society, 1904. P. 164. Этот текст относится к жанру разъяснений, a pariyaya в его названии буквально означает «разъяснение», «рассуждение».
53
«Зрительные формы» – это формы (Р. и Skr. ruра), различимые зрением. В этом же смысле говорится о слуховых, осязательных, умственных и прочих формах. Но именно зрительные формы полагаются собственно формами, формами по преимуществу, даже формами как телами. Возможно, это связано и с тем, что зрение считалось наиболее универсальным видом чувственного восприятия. Отметим, что зрительные формы здесь – это не то же самое, что объекты зрения.
54
Каждому из шести органов чувств (ум – это шестой орган) соответствует особый тип сознания, которое следует отличать от сознания как пятого агрегата индивидуального существования (см. I, прим. 25).
55
То есть «контакт» (Р. samphassa, Skr. samsparsa) органа чувства (в данном случае глаза) вместе с его объектом.
56
Или «чувства» как второго агрегата индивидуального существования (см. I, прим. 25).
57
См. I, прим. 25.
58
«Ненависть» (P. dosa, Skr. dvesa) является главной негативной силой ума.
59
«Заблуждения» (Р. и Skr. moha) – здесь: естественная тенденция ума, ведущая к заблуждению, к тому, чтобы ошибаться; также естественная неприязнь к знанию, умственная пассивность, лень ума.
60
«Тело» (Р. и Skr. kaya) считается органом осязания.
61
«Ум» (Р. mano, Skr. manas) входит в сознание (пятый агрегат индивидуального существования) и очень часто фигурирует как синоним последнего.
62
«Объектами ума» являются мысли и идеи.
63
Здесь «сознание» – не пятый агрегат индивидуального существования, а особая разновидность ума (см. выше, прим. 3).
Видя этот огонь, о монахи, хорошо обученный ученик Благородных [64] устает от (своих) органов, их объектов, от их контактов с объектами и от сознания, соответствующего каждому из органов чувств. Ему уже надоели (его собственные) эмоциональные реакции на все чувственные объекты, будь эти реакции положительны, отрицательны либо ни положительны, ни отрицательны. И, полностью разочаровавшийся в жизни, он отстраняется от нее и становится бесстрастным в отношении всех объектов органов чувств. Через бесстрастность обретает он конечное освобождение. Затем он обретает знание своего освобождения [65] . Он уже постиг, что им прожита чистая жизнь, то, что должно быть им совершено, – совершено, ничего не осталось не сделанного в этой жизни, а другой у него не будет, ибо закончился круг перерождений».
64
«Благородный» здесь фигурирует в терминологическом смысле, то есть либо как Пробужденный (познавший Четыре Благородные Истины), либо как Архат (полностью освободившийся от всех скверн и помрачений).
65
См. I, прим. 36.
Когда Будда завершил свое изложение, умы внимавших ему монахов были полностью очищены от всех скверн [66] . Огонь прогорел, пламя угасло.
Семинар третий
Метафорой чего служит метафора огня?
Поначалу кажется, что нет ничего проще. Ведь Будда уже ответил на этот вопрос словами «Всё – в огне, о монахи». Но уже следующий вопрос «что же это „всё“, что горит?» ставит нас перед весьма сложной онтологической проблемой: имеет ли слово «всё» в утверждении, что «всё – в огне», тот же смысл, который оно имеет в вопросе «что же это за „всё“, что горит?». Да и имеет ли смысл сам этот вопрос? Если мы, в нашем философствовании будем следовать направлению, которого мы придерживались в предыдущем семинаре, где речь шла о «Не-Я», то мы придем к очень простому выводу: подобно тому как во Второй Проповеди «Не-Я» редуцируется к «Не-Я», отсутствующему в пяти агрегатах индивидуального существования, скандхах, так в Третьей Проповеди «„всё“, что в огне» редуцируется к шести органам чувств. В обоих случаях вектор редукции направлен к микрокосму сознания, к индивидуальной психике с ее сенсорными механизмами. В конце концов, апелляция к органам чувств и чувственному компоненту психики есть философская необходимость, ибо о том, что чувственно (или мыслительно) воспринимается, мы либо ничего не можем сказать, либо нам остается сказать, что это нечто, неизвестная величина, ускользающая от всех определений.
66
«Скверна» здесь – одна из конкретизации понятия «умственный приток» (см. II, прим. 8). Умственные притоки – это помрачения ума, главными из которых являются: (1) чувственное наслаждение, чувственная любовь (Р. и Skr. kama), (2) спекулятивные идеи, концепции и точки зрения (Р. ditthi, Skr. drsti), «алчба бытия» (Р. и Skr. bhava) и «неведение» (Р. avijja, Skr. avidja). Освобождение от всех притоков является основным условием архатства.
Однако в ответе на вопрос «Что это за огонь?» нам придется изменить вектор философствования и перейти к особому измерению индивидуального существования, – измерению, которое я бы условно назвал вторым (первое составляют шесть органов чувств с их специфическими сознаниями, объектами и модальностями). Это измерение, которое, опять условно, я называю измерением чистой ментальности, вторично по отношению к контактам органов чувств с их объектами и является реакцией на них. Здесь реакция может быть отделена от контакта каким угодно промежутком времени – от мгновенного или даже нулевого (в случае их синхронности) до сколь угодно долгого (можно даже себе представить «минусовое время» такого промежутка в случае, когда реакция на контакт будет опережать сам этот контакт). Чистая ментальность как понятие обнимает всю эмоционально-мотивационную сферу и является относительно автономной, независимой от всех шести органов чувств.
Ответ на вопрос «Что питает этот огонь, что служит ему топливом?» ведет нас к третьему измерению индивидуального существования, квазионтологическому, в котором мы покидаем как сферу чувственности, так и сферу эмоций, волитивных импульсов и мотиваций. Иначе говоря, мы покидаем психологию и переходим к онтологии, то есть к фактам: факторам и условиям, определяющим в объективном порядке существование всех феноменов, Дхарм. Я называю это измерение «квазионтологическим», потому что составляющие сферу этого измерения универсальные знаки, непостоянство, «Не-Я», страдание – не есть. Они возникают или прекращают возникать, как и все другие Дхармы. Или можно сказать, что сама жизнь во всех своих фазах питает огонь во всех этих проявлениях. Она питает огонь, которым пылает весь микрокосм психики. Это жизнь, означенная тремя вещами: страданием, невечностью и отсутствием «Я». Добавим к этому, жизнь сама по себе ни хорошая, ни плохая, но все-таки определенно плохая, ибо определяется страданием.
Сейчас мы дошли до момента, когда надо будет сделать следующий шаг в разъяснении квазионтологичности третьего измерения. Шаг на этот раз феноменологический. Ведь с точки зрения страдания жизнь есть не более чем абстрактная вероятность, которая обретает свои конкретные чувственно воспринимаемые или умопостигаемые черты только в том случае, если она стала объектом сознания, осознающего ее как страдание. Значит, жизнь есть осознанное страдание и осознание страдания. Но чья жизнь? Комментируя Сутру Огня, Ван Зейст пишет [67] : «Заметьте, что в заключительных строках Третьей Проповеди нет ни одной отсылки к конкретной личности… Ведь это не Ученик Благородных, кто предотвращает будущие рождения своей чистой жизнью, сделав то, что было должно сделать, и выполнив все должное быть выполненным… и не Пробужденный, погасивший (в себе) пламя. Конфликт не разрешен… а разрешился. То, что пылало, – прогорело как бы „само собой“. Огонь угас». Тогда мы могли бы себе представить, что в этом «эпистемологическом интервале» между негативной квазионтологией «Не-Я» и крайне сокращенной феноменологией сознания, лишенного «Я», – и появилось то «само собой» из цитаты Ван Зейста, которое обозначает совершенно иную философскую позицию.
67
Encyclopaedia of Buddhism. Vol. I. Fasc. II. Ceylon, 1963. P. 225–226.
Чтобы понять эту позицию, вернемся сначала к органам чувств, поскольку «универсальный пожар» следует в своей трехчастности, тройственной схеме измерений индивидуального существования, которая (если мы опять возьмем зрение как пример чувственного восприятия) может быть представлена следующим образом.
(I) Зрительный психофизиологический комплекс, включающий в себя (а) орган зрения, глаз; (в) объект зрения; (с) контакт органа зрения с его объектом; (d) особое зрительное сознание (Р. cakkhu-dhatu, Skr. caksur-dhatu).