Н 7

Ратманов Денис

Наши взбодрились, воспрянули и попытались. Побежали Микроб, Рябов и Синяк, выпущенный вместо Погосяна. Правда, тренер «Кардиффа» тоже не дурак. Он своих настропалил, что мы попытаемся отыграться. И нас сразу как зажали! Как прижали! Ух, пришлось попрыгать в воротах! Ух! Практически каждая атака валлийцев завершилась ударом. И били-то все время в створ ворот! Мастера, что и говорить. Если бы не «лучший», штук пять голов забили бы.

А я сказал: хрен вам, я сказал: хрен вам! Вам такой возможности не дам!

Отбить, поймать. Поймать, отбить! Руки болели, ляжки всмятку. Главное — не падать так, что сразу не вскочить. И не расслабляться. Потому что, как показал сегодняшний гол, безвыходные ситуации еще как бывают!

Атаки валлийцев напоминали волны, накатывающие на нашу штрафную, и я приноровился, вошел в ритм. Вот волна и ее пенный гребень, и просто надо поднырнуть, тогда не придавит, не поволочет — ты снова пробкой плаваешь по поверхности. Тут почти так же. Поэтому напряжение постепенно уходило. Уже привычно отбивал. Привычно кричал защите «Мой!» Привычно выбегал из ворот на дальние подачи.

И в какой-то момент, аккуратно поймав мяч и прижав его к груди, сделал два шага и метнул налево, Микробу. А тот принял правой шведкой, толкнул мяч вперед, проскочил между двух защитников, сместился чуть правее, к центру…

Было же такое, было! Но без поддержки в одиночку всю команду просто не обыграть.

А он и не обыгрывал. Он дал пас еще правее и вперед по ходу. Очень вовремя дал. Его тут же сшибли с ног жестко и больно. И судья тут же показал рукой — вижу, вижу! Но мяч остался у нас. Каким-то образом там на месте центрального нападающего оказался Левашов. Пас оказался ему.

Димон, улыбаясь во весь рот, наслаждаясь моментом, подхватил пас, сделал два шага и неуклюже ковырнул — ну не нападающий он, не нападающий! И вот эта неуклюжесть, похоже, помогла. Вратарь среагировал верно на момент удара, сделал шаг в сторону, чуть присел, вытянув руки вперед и вверх… А мяч, «ковырнутый» Левашовым, пошел в другой угол. Не сильно — но на противоходе.

Да!

Гол! 1:1!

Левашов раскинул руки, словно собрался обнять весь мир и… Что? Он плачет, что ли?

Взревели трибуны в едином порыве.

— Качать Димона! — заорал Гусак на скамейке, вскочил и аж затанцевал.

Наши налетели на Левашова и давай его подбрасываль!

— Оле-оле-оле-оле! — не сдержался я. — Димо-он — молодец!

И вот тут-то нас и придавило. Как плитой какой-то. Все — в своей штрафной. Абсолютно все! Никого впереди не осталось. Ложились под удары, выпрыгивали вперед, лишь бы помешать, вышибали подальше, лишь бы подержать время. А те — давят прессом неумолимо!

За задержку времени — опять желтая. Да сколько их сегодня было показано? Раз в пять больше, чем валлийцам?

Уперлись. Это в регби такая черепаха выстраивается, когда все упираются друг в друга, и никак не поймешь, откуда вылетит мяч и кто рванется забивать его в высокие регбийные ворота.

Засушили игру. Никакой красоты. Тупо выбиваем в аут или подальше в поле. Главное — не дать бить угловые. На стандартах английские команды традиционно сильны. Стандарты и удары головой, да. А пока их во вратарскую не пускают, пока вижу момент удара — продержимся!

И продержались.

Честно говоря, не наиграли мы на ничью. Слабее были — и слабее значительно. Но это футбол. Мяч круглый, ворота прямоугольные — кому-то повезет. Повезло в этот раз нам.

Сан Саныч, подводя итоги, особо похвалил Микроба и Левашова. И значит, с большой вероятностью Димон возвращается в основной состав.

А мне отчего-то было нерадостно. То ли потому, что пропустил мяч, то ли нависла гильотина грядущего отката, то ли понял, как тяжко нам придется в вышке. Это как когда неподготовленный альпинист взбирается на Эверест и дохнет там, обессилев.

Но все же — не подвели Родину-то! А еще очень хотелось посмотреть, как футбольные эксперты жрут галстуки.

Глава 28

Мы не шпионы

В раздевалке царило ликование. Микроб катался на Рябове с криком:

— Вперед, залетная!

Гусак с Левашовым танцевали гопак. Белорусы тихо поздравляли друг друга и чокались кулаками. Погосян задумчиво смотрел в телефон. Игнат разговаривал с Колесом. Только Жека с забинтованной ногой грустил, он боялся, что Левашов потеснит его из основного состава.

Меня закрутил вихрь чужих разнородных эмоций, я подсел к Клыкову, глядящему в экран телефона, и спросил:

— Ну что там эксперты? Убились об стену?

Они говорили, что команда слабая. Не будь меня на воротах, порвали бы нас, как «Челси» — «Динамо», но ведь я — тоже часть команды, и надо это учитывать.

— Да пока показывают, как народ радуется. Вот, Москва.

Он развернул ко мне экран телефона, где кишела, бурлила толпа, развевались красные флаги. Девчонка в шапке с рожками радостно прокричала:

— Оле-оле-оле-ле!

Что она там делала дальше, я не видел: Клык переключил канал.

— А вот, что творится тут рядом, в Ялте, в Пионерском парке.

И снова людское бурление, а потом вдруг крупным планом — девчонка лет пятнадцати, с косичками и бантами, и с распечаткой моего портрета.

Скачут школьники, взрослые водят хороводы. Приятно, черт побери! Раньше над моей кроватью рокеры и футболисты на стенах висели, теперь меня туда девчонки вешают и ночами вздыхают. Вспомнилось, как Микроб говорил, что мечтал о славе, и не о футбольной — он хотел стать генсеком. Пора себе признаваться, что и я, и Звягинцев мечтал. Да и любой человек, наверное. Ведь никто не рождается серым, нас такими делает жизнь.