На далеких рубежах
Шрифт:
Гречка вспомнил родное село, тихое, спокойное, с плакучими ивами в балке, с белыми, как лебеди, хатками, которые едва виднелись в сплошной зелени вишневых садов. Спят там люди спокойно, не зная тревог, а он, Гречка, каждый день и чуть ли не каждую ночь на аэродроме возле самолетов. И неизвестно еще, какая уготована ему судьба: кому-то ведь придется отвечать за гибель летчика...
Гречка неожиданно для себя застонал и сразу же почувствовал на себе лапы Рыцаря, до того мирно лежащего под столом.
– - Ну, чего тебе?
– -
– - Спи.
Рыцарь тихонько заскулил, и Гречка подумал невольно, что собака тоже тоскует.
– - Спи, Рыцарь, спи! А завтра снова в путь-дорогу...
Долго лежал Гречка, терзаемый тревожными мыслями.
Ветер громыхал снаружи чем-то железным. Густыми хлопьями снега запушило окна. Над потолком что-то скреблось, должно быть мыши. В печи завывал на все лады вьюга.
Среди ночи Гречку разбудил радист:
– - Товарищ техник-лейтенант, вставайте.
– - Что случилось?
– - Я принял радиограмму от командира полка. Вам предлагается немедленно выйти в район высоты двести восемнадцать. Получены данные, что где-то там упал самолет.
– - Немедленно?
– - Так точно!
Гречка выбрался из теплого мешка и пошел вслед за радистом в смежную комнату. Прочитав радиограмму, он расстелил на столе карту, отыскал обозначенную высоту. Батюшки мои! Это и в самом деле в горах, в тайге. Отсчитали расстояние -- не менее семидесяти километров!
– - Нет, немедленно выйти не можем.
– - Так прикажете и передать?
– - спросил радист.
Гречка заколебался.
– - Погоди-ка, я сбегаю к председателю колхоза.
Вернулся он уже под утро.
– - Подъем!
– - скомандовал солдатам.
– - Быстро по саням!
Возле сельсовета стояло восемь конных упряжек -- целый санный поезд. Ржали кони, суетились люди, заливались лаем собаки. Солдаты, выбегая из сельсовета, волокли к саням свои котомки и лыжи, расспрашивая друг друга, что произошло.
– - Скорее, скорее!
– - подгонял их Гречка.
И вот санный поезд вылетел за околицу села, помчался по снежной равнине.
Ветер как будто отпустил немного. Мело, но уже не с прежней силой. Брезжил рассвет. Слева чернели отвесные берега реки, глухо шумел густой лозняк. Кое-где из серой мути выплывали купы деревьев. По сторонам дороги стояли заснеженные стога сена.
Гречка ехал на передних розвальнях. Рядом, попыхивая трубкой, лежал местный охотник, пожилой человек с густой окладистой бородой. Он вызвался быть проводником, заявив, что ему знакома каждая зверина тропа, а только тропой и может пройти человек в тайге.
Небольшая гнедая кобыла живо тянула сани; она будто понимала, что терять времени никак нельзя, что где-то в горах затерялась человеческая жизнь... В ложбинах, увязая по колена, а то и по брюхо в снег, лошадка все так же живо гребла всеми четырьмя ногами, карабкалась, как жук.
"До чего ж они благородны, эти простые люди, сидящие на розвальнях вместе с солдатами!" -- благодарно думал Гречка.
Ехали все время вдоль реки, той самой реки, по которой, только с другого берега, шел на лыжах капитан Телюков. Он оставил хижину еще до рассвета, чтобы успеть к вечеру добраться до Коряковки. У одноглазого не дрогнула рука содрать с летчика за ночлег и за лыжи кругленькую сумму... Но Телюков не жалел денег. На лыжах идти было значительно легче. Теперь он чувствовал себя в полной безопасности, пел песни, мечтал о встрече с Ниной. Как счастлива будет она, узнав, что этот негодяй Антон жив, что ее теперь уже не за что судить, что ей уже ничто не угрожает.
Телюков спускался в балку, по склонам которой чернел кустарник, как вдруг в утренней мгле показалась первая подвода. За ней еще одна и еще... Целый обоз! Он повернул навстречу, чтобы спросить, далеко ли еще до Коряковки, и обомлел от неожиданности. В небо взлетела зеленая ракета. Кто-то спрыгнул с передних розвальней и побежал навстречу. Ба! Да ведь это Максим Гречка!
– - Максим, друже!
– - Товарищ капитан!
Они обнялись.
– - Чертяка, дай я тебя поцелую.
– - Вы живы... А мы за вами...
Их окружили со всех сторон солдаты и колхозники. Неожиданно Телюков очутился в объятиях пышной розовощекой женщины в черном кожушке с ярким узором на узком вороте. Она, как видно, тоже не против была поцеловать летчика.
– - Да ты не стесняйся, соколик, поцелуй и вдовицу.
В толпе расхохотались.
– - Целуй, целуй его, Марфа!
– - крикнул кто-то из мужчин.
– - Помалкивай, дурак, я впервые вижу живого летчика. Тебе этого не понять!
– - Тащи его к себе в сани!
Женщина и вправду не выпускала летчика из своих цепких объятий.
– - Ну, что ж теперь делать?
– - шутили колхозники.
– - Может, и свадьбу справим, а? Вот бы здорово!
Только сейчас Телюков увидел Рыцаря, который бешено вертелся у ног. Он поднял его, прижал к себе. Потом достал из сумки кусок козлятины.
– - На, получай за верную службу!
Рыцарь на лету поймал кусок мяса.
Гречка разыскал радиста и приказал ему немедленно связаться с "Тайфуном". Вскоре он диктовал радиограмму: "Телюков найден. Жив, здоров. Находимся в селе Коряковка. Техник-лейтенант Гречка".