На пороге Будущего
Шрифт:
Пасесерт вышел вперед, низко склонился перед царем и поцеловал ему руку.
— Не могу передать, сколь велика наша благодарность тебе, мой господин. После смерти Амарха и Джаваля Хиссанов ты стал нам опорой, и мы никогда не забудем этого. Но царь Алекос прав — решать дальнейшую судьбу Матакруса должны мы. И мы не дадим тебе погибнуть, продолжив бой. Позволь нам обсудить предложение царя Алекоса и принять решение, которое послужит к пользе страны.
Хален пошатнулся. Венгесе, весь перебинтованный, опирающийся на трость, поддержал его. Царь закрыл рукой глаза и долго стоял молча, не в силах взглянуть на этих людей, не в силах вообще смотреть вокруг. Если бы белые стены Рос-Теоры
— Он не обманывает своих людей, — сказал кто-то в толпе крусов, — если мы будем с ним, он не обманет и нас.
Варварский вождь выиграл еще одну битву. Хален повернулся и зашагал прочь.
20
И в третий раз он покидал Матакрус, потерпев поражение. Горечь, царившая в его душе, была безмерна. Он искал, чем прогневал небеса, и не мог понять. Он сделал все, чтобы стать для своей страны лучшим из правителей; все помыслы, всю свою жизнь, каждую минуту ее он отдавал Ианте. И кто сделал больше, чем он, для того чтобы сохранить мир на континенте? Отчего же это мир обрушился в одночасье, грозя погрести его, Халена Фарада, владыку Киары, царя иантийского, под обломками? Слишком быстро, слишком безжалостно пришла беда. Когда он вспоминал все успехи последних лет, ему казалось, что он спит и видит кошмар. Но как проснуться?
Он слишком устал, чтобы ехать верхом, и смотрел сейчас на зеленеющие виноградники из окна кареты. Вспомнил последнее письмо Евгении, в котором она обещала победу… О нет, она не виновата, что ее обещания не сбылись. Коса нашла на камень. Сила олуди Алекоса оказалась превыше ее возможностей. Видно, небо любит его больше… А значит, Ианта падет перед ним так же, как Галафрия, и Шедиз, и Матакрус. Но никогда народ Фарадов не встанет на колени, как встали другие! Да сих пор Алекосу помогала череда счастливых совпадений: шедизцы ненавидели своего царя, крусы своего потеряли. Что ж, пусть увидит людей, которыми правят настоящий воин и его олуди! Быть может, на своей земле она сможет защититься от него?
Он увидел ее лицо, как будто она была рядом. Ни одна женщина не сделала для Ианты больше, чем Евгения, и все же оно, ее лицо, всегда обещало что-то еще. Он любил эту тайну. Любил и боялся, чувствуя, что раскроется она не благодаря ему… Что с нею случится, с его царицей? Чего ждут ее сумрачные глаза? Если новый олуди превосходит ее, он ее убьет… Не в этом ли тайна?..
Он остановился в Претсе, городке на границе провинций Ферут и Готанор. Ехать в Киару не было смысла. Если Алекос ударит, то очень скоро. Мужчины на землях, через которые шло войско, приветствовали его с оружием в руках и кричали, что готовы сражаться. Женщины стояли у обочин молчаливые, размышляя о том, что им предстоит скоро, — грабежи, насилие, пожары… Но никто не бежал, не пытался спрятаться от надвигающейся войны. Иантийцы — не крусы!
В Претсе уже ждали члены Совета. Евгении с ними не было — она находилась у Фарады. Узнав об отъезде Эрии, дикари как с цепи сорвались: целыми армиями на лодочных флотилиях переплывали реку, нападали на гарнизоны и селения. Помощник Рашарада, исполнявший его обязанности, носился по побережью, отражая набеги, и царица поспешила ему на помощь. Хален не стал посылать за ней. Пускай она олуди, пускай владеет мечом, но она его жена, и чем дальше она от Гетты сейчас, тем лучше.
Очень скоро в Претс одна за другой пришли две печальные новости. Когда крусы сдали Рос-Теору, царица Райхана покончила с собой, приняв яд. А через несколько дней нашли мертвым и наследника. Решили, что он тоже
— Я подготовил план обороны, — деловито сказал Маталан, разворачивая карту и придавливая ее к столу книгами.
Городской глава отдал Совету в распоряжение здание управы. Совет собрался в кабинете, сдвинув несколько столов, за которыми в другие дни работали клерки. Хален уселся в жесткое кресло, баюкал раненную левую руку. Он запретил Венгесе себя сопровождать — тот едва держался на ногах от слабости. Напротив сел Нисий. Его лицо было оживленным, даже веселым. Больше всего его сейчас волновало, скоро ли приедет жена. Лунда оказалась упрямой и своевольной. Забеременев, она отказалась переезжать в столицу, поближе к олуди, несмотря на все уговоры Евгении. За что и поплатилась: узнав, что муж отправляется на войну, она так переволновалась, что потеряла своего первенца. Но даже это не заставило Нисия вернуться. Он был молод и, похоже, не осознавал всей серьезности положения… А может быть, подумал Хален, он так же, как многие воины, все еще не верит, что Ианте пришел конец. Для него эта война — лишь череда битв, в которых он доказывает свою доблесть. Жаль, очень жаль, что у Нисия все еще нет сына!
— Государь! Взгляни на карту. Если они не пойдут через мост, то ожидать их высадки можно здесь и здесь.
Хален попытался сосредоточиться на том, что говорили Маталан и Гамалиран.
— Сколько у Алекоса осталось войска? Тысяч тридцать? — спросил последний. — У нас не наберется и двадцати тысяч профессиональных воинов, но все рассы Дафара встанут в строй, и каждый ведет с собой от пятидесяти до нескольких сотен человек. Всего по стране соберем около пятидесяти тысяч. Они уже готовы, осталось определить, куда им идти.
Хален кивнул.
— В верховья Гетты они не полезут. Ждать их нужно в районе Ферута. Здесь прекрасный берег, удобный для высадки. Или у моста.
— Нельзя забывать и о флоте! — напомнил Маталан. — С этого нахала станется, он не побоится напасть на Киару с моря!
— Ну, это вряд ли, — возразил Торжис Эгвад. — Все пути крусов в Ианту нам известны еще со времен прежних войн, и они никогда не использовали флот. Берег слишком неприступный.
— Алекос не ходит старыми путями.
Это сказал Нисий, и все ненадолго замолчали. Но Маталан был не из тех, кто отступает, и продолжил:
— Напомню также и о Шедизе. Если оттуда решат поддержать Алекоса, нам придется сражаться на два фронта. Поэтому предлагаю разместить войска здесь, в Претсе, к югу — у Ферута и к северу — у моста. Побережье от Готанора до Киары контролировать с кораблей. Мы с Рашилом организовали цепь постов вдоль реки, так что, где бы ни высадился враг, в твоей ставке, государь, это станет известно очень скоро.
Хален снова кивнул. Маталан посмотрел на него с удивлением, шумно втянул воздух большим носом. Обычно царь спорил с ним, указывал на недостатки его предложений, его приходилось подолгу и порой безуспешно убеждать.
— Хорошо, Маталан. Теперь, Рашил, расскажи мне, что там на Фараде.
— Дикарям не понравился отъезд Эрии, и они требуют его обратно, — улыбнулся министр. — Не думаю, что стоит из-за этого беспокоиться. Одно плохо — слишком много воинов занято их подавлением. Но с ними там царица, она разберется. Как Эрия?
— Очень плох, — ответил Нисий. — Врачи говорят, ногу ему придется отнять. Если б царица была здесь, она помогла бы ему. Ты не велишь ей приехать, отец?
Хален покачал головой.