На Рио-де-Ла-Плате
Шрифт:
— Вы морочите нам голову!
— Хорошо. Как хотите, до поры до времени сомневайтесь! Лопес далеко отсюда?
— Нет.
— Когда он мог бы прибыть сюда?
— Через три часа.
— Пошлите за ним.
— Я не могу. Я убежден, что вы лжете.
— Я спокойно снесу это оскорбление. Я хочу сделать вам одно предложение, принять которое вы, видимо, не замедлите. Подумайте о том, что ваша жизнь находится у меня в руках! Сейчас вы отпустите меня, поместите меня и моих спутников в приличную комнату и выставите возле нее охрану.
Генерал вопрошающе взглянул на остальных, а потом недоверчиво посмотрел на меня.
— Вы придумали какую-то провокацию? — спросил он.
— Нет, я говорю искренне.
— Черт побери! Что подумает Хордан, когда узнает, что… что…
Он медлил, стремясь подобрать слова, поэтому я высказался вместо него:
— Что некий немецкий нахал загнал вас в угол? Он вас простит. В любом случае это лучше, нежели он узнает впоследствии, какой непоправимый урон вы нанесли, осудив меня на смерть или, точнее, убив. Сеньор, я клянусь вам, что невиновен!
Он, конечно, предпочел не отвечать на последнюю фразу и спросил:
— А если я соглашусь с вашим предложением, вы отдадите мне револьверы?
— Нет, их я отдам лишь Хордану. Я вижу слева дверь. Куда она ведет?
— В пустую комнату.
— Оттуда можно выйти на улицу?
— Нет.
— Тогда пусть приведут моих товарищей. Мы разместимся в этой комнате, и вы распорядитесь снабдить нас сдой, питьем и сигарами. Хордан зайдет в эту комнату. Как только он прибудет, я передам ему револьверы. Но до этого оставлю их у себя.
— Вы дадите мне честное слово, что не попытаетесь бежать и будете вести себя спокойно?
— Да.
— И вообще не прибегнете ни к насилию, ни к коварству?
— Да. Но при условии, что вы дадите честное слово, что обязуетесь выполнить мои требования!
— Я даю это слово. Вашу руку, сеньор!
Я подал ему руку. Он медленно и нерешительно пожал ее.
— Майор Кадера не раз давал мне слово, но все время нарушал его, — продолжал я. — Я думаю, генерал, что в отличие от него вы — человек чести. Я доверяю вам и немедленно отправляюсь в ту комнату, там я подожду своих.
— Я сдержу свое слово. Однако я требую, чтобы вы пообещали не рассказывать о происшедшем никому из моих подчиненных. Лишь Хордану, к сожалению, это придется узнать.
— Я буду нем как рыба.
— Тогда ступайте в ту комнату. Я тотчас пришлю ваших товарищей, — сказал он в то время, как я открывал дверь.
Майор все еще лежал без сознания. Я наклонился над ним, отстегнул свой пояс, взял его — ведь в нем лежали патроны, и вышел. Когда я медленно закрывал за собой дверь, уловил слова генерала:
— Вправду дьявол, именно так, как майор нам…
Дальнейшее я не слышал, фразу эту я мог бы закончить сам. Генерал, конечно, не ожидал, что эта история окончится
— Что тут произошло? — спросил брат Иларио. — В передней майор лежит словно труп!
— Никакой он не труп. Ему просто стало немного не по себе.
— Не по себе? По вас видно, отчего ему стало не по себе. Вы его поколотили?
— Да, немного.
— Cielos! [130] Какой риск! Нас перевели сюда. Наше положение улучшилось или ухудшилось?
— Улучшилось, по крайней мере, ваше положение. Для меня это всего лишь отсрочка. Меня должны расстрелять.
130
О Боже! (исп.).
Они ужаснулись, и я рассказал им все, что произошло. Они покачали головами, удивляясь моему отчаянному поступку, который вовсе не был таким уж отчаянным. Когда грозит смерть, нет и не может быть отчаянных поступков, потому что ничем не рискуешь. Конечно, мои товарищи обрадовались тому, как счастливо все завершилось, хотя и не питали никаких иллюзий насчет предстоящей беседы с Хорданом. Наоборот, они верили, что тот отомстит за то, что я так обошелся с его людьми. Я же, пребывая в хорошем расположении духа, принялся объяснять им, как следует себя вести.
Нам принесли мясо и соль, воду и даже бутылку вина. Большего мы не могли и потребовать, к тому же каждому из нас полагалось по две сигары. Комната была совершенно пуста. Мы, присев на пол, сперва подкрепились, а затем закурили и предались ожиданиям. Вокруг царила тишина. Лишь по прошествии примерно часов четырех мы услышали приглушенные голоса. Время от времени проскальзывало какое-нибудь громкое слово.
Затем зазвучали мерные шаги. Через мгновение наша дверь приоткрылась, и в комнату заглянул генерал. Он произнес:
— Я сдержал свое слово. Сеньор Хордан здесь и ожидает вас. Теперь и вы сдержите свое слово и отдайте мне револьверы!
— Вот они, — ответил я, отдавая ему оружие. — Когда я могу переговорить с сеньором?
— Немедленно.
— Мы все можем выйти?
— Нет. Вы один. Выходите!
Обстановка в комнате изменилась. Оба офицера по-прежнему сидели за своим столом, но теперь они вооружились револьверами, генерал тоже. За другим столом, возле которого я присел, расположились еще трое господ. Двое из них, судя по одежде, тоже были офицерами, третий, главенствовавший, выглядел человеком штатским. Перед каждым из них лежал пистолет.