На родной земле
Шрифт:
Я снова обернулся, но скальд уже исчез. Вместо него я встретился взглядом с одним из гридей. Парень смотрел настолько перепугано и озлоблено, что я не выдержал и чуть придавил его Волей.
– Думаешь, мне здесь нравится? – вздохнул я, не отводя глаз. – Сам бы в Вышеград по Вишиневе быстрее снекки ногами побежал. Да разве гоже нам без меча Руевитова возвращаться? Как князю в глаза смотреть будем? Не за славой идем, а за делом. Ежели не сдюжим – сам знаешь, что будет.
Гридень не ответил, но я и так понял – сработало. Может быть, ненадолго, но глубокие морщины на лбу разгладились, а взгляд чуть посветлел. Все-таки я взял с собой самых отважных,
– Никак, пришли, боярин. – Ратибор догнал меня и указал рукой куда-то вперед. – Вот он – Залит-остров.
Глава 46
Я так вглядывался в туман, что чуть не грохнулся в Вишиневу. Ратибор успел ухватить меня под руку, и я только черпнул воду одним сапогом.
— Поберегись, боярин. — Воевода вытянул меня обратно. — Видишь, как тут все…
Река изменилась – расширилась, подмывая корни деревьев на берегу, вдоль которого мы шагали, и разделилась надвое. Над водой туман держался чуть слабее, чем в лесу, и я смог кое-как рассмотреть, как Вишинева будто бы обхватывает островок. Совсем крохотный – метров сто пятьдесят с чем-то в длину и втрое меньше в ширину – но заросший даже гуще, чем берега по обеим сторонам.
Но ни одного нормального дерева я на нем так и не увидел. Черные стволы искривлялись, как щупальца осьминога, стелились к земле, ветвились — и снова искривлялись, словно длинные и тощие когтистые пальцы. То ли Руевит специально выбрал себе такое место, то ли растительность на острове понемногу уродовала его сила, столетиями накапливающаяся в самой земле — выглядело все это, мягко говоря, отталкивающе. Я еще не видел самого капища с идолом, но воображение уже давно нарисовало что-то еще более мерзкое. От одной мысли, что нам придется ночевать там, в самом сердце владений кровожадного склафского бога, настроение падало ниже плинтуса даже у меня… А на гридей не хотелось даже смотреть.
– Поганое же место. – Ратибор сердито сплюнул на землю. – Глаза бы не глядели. Неужто там ночевать будем, боярин?
– Потерпит Руевит, – отозвался я. – Мы хоть и не с добрым умыслом пришли, а все свои, скловенского роду-племени. А в лесу сам знаешь, кто хозяйничает. Ежели тут останемся — до утра все и сгинем.
– Так то оно так… – Ратибор запустил пятерню под шлем и почесал вспотевший от долгой ходьбы затылок.
– - Да только как на остров попасть? Плот колотить долго выйдет, засветло не управимся уже. А вброд идти?..
Туман над верхушками деревьев уже давно наливался красным – солнце клонилось к закату, и до прихода темноты оставалось едва ли больше получаса. Надо успеть, вот только…
В десятке шагов от берега плеснуло, и надо водой на мгновение показалась черная спина. Полностью лишенная плавников… и слишком большая даже для крупной рыбы. Я переключился на «Истинное зрение» и успел поймать в мутной серой толще воды полупрозрачный темно-зеленый силуэт. Чем-то он напоминал одну из русалок Водяного Деда, но весьма отдаленно. Слишком мощные лапищи, слишком далекие от человеческих пропорции… и слишком много конечностей. Дальше вглубь Вишиневы мое внутреннее око не добивало, но я не слишком-то расстроился. Что-то подсказывало: полюбуйся на речную тварь я чуть подольше – и в воду меня не загнал бы даже сам Перун.
Нет, вброд точно не вариант.
Так что выбор невелик.
– Готовь парней. – Я хлопнул Ратибора по бронированному плечу. – А мне отойти надо… Да по сторонам глядите – как бы опять твои тати не повылазили.
– Так как же по дну-то боярин?.. – Ратибор удивленно захлопал глазами. – Глубоко же…
Я не ответил и зашагал вдоль берега назад – туда, откуда мы только что пришли. Оставлять дружину без присмотра не хотелось, но то, что я собирался сделать, им лучше не видеть. Нервы целее будут.
– Дармидонт! – негромко позвал я.
Но ответа не услышал. Неужели даже русалочий повелитель утратил силу около Руевитова капища? Где вообще заканчивается его власть – уже у моря, или там, где Вишинева упирается в плотину, у которой мы оставили снекку?
– Дармидонт! – повторил я, осторожно касаясь воды древком Гунгнира. – Появись!
Кажется, зацепил – я скорее почувствовал отзвуки эмоций, чем что-то услышал. Когда-то пойманный нами с Молчаном и Вигдис Водяной Дед спешил на мой зов. Явно нехотя – даже хозяину реки не слишком-то нравилось здесь, на проклятых землях – но я знал его имя, и нарушить древние законы он оказался не в силах.
– Слышу-у-у… – донеслось откуда-то с середины реки. – Зачем позвал?
– Покажись! – Я на всякий случай отступил от кромки берега. – Позвал службу сослужить, что ты обещал… Ежели не забыл, старый.
– Не забы-ы-ы-л. Все помню-ю-ю-ю…
Густой бас, похожий больше на гул, чем на голос живого существа, раздался чуть ближе, и через несколько мгновений вода у берега забурлила, и в тумане появилась мокрая косматая фигура. Я скорее угадывал, чем мог разглядеть сквозь белесую дымку острые плечи, похожие на тину волосы и узкое бородатое лицо. Хорошо просматривались только глаза – огромные, круглые и будто бы мягко подсвечивающие болотно-зеленым.
– Все помню, – повторил Дармидонт уже почти человеческим голосом. – Говори, раз позвал.
– Ты над всей Вишиневой хозяин. – Я сложил руки на груди. – А мне с дружиной на Залит-остров попасть надобно. Сможешь так речку придержать, чтобы мы по дну прошли, как посуху?
– Непростое то дело. Тут до моря рукой подать – а там моей воли уж нету… Да можно придержать-то, – усмехнулся Дармидонт. – Да только ты наш уговор помнишь: как службу тебе сослужу, так и власти твоей надо мной не будет. Изведу я тебя, добрый молодец, как есть изведу. Не прощу обиды, как ты палкой меня лупил, да косточки белые ломал. Хоть через день, хоть через год, хоть через сто годков – а не ходить тебе по земле. Весь мой станешь, и без моего ведома на берег не ступишь.
– Это мы еще поглядим, кто кого со свету сживет. – Я легонько щелкнул ногтем по острию Гунгнира. – А может, обоим нам недолго осталось – будто сам не знаешь, что нынче творится. Так что делай, что сказано. Да без обмана!
– Сделаю. Все сделаю. – Дармидонт постепенно погружался в воду. – Пройдешь ты по Вишиневе на Залит-остров, как посуху. Пройдее-е-ешь… Да только назад уж не возвернешься-я-я-я…
Последние слова Дармидонта утонули в плеске и бульканьи. Я двинулся обратно к оставленной дружине, и даже прежде, чем увидел в тумане встревоженного и бледного, как смерть, Ратибора, успел заметить, как вода отступает от берега. Хозяин реки сдержал слово. Вишинева мельчала, будто бы кто-то построил где-то вверх по течению еще одну плотину – только на этот раз сплошную.