На шхерахъ
Шрифт:
Но когда онъ выключилъ такимъ образомъ важнйшій органъ общенія съ вншнимъ міромъ, его фантазія заработала съ новой силой.
Жгучее желаніе узнать, что было написано въ сожженномъ имъ письм, охватило его съ такою силой, что онъ открылъ реторту и принялся разсматривать пепелъ. Но чернила разрушились въ огн и нельзя было отыскать ни малйшихъ слдовъ написаннаго. Открывалось обширное поле для сомнній и догадокъ. Судя по тому, что случилось, ему, казалось, не трудно представить себ, что могло быть написано въ письм, но потомъ пришлось отказаться отъ этой мысли: онъ вспомнилъ, какъ нелогичны были вс слова и поступки Маріи.
Въ заключеніе онъ пришелъ къ невозможности
Взбшенный тмъ, что душа не можетъ совладать въ борьб съ бреннымъ тломъ, онъ раздлся и принялъ дозу бромистаго калія. Мозгъ тотчасъ прекратилъ свой бшеный бгъ, фантазія упала, сознаніе погасло, и онъ погрузился въ сонъ, тяжелый и крпкій, какъ смерть.
Глава четырнадцатая
Подходила уже осень. На шхер еще не было замтно, что прошло лто — тамъ не было зеленой листвы, желтющей въ осеннее время, только лишаи отъ сырости разростались все пышне и сочне. Зазеленлъ снова верескъ, и оживились подъ дождемъ, омывшись отъ пыли, вчно зеленыя деревья свера — можжевельникъ и низкорослая сосна.
Рыбаки ухали, покончивъ свою осеннюю работу. Наступила снова тишина, лавка закрылась. Деревянный остовъ часовни оголялся все больше, такъ какъ жители растащили доски на дрова и другія надобности. Торчали одни столбы, напоминая своимъ видомъ вислицы.
Проповдника не было видно. Записавшись въ трезвенники, онъ злоупотреблялъ хинной настойкой, въ составъ которой входилъ и коньякъ. У него все время шумло въ ушахъ, его донимало сердцебіеніе, и онъ по большей части спалъ.
Инспектору понадобился цлый мсяцъ упорнаго труда, чтобы излечить свою душу отъ раны, нанесенной любовью. Пріемами іодистаго калія и строгой діэтой онъ подавилъ свои желанія. А когда на него нападала тоска отъ одиночества, онъ добывалъ себ изъ азотно-кислаго аммонія порцію веселящаго газа. Онъ давно уже нашелъ, что опьяненіе алкоголемъ слишкомъ грубо и вызываетъ еще большую тоску, доходящую до маніи самоубійства, а чудесное дйствіе закиси азота веселило его и заставляло смяться. Но банальный смхъ обращалъ въ ничто вс его великія идеи и стремленія, и онъ смялся надъ ними. Видя себя окруженнымъ людьми, которые издваются надъ нимъ, онъ чувствовалъ потребность подняться выше, надъ самимъ собой, и онъ снова возвращался къ своему горю и своимъ печалямъ.
Когда онъ изолировался настолько, что допускалъ только двушку убирать въ комнатахъ, а самъ въ это время сидлъ, запершись въ мезонин, его стали преслдовать воспоминанія о прошедшемъ лт. Невольно вспоминалось каждое произнесенное тогда слово.
Теперь ему казалось, что поведеніе проповдника въ туман на скал было строго обдуманно. Брошенныя имъ слова о его отц и о его собственныхъ поступкахъ, а также заявленіе Маріи, что она знаетъ, кто онъ, — пустили корни въ его душ, разростались и захватывали его все больше и больше. Въ его жизни, должно быть, была тайна, извстная всмъ, кром него.
Скоро онъ нашелъ въ поведеніи проповдника признаки обдуманнаго шпіонства, организованнаго людьми, желающими его погибели.
Въ боле спокойныя минуты онъ не врилъ въ это. Онъ хорошо зналъ, что манія преслдованія является первымъ признакомъ болзни, вызываемой уединеніемъ. Человчество это огромная электрическая батарея, составленная изъ множества элементовъ, и всякій элементъ, какъ
Да, но, можетъ быть, эта манія преслдованія, являющаяся слдствіемъ тлесной слабости, возникла, какъ противодйствіе, потому что его, дйствительно, преслдовали? Разв его не преслдовали съ того самаго момента, когда онъ еще въ школ проявилъ себя, какъ силу, какъ родоначальника новаго вида, выдляющагося изъ своего рода и желающаго принять особое названіе или даже, можетъ быть, положить начало новому семейству. Его преслдовали вс, преслдовали инстинктивно, снизу — подчиненные, а сверху — посредственности, опредлявшія, какъ въ пробирной палатк, кого какой мрой мрить. Его ненавидли и преслдовали, какъ желтую птичку съ Канарскихъ острововъ, которая вырвалась изъ клтки и попала къ чижамъ въ лсъ, гд ея слишкомъ нарядное опереніе раздражало дикихъ птицъ.
Природа, къ которой онъ всегда стремился, теперь умерла для него, ибо не хватало промежуточнаго звена — человка. Море, которое онъ обожалъ, которое онъ считалъ единственнымъ величественнымъ твореніемъ природы въ своей скудной родин съ ея мелкими, незначительными дачными пейзажами, стало казаться ему тснымъ, по мр того какъ выростало его собственное я. Это сро-сине-зеленое кольцо давило его, какъ тюрьма. Однообразный маленькій ландшафтъ былъ тягостенъ, какъ тюремная камера — то же отсутствіе впечатлній. Бросить все и ухать онъ не могъ. Онъ корнями вросъ въ свою родную землю, съ ея маленькими впечатлніями, ея повседневной жизнью, а быть пересаженнымъ съ корнями — невозможно. Это трагедія сверянина съ его вчнымъ стремленіемъ къ югу.
Онъ сталъ размышлять и придумывать, какъ соединить страну съ материкомъ, такъ какъ Швеція, конечно, островное государство, хотя она и соединена съ материкомъ черезъ Лапландію. Прежде всего надо установить шестичасовой курьерскій поздъ отъ Стокгольма въ Гельсингборгъ, согласовавъ его съ переправой на пароход черезъ Эресундъ, и такимъ образомъ сдлать датскую столицу средоточіемъ всего свера. Незамерзающія гавани стокгольмскихъ шхеръ, Юре и Нинесъ, должны при помощи ледоколовъ поддерживать торговлю и плаваніе круглый годъ. Это немного ограничитъ зимнюю спячку и уничтожитъ національный порокъ-непостоянство, который объясняется перерывомъ дятельности на цлые полгода. Русская торговля съ Англіей будетъ вестись черезъ Стокгольмъ и Іетеборгъ, и тогда, осуществится старый планъ Карла XI и Карла XII — планъ торговли съ Индіей и съ Персіей черезъ Россію и Швецію.
Тогда Швеція сдлается страной туристовъ, привлекающей массы иностранцевъ. Стокгольмъ слдуетъ обратить въ морской городъ. Для этого надо запереть оба истока озера Меларъ у Свернаго моста и у Шлюзовъ и повести воду озера по систем каналовъ отъ бухты у Стренгнеса черезъ Боввенское озеро въ море. Такимъ образомъ, соленыя воды будутъ у Набережной и въ бухт у Новаго Моста, благодаря чему измнятся атмосферныя условія города, а вмст съ ними измнятся и люди.
Вспомнивъ о томъ времени, когда Швеція принадлежала къ великой христіанской церкви и находилась въ непосредственной связи съ Римомъ и на этомъ основаніи причислялась въ Европ, онъ подумалъ, что если нельзя широкія массы лишить религіи, то слдуетъ возстановить старую. Это религія нашихъ предковъ, отъ которой насъ заставили отречься огнемъ и мечомъ. Ея мучениковъ Ганса Браска, Улауса и Іоганна Магнусовъ, Нильса Даке, Туре Іенсона исторія заклеймила незаслуженнымъ позоромъ.