На шхерахъ
Шрифт:
— Сюда идите, вотъ вамъ рыба! — кричала двушка съ щедростью побдительницы.
— Они получатъ рыбу, только я долженъ ее сначала взвсить, — заявилъ инспекторъ, наблюдавшій изъ своего окна за возвращеніемъ лодки. Теперь онъ вышелъ, чтобы посмотрть на результаты своей работы.
— Зачмъ это? — спросила Марія высокомрно.
— Для статистики, дорогая, — отвтилъ инспекторъ безъ тни раздраженія, хотя онъ зналъ, что результатъ улова всецло завислъ отъ сдланныхъ имъ указаній относительно теченія, температуры воды и устройства дна.
— Эхъ, ты, статистикъ, — пошутила Марія съ выраженіемъ глубочайшаго презрнія.
—
— Онъ намъ завидуетъ, — замтила Марія ассистенту.
— Можетъ быть, ревнуетъ?
— Ну, на это онъ неспособенъ, — сказала Марія вполголоса, какъ бы про себя. Она высказывала этимъ давно уже таившуюся досаду на то невроятное равнодушіе, съ которымъ ея женихъ относился къ сопернику. Она объясняла это тмъ, что инспекторъ безгранично вритъ въ свою способность привязывать ее къ себ.
Молитва была прервана, и люди собрались около только что возвратившейся лодки.
— Барышня совсмъ молодецъ, — сказалъ проповдникъ, воспользовавшись случаемъ, чтобы посять крошечное смя раздора, какъ онъ выражался.
— Сидя на мст, и ворона не крикнетъ, — замтилъ надзиратель.
— Онъ хочетъ сказать: "не сходя съ дивана", — шепнулъ ассистентъ Маріи.
У двушки закружилась голова отъ похвалъ. Набирая полныя пригоршни, она раздавала рыбу направо и налво всмъ стоявшимъ у пристани людямъ, не скупившимся на похвалы и благословенія ангелу-спасителю. Эти прекрасныя чувства были вызваны не благодарностью за оказанное благодяніе, а нежеланіемъ сознаться въ своихъ ошибкахъ передъ инспекторомъ, котораго они высмивали. Это было способомъ выразить ненависть своему настоящему благодтелю, передъ которымъ они не хотли преклониться.
Когда рыба была вынута изъ сти и раздлена между бднйшими, ея оказалось десять боченковъ. Ихъ тотчасъ купилъ для солки лавочникъ. Снова деньги стали обращаться въ кофе, сахаръ и пиво, такъ какъ въ улов зимней кильки сомнній не было. Марія подробно объяснила, какъ приступить въ ловл рыбы по новому способу.
Возвратившись въ свою комнату, инспекторъ нашелъ у себя письмо, привезенное однимъ изъ таможенныхъ служащихъ. Въ немъ заключалось приглашеніе ему и его невст почтить своимъ присутствіемъ балъ офицеровъ на корвет, который сегодня въ восемь часовъ вечера станетъ на якор у шхеры.
Онъ тотчасъ ршилъ, что наступилъ моментъ окончательно порвать отношенія, такъ какъ онъ не имлъ никакого желанія вводить въ общество и представлять, какъ свою будущую жену, любовницу другого человка. Поэтому онъ снялъ обручальное кольцо и положилъ въ конвертъ вмст съ письмомъ, которое онъ написалъ ночью совтниц. Въ письм онъ въ сильныхъ выраженіяхъ высказывалъ сожалніе о томъ, что его помолвка съ Маріей должна разстроиться, такъ какъ старая связь, которую онъ легкомысленно завязалъ съ другой женщиной, теперь осложнилась рожденіемъ ребенка, и это налагаетъ на него обязанности, отъ которыхъ онъ не можетъ отказаться. Если эта женщина и не можетъ заставить его жениться на себ, то во всякомъ случа она иметъ полную возможность помшать его браку съ другой. Какъ честный человкъ, не желая, конечно, никого обидть, онъ считаетъ себя обязаннымъ помочь всми имющимися въ его распоряженіи средствами оскорбленной двушк,
Эта басня, по его мннію, только и была единственнымъ способомъ достигнуть желаннаго результата, такъ какъ при этомъ оставалось нетронутымъ доброе имя обихъ сторонъ, и прежде всего, конечно имя двушки. Дйствіе же этого способа было врное, безъ всякой надежды на какой-нибудь возвратъ, неумолимое и неизбжное, какъ судьба.
Запечатавъ письмо, онъ позвалъ служащаго и веллъ ему отнести письмо совтниц.
Когда посыльный подошелъ съ письмомъ, совтница стояла на крыльц и вытряхивала коврикъ. Она взяла письмо съ удивленіемъ и изумилась еще больше, когда ощупала лвою рукою конвертъ, желая узнать, что въ немъ находится. Потомъ она повернулась и вошла въ домъ.
Минуту спустя, онъ увидлъ фигуру Маріи за гардинами столовой. Она взволнованно прохаживалась взадъ и впередъ по комнат, по временамъ останавливаясь и сильно жестикулируя, какъ будто защищаясь отъ упрековъ, которыми ее осыпала мать.
Такъ прошло около часа. Потомъ она появилась на крыльц, бросила злобный взглядъ на окно инспектора и кивкомъ головы подозвала ассистента, подымавшагося отъ пристани. Они вошли въ домъ, и сполчаса никого не было видно; потомъ они вышли въ сарай и достали оттуда дорожную корзину и чемоданъ.
Значитъ, он пришли къ какому то ршенію и поняли, что дальнйшее пребываніе на шхер невозможно.
Черезъ нсколько минутъ снова вышелъ ассистентъ, на этотъ разъ со своимъ собственнымъ чемоданомъ, который инспекторъ узналъ по мдной обивк.
Значитъ, они тоже узжаетъ.
Вскор появились хозяева и слуги; казалось, весь домъ хотли перевернуть вверхъ дномъ.
Боргъ занялся чтеніемъ. Около полудня онъ увидлъ Марію и ассистента на крыльц дома. Они вели оживленный разговоръ, который становился все боле бурнымъ и сопровождался жестами, показывавшими, что они ссорились.
— Однако, они далеко уже зашли, если уже ссорятся, — подумалъ Боргъ.
Посл обда совтница и ассистентъ ухали на лоцманскомъ бот на пароходъ, уходящій въ городъ. Онъ не могъ понять, почему не похала Марія? Можетъ быть, она надялась на примиреніе или хотла высказать свое упорство, или тутъ было что-нибудь другое.
Она сла у окна, такъ что ее было видно изъ таможенной избы, и такъ сидла все время, сходя съ мста. Она то барабанила пальцами по стеклу, то читала книгу, то обмахивала лицо носовымъ платкомъ.
Около семи часовъ вечера показался корветъ со стороны Ландсурта и скоро сталъ на якор среди шхеръ. Услышавъ сигналы, которые корветъ подавалъ лоцману гудкомъ, Марія встала и вышла посмотрть, въ чемъ дло. Она стала на пригорк, не спуская глазъ съ изящнаго судна, разукрашеннаго по случаю праздника флагами, и пестрой палатки, разбитой на палуб. Марія, казалось, была зачарована этимъ соблазнительнымъ зрлищемъ. Она не сходила съ мста, заложивъ руки за спину, и имла довольно жалкій видъ. Когда же втеръ донесъ до нея первые звуки торжественнаго марша, ея ноги задвигались. Она потянулась своимъ стройнымъ тломъ впередъ, какъ бы притягиваемая звуками музыки. Потомъ вдругъ вся съежилась, закрыла лицо руками и бросилась въ домъ, въ отчаяніи, съ видомъ ребенка, котараго лишили давно жданнаго удовольствія.