На улице Мира
Шрифт:
– От тебя – Василевского! А от Люси – четверку по русскому языку за год.
– Но каким образом Люся может повлиять на оценки других учеников?
– Откуда я знаю, Азарова? – кипятилась Ирка. – Как я поняла, Соболь чем-то шантажировала Люську… Короче, пронюхала о ней что-то такое, о чем никто не знает. Сегодня вечером она будет ждать у недостроя вас обеих. Возможно, поставит новые условия…
– Да пошла она! – рассердилась я. – Сама не пойду, и Люсе не советую. Ты вообще сказала Антоненко, чтоб она не смела туда соваться?
– Да
До концерта я ходила словно в воду опущенная. Недалеко от танцплощадки устанавливали сцену и готовили дрова для большого костра. Амелия, Даня и Диана, хохоча, репетировали танец. Ирка куда-то умотала вместе с вожатым, а Никита играл в футбол – наш отряд дошел до полуфинала. Впервые за долгое время я ни за что не была ответственная и слонялась без дела. Предчувствие чего-то нехорошего не покидало.
Все-таки мне удалось выловить Антоненко у столовой, где девчонка понуро прогуливалась в своей яркой красной панаме.
– Люся! – зашипела я. – Иди сюда!
Люсьена, оглядываясь по сторонам, подошла ко мне.
– Что такое?
– Я знаю, что Оксана тебя сегодня тоже позвала к недостроенному корпусу.
Губы Люси тут же странно задрожали.
– Ой, Вер… – испуганно начала Антоненко.
– Почему она тебя шантажирует? – спросила я.
– Не могу сказать! – выдохнула Люся. – Пойми, Вер, это мой секрет… За молчание я ей четверку по русскому языку обещала. У меня связи есть. Только в итоге договориться с русичкой не получилось. Теперь Оксана мне прохода не дает и хочет всем тайну рассказать…
– Хорошо. Тайна так тайна. Когда начались угрозы?
– С мая, когда она контрольную на трояк написала… Ей вроде родители обещали что-то дорогое подарить, если она год без троек закончит. Ой, Вер, а ведь тогда ты в рекреации сидела, это тебя Оксана напугала, да? Это она?
– Да.
– Вер, что теперь делать? – Голос Люси снова задрожал от слез. – Ты пойдешь? Мне очень страшно.
– Нет, не пойду, – ответила я. – Я тебя чего искала-то… Ты тоже никуда не ходи, поняла?
Антоненко стушевалась.
– Оксана меня сегодня у корпуса подкараулила, сказала, что если не явлюсь, будет еще хуже.
– Но что она от нас хочет?
– Не знаю, – плаксиво продолжила Люся. – Ей нравится изводить людей… Помнишь историю с Наташей Сухопаровой? Вся гимназия гудела… Страшно!
Я схватила Люсю за руки и, глядя в глаза, произнесла:
– Люся, обещай, что никуда не пойдешь. Это не шутки. Ты права, про Наташу Сухопарову все помнят. И этот вопрос с Соболь нужно уже решать со взрослыми. Оксана может быть не в себе, и перейти все рамки. Обещаешь мне, что не пойдешь?
Люся только неопределенно мотнула головой. Со стороны танцплощадки уже гремела музыка, ведущий созывал всех в микрофон. С тяжелым осадком на душе я отправилась смотреть выступление Дани и Амелии…
После концерта все собрались у большого костра.
– Верона, тебя отлупить мало, – сердито сказал Яровой.
– Что такое? – вяло откликнулась я, продолжая косо поглядывать на Люсю. Антоненко напряженно вглядываясь в пламя, будто могла в нем найти ответы на все свои вопросы… Мне казалось, она была на взводе. Еще немного, и нервы ее не выдержат. Тогда, запуганная Оксаной, она отправится к злополучному недостроенному корпусу…
– Ира мне все рассказала про угрозы. Вы с головой не дружите, скрывать такое?
– Ерунда, я уже знаю, как все уладить, – отозвалась я.
– И как же? – заинтересованно поднял брови Никита. Языки пламени отражались в его темно-серых глазах.
– Я расскажу обо всем родителям… Своим, Люсиным, Оксанкиным. Надо будет, и Лидии Андреевне расскажу. Нужно только дожить до родительского дня.
– Пообещай, что никуда не пойдешь, – серьезным голосом сказал Никита.
– Обещаю!
– Мы сегодня выиграли и вышли в финал, – продолжил Никита, провожая взглядом прошедшего мимо нас Кузю, с которым они были в одной команде. – Сейчас нас на футбольном поле тренер ждет. Ты пока никуда не ходи, дождись меня, хорошо? Я быстро!
– Да хорошо-хорошо! – рассмеялась я.
Никита склонился ко мне и поцеловал в висок.
Когда Яровой ушел, я снова уже привычно перевела взгляд на Люсю, но Антоненко у костра уже не было. Я быстро посмотрела на то место, где сидела Соболь. Пусто.
– Проклятие! – выругалась я вслух. – Ведь сказала же, никуда не ходить!
Я огляделась в поисках ребят, но все, как назло, будто испарились. А я не могла думать ни о ком другом, кроме как у об этой дурынде Антоненко. Ну куда ей тягаться с главной стервой нашей гимназии? Все помнят, как она извела бедную Наташу… Костер невыносимо отдавал жаром.
Не выдержав, я все-таки поднялась на ноги. Может, Люся и вовсе ушла в палату, а я тут сама на себя страх нагоняю? Посмотрю одним глазком издалека, что там происходит, и вернусь к костру.
Чем ближе подходила к недостроенному корпусу, тем громче колотилось в груди сердце. Все-таки Соболь не дура, удачно выбрала место и время для «свидания», без камер. И теперь, когда все были или у костра, или на футбольном поле, эта часть лагеря оказалась совсем пустой.
У корпуса никого не было. Я уже вздохнула с облегчением и хотела уйти, как услышала откуда-то сверху всхлип. Подняла голову и увидела Люсю.