На южных рубежах
Шрифт:
В тот вечер наведались в трактир майор Экеблад и поручик Вроченский, и сразу заняли лучший двухместный стол, за исключением стола уже занятого артиллеристами-шахматистами, в самом уютном и тихом месте под окошком. Офицеры эти вели себя зачастую высокомерно и буйно, как и полагалось франтоватым представителям их сословия.
Молодой майор Экеблад был в Заилийском крае человеком новым, но на все имел свое неоспоримое, с его точки зрения, мнение. Потомок шведских дворян, поступивших на русскую службу, хоть и не был лишен здравого рассудка, был очень недоволен столь отдаленным местом службы. Он с некоторым презреньем относился к военному искусству степняков и азиатов вообще, не понимал и не признавал их образа жизни, не стремился ничего изучать, но готов был всеми силами способствовать скорейшей европеизации края. Более возраста и чинов своих командиров он уважал их боевой опыт и заслуги, поэтому уважение его к начальнику округа Колпаковскому было велико, но полюбил он в здешних краях лишь Михаила Вроченского – героя Севастополя 57 .
57
Оборона Севастополя 1854-1855 гг.
Поручик был двадцати восьми лет от роду, в расцвете сил, стройный кареглазый красавец с зауженными, подвернутыми концами вверх усами. Успел он послужить в родном Киеве, в Крыму и в Петербурге. Одет он был по парадному, в двубортный китель с эполетами и при сабле. Верхние пуговицы он щеголевато расстегнул и сел расслабившись. Ожидая ужина, офицеры заказали штоф водки и разыгрывали партию в штосс 58 .
– Калькуляция простая, Экеблад. Один к двадцати. И это, ежели мы выйдем в степь, на открытый бой, что совершенно неприемлемо и просто глупо в нашем обстоятельстве. En realite 59 , наши силы разбросаны и едва ли мы сможем собрать их в один кулак. Cela signifie, messieu 60 , что даже одного против двадцати мы выставить не сможем. – Говорил Вроченский. Будучи младшим по званию, все же, он пользовался уважением Экеблада, был старше годами и гораздо более опытным как в светских, так и в военных делах, поэтому позволял себе обращаться к Экебладу по-дружески, чему тот был искренне рад.
58
Карточная игра.
59
В действительности (фр.)
60
Это означает, месье (фр.)
– Вы совершенно правы, Михаил Антонович, – отозвался майор Экеблад, – двух тысяч штыков и сабель в одном месте нам не собрать, если его высокоблагородие, не пожелает оставлять укрепления и казачьи пикеты. А диспозиция такова: самым дальним укреплением от Верного и, respectivement 61 , самым ближним к хокандским владениям, является Кастек, далее следуют пикет в Узун-Агаче, через двадцать верст Каскеленский пикет, и еще через тридцать – сам Верный. Evidemment, `a mon avis 62 , главной целью хана это именно Верный, ибо здесь расположен арсенал с изрядным количеством оружия и боеприпасов. Пикеты и укрепления же, представляют для хана лишь незначительную преграду, которые, уверен, он желал бы сровнять с землей. С Верным дело другое. Бьюсь об заклад он сожжет его, либо займет, с дальнейшими видами на Копал или Илийск…
61
Соответственно (фр.)
62
Очевидно, на мой взгляд (фр.)
– Либо побежит отсюда, аки поганый пес! – веско вставил штабс-капитан Обух из-за соседнего столика, на что майор лишь фыркнул.
Неподалеку столбом застыла Мария, прижав тряпку к самому рту. Вроченский заметил ее нелепую позу и поспешил добавить:
– Конечно, майор преувеличивает!
Но это не успокоило Марию, и она поспешила убежать вон из помещения, верно, рассказать мужу об услышанном.
– Полно вам, Экеблад! Напугали барышню! И так от всяких глупых слухов некуда деваться, так еще и вы сеете панику! – полушутя сказал Вроченский.
– Grands dieux, non 63 ! Его высокоблагородие вчера распорядился выдать мужикам оружие. И без моих замечаний ясно, что ситуация критическая, – возразил Экеблад.
– Одно дело вооружаться, другое слышать от офицеров о сожжении Верного или о поганом бегстве, как изволил выразиться штабс-капитан, – Вроченский недобро посмотрел на Обуха, но тот предпочел углубиться в свою партию, заранее признавая себя побежденным в споре, но не желая быть побежденным в шахматы.
63
Великий Боже, нет! (фр.)
Трактир был уже полон, когда шумно и весело в него вкатились есаулы Бутаков и Усов. Вслед за ними вошел юный поручик Соболев. Есаулы попытались изобразить великосветские манеры, сняли папахи и в пояс поклонились столику Экеблада и Вроченского, после чего расхохотались и обняли с двух сторон Соболева. Весельчаки огляделись и приметив отсутствие грозной Марии решили покуражиться.
– Эй, кабатчик! Выходи!
– Ставь столик храбрым казакам! А то в твоей корчме некуда зад пристроить утомившимся воинам!
– Господа, прошу… – пытался их угомонить Соболев, юноша скромный и высоконравственный.
В зал вошла Мария с шестью штофами пива в каждой руке. Само ее появление, ровно, как и сила, требуемая для удержания такого большого количества тяжестей в руках, произвело сильное успокаивающее впечатление на есаулов. Они немедля присмирели.
– Вот, Марьюшка! Господа сотники кричали-кричали, да никак тебя дозваться не смогли! Требовали стол, буянили! – сдал есаулов Обух.
Мария расставила кружки по столам и премило улыбнулась штабс-капитану. На Бутакова же с Усовым бросила взгляд испепеляющий.
– Ась? Буянили?
– Боже упаси, Марьюшка! Это мы так, шутейно! – в один голос произнесли есаулы с видом блаженных. Папахи они теперь держали двумя руками у животов, почтительно, как школяры перед строгим учителем.
– Я вам пошучу! Ух, плуты! Тута хан с ордой, а тама банды киргизов! А они звонить изволют! – ворчала Мария, но одновременно с этим, нашла тяжелый двухместный столик в задней комнате и самолично понесла его в зал. Есаулы бросились ей помогать, но она отогнала их. – Им бы только балагурить, да на девок пялиться! А выселки кто будет охранять? Ой беда, беда! Ежели бы мой Наумушка помоложе был! Он бы уже на коне сидел, да в поле с шашкой басурман бил! Кто теперь нас стариков защитит!
– Охолони Машка, не наговаривай! Какие ж вы старики? Тебе вон, ишшо рожать потребно. Вся румяна да красива, ой-ой, аки красно яблочко! Любо поглядеть! – оправдывался Бутаков и смачно поцеловал кончики пальцев, отчего и был незамедлительно прощен несколько зардевшейся хозяйкой.
Вообще, они с Усовым были любимчиками Марии. Хоть она и бранила их непрерывно, но всегда накладывала им лишние доли еды, втайне от строгого Наума. А бывало даже помогала тащить одного из упившихся приятелей до дома.
– А удаль базыги твоего нам ведома, хозяюшка. Хотя ты брешешь малость – на коне он не мастак, а токмо пеший воин он развязный! Кубыть мне Ерофеев-то дедко баил, за шкаликом беленькой, как они с Наумом под Ак-Мечеть ходили в отряде полковника Бамберга, али Блумберга 64 . Воевали, значит, тамошнего бека… – говорил тем временем Усов, также желавший угодить хозяйке. Но, ему это менее удалось, чем Бутакову.
– Ох пустозвон, ох горюшко! – продолжала причитать Мария и бухнула столик возле других, офицерских. – А ну, садитесь! Сейчас я вам закуску принесу, а вы мне расскажете, что там на кордонах делается! Садись, красик, садись, – обратилась она к Соболеву, имевшему внешность ангельскую, с чистой кожей и золотистыми волосами он белым пятном выделялся между матерыми вояками-есаулами с медно-коричневыми загоревшими на горных высотах лицами.
64
Бларамберг, Иван Федорович. В 1852 году с рекогносцировочным отрядом штурмовал кокандскую крепость Ак-Мечеть, однако, овладеть цитаделью не удалось.