На задворках галактики. Трилогия
Шрифт:
— С воздуха пробомбили?
— Трудно сказать, может и пробомбили, замуровав здесь штурмующих…
— Не думаю, что замуровав. Тут приток воздуха… Значит, воздушные шахты целы, по крайней мере часть из них… Я предполагаю, что когда чужаки штурмовали этот портал, наши ударили по ним на поверхности. И видимо, наглухо отрезали прорвавшихся от оставшихся наверху.
— Может и так… — не стал спорить Оракул. — Тогда получается…
— Получается, — перебил его Морошников, — что у нас есть возможность пробраться на поверхность.
Они помолчали. Полковник раздумчиво смотрел
— Мне понадобится вся взрывчатка, что у нас есть.
— А если её не хватит? — состорожничал Оракул.
— Если не хватит, Александр Иванович, то боюсь, придётся подниматься наверх на Южном портале и вызывать шлюп. У нас ещё семь раненых добавилось. Да и погибших надо похоронить по–людски… Похоронить дома…
— И продовольствия не так чтоб уж совсем… — докончил Оракул. — Что ж, Игорь Владимирович, дерзайте.
Морошников пожал начальнику экспедиции руку и покинул «разделочную» — так бойцы успели прозвать мастерскую Оракула, в которой тот устраивал вскрытия механоидов. О том, что близь раскопок на Южном материке всё ещё могут находиться островитяне, полковник предпочитал не думать. Если уж совсем прижмёт, то придётся выкуривать островитян и потом вновь взрывать выходы.
Горы. Величественные, покрытые вечными снеговыми шапками хребты и низкогорья, густо поросшие лесами — отсюда, из расчищенного взрывчаткой выхода открывалась просто завораживающая красота. Особенно, если долго пребывать в подземельях и мечтать об облаках и ветре. Долина, что раскинулась в низине, казалась девственно чистой. Ни нити дорог, ни какие–либо постройки не нарушили её первозданного вида. Глушь. Глухомань. Казалось, что на сотни вёрст вокруг нет ни одного человека, если конечно не считать бойцов, жадно ловящих дуновения осеннего и по–южному мягкого ветра.
Морошников не меньше других радовался ветру и полной грудью вдыхал казавшийся по особому свежим воздух. Но дела насущные не оставляли его мысли ни на миг. На прорыв к поверхности израсходованы все аммонитовые шашки, осталось лишь несколько детонирующих пентритовых шнуров, сильно уменьшился боезапас, скоро начнёт ощущаться нехватка питьевой воды, пока ещё хватает бинтов, антисептиков и обезболивающих, но половине раненых требуется госпитализация. И в довершение, при всех своих талантах, Морошников не смог сделать топографическую привязку на местности. Другими словами, он лишь примерно представлял широту и не знал на сколько восточнее его отряд находится относительно нулевого меридиана. Выручил Оракул. Он и не пытался пыхтеть над вычислениями, тем более без карт и без звёзд, что скрыты небесной глазурью до ночи. Оракул связался с «Реликтом», получил подтверждение пеленгации и после сеанса связи с Красновым, сообщил Морошникову координаты отряда. Экспедиция вышла на поверхность посреди юго–восточных гор острова Элатея — одного из главных островов Островного Союза. До ближайшего поселения было не менее ста тридцати километров.
Около полуночи, когда в небе посреди россыпи звёзд царственно сияла Ириса, из ночной мглы появился шлюп и, почти бесшумно рассекая воздух, опустился на поляну вблизи уходящего
Пассажиров шлюпа встречали без всяких почётных караулов и торжественных построений. Первым делом Морошников распорядился доставить на поверхность раненых. И полковник не удивился, когда по опустившейся рампе первыми сошли медики, тут же принявшиеся осматривать раненных бойцов и задавать вопросы у отрядного санинструктора, тоже, кстати, получившего ранение в последнем бою. Потом на рампе показались генералы. Краснов, Острецов и (кого Морошников никак не ожидал здесь увидеть) сам начальник Главразведуправления генерал Хромов, которого полковник за всю службу видел всего один раз — и то издалека.
— Ну что, Игорь Владимирович, — протянул руку Хромов после всех уставных формальностей, — очень рад вас видеть. Доклад у вас потребую чуть погодя. Сперва мы тут осмотримся… Поглядим на местные чудеса, то бишь артефакты, поглядим и на портал… А уж докладывать вы будете по ходу. Да не спеша, не упуская мелочей. Спешить нам в ближайшие сутки пока что некуда. И кстати, не забудьте подать мне списки с представлениями.
Хромов пожал руку и Оракулу, затем подошли Краснов и Острецов, тоже пожали всем руки.
— А мы вам сменщиков прихватили, — сообщил Острецов, показав рукой себе за спину, где по рампе гремели сапогами бойцы. — Два взвода, запасы всего необходимого и штатские добровольцы из Горно—Инженерного Корпуса. Так что теперь можете развернуться пуще прежнего.
— Я надеюсь, мне сменщика не нашли? — с улыбкой спросил Морошников.
— Нет, полковник, — ответил Хромов, — вас я пока тут оставляю… И вас, сударь, — обратился он к Оракулу.
— Как говорится, на переправе коней не меняют, — шутливым тоном, но вполне серьёзно сказал Краснов. И хлопнул Оракула по плечу. — А то кто ж нам дальнейший путь обеспечит?
— Было б чем… — насупился Оракул. — Я запрашивал…
— Вторым рейсом всё получите, — перебил его Хромов. — А пока что ваша первоочередная задача подготовить к эвакуации самые ценные артефакты. Второй рейс будет к утру, успеете?
— Слишком всего много тут… — сбивчиво ответил Оракул.
— Погрузку я беру на себя, — вызвался Морошников.
— И правильно, — одобрил Острецов. — Пусть–ка Александр Иванович самими порталами занимается. Ну и первичным изучением «трофеев», разумеется.
— Пусть будет так, — согласился Хромов. — Перед нами, господа, открываются поистине невообразимые возможности. И чем скорее будет проложен путь к Новороссии… и не только к Новороссии, тем скорее мы приблизим Победу.
Начальник ГРУ осмотрелся, проводив глазами носилки с раненными, и сказал Морошникову с Оракулом:
— А теперь идёмте смотреть здешние тайны, господа. У меня есть сутки, чтобы всё осмотреть, поэтому не будем терять времени. Надолго покинуть Светлоярск я не имею права.