Начало опричнины
Шрифт:
Среди лиц, казненных опричниками, самым видным был князь В. Ф. Рыбин-Пронский, двоюродный брат влиятельного земского боярина и участника собора князя И. И. Турунтая-Пронского. Карьера Рыбина сложилась не слишком удачно. Он не дослужился до думного чина, вынужден был заложить часть вотчин [1473] . Иной была судьба Турунтая. Ко времени собора он достиг самых высоких ступеней военной и чиновной лестницы, имея за плечами тридцатилетний стаж военной службы и семнадцатилетний срок службы в Боярской думе. В. Ф. Рыбин был казнен в 1566 г., но и Турунтай ненадолго пережил своего брата. Через два-три года он был забит палками по приказу Грозного.
1473
В конце 50-х гг. Рыбин вынужден был заложить свою вотчину в Пошёхонье. (См. А. А. Зимин. Земский собор, стр. 231). Основные владения Рыбина располагались в Костроме, где он служил. (См. ТКТД, стр. 148). Кн. Рыбин был записан в Дворовой тетради также в списке дворян Рузского уезда.
Участниками
Репрессии опричнины против членов Земского собора в ближайшие годы после его роспуска обнаруживают одну интересную особенность. Их жертвами явились не только титулованная знать (боярин И. И. Пронский, его двоюродный брат князь В. Ф. Пронский, князь В. К. Курлятев и др.),. но в еще большей мере старомосковская знать (конюший И.П.Фёдоров, Колычевы) и связанные с ней верхи приказного мира и дворянства. Высшая титулованная знать была слишком ошеломлена и напугана ударами террора, последовавшими за введением опричнины. По этой причине инициатива антиопричного выступления на Земском соборе, по-видимому, принадлежала старомосковскому боярству и дворянству. Старомосковская знать возглавила земское правительство в тот период и явилась естественным выразителем давно зревшего в земщине недовольства.
Выступление руководителей земщины было поддержано-многочисленной дворянской фрондой. Более 300 дворян подписали ходатайство против опричнины. Врученный царю документ был составлен в самых верноподданнических выражениях. Но основное требование относительно прекращения репрессий и отмены опричнины носило достаточно категорический характер.
Правительство было поражено как масштабами земской оппозиции, так и тем, что протест исходил со стороны лояльного прежде старомосковского боярства и высших духовных, властей. На царя выступление фронды произвело, как видно, ошеломляющее впечатление. Мало того, что Грозный давно уже не выносил возражений, он должен был наконец отдать, себе отчет в том, что все попытки стабилизировать положение путем уступок и компромисса потерпели неудачу. Опричная политика вызвала осуждение наиболее авторитетных; вождей земской Боярской думы и земского дворянства в целом. Социальная опора правительства еще более сузилась.
После капитуляции Ф. Колычева духовенство пыталось взять на себя роль посредника между опричным правительством и земским боярством. Но его призывы к милосердию остались гласом вопиющего в пустыне.
Опричники усилили репрессии против оппозиции. Ближайшей их жертвой стал старейший член Боярской думы князь П. М. Щенятев, незадолго до того демонстративно сложивший чин боярина и самовольно удалившийся в монастырь. Щенятев был ближайшей родней княгини Е. Старицкой, и правительство подозревало, что Старицкие и их приверженцы своими интригами способствовали выступлению фронды на соборе.
Едва расправившись с вождями фронды (князем В. Ф. Пронским и т. д.), опричники привлекли к дознанию «старца» Пимена Щенятева. Его забрали из монастыря и подвергли мучительным пыткам. Боярина жгли на большой железной сковороде, подогреваемой огнем. Опричные каты били ему иглы под ногти [1474] . Престарелый воевода не вынес мук и 5 августа умер [1475] . Всего две недели отделяли день его смерти от времени выступления оппозиции на Земском соборе.
1474
Курбский. Сочинения, стр. 282.
1475
См. С. Б. Веселовский. Исследования, стр. 474; А. А. Титов. Вкладные книги Ростовского Борисоглебского монастыря. Ярославль,. 1881, стр. 26.
Земский собор 1566 г. был самым представительным собором в царствование Грозного. Впервые широкое представительство на соборе получили дворяне, а также верхи посадского населения. Если деятельность первых соборов (1549—1551 гг.) сводилась к заслушиванию правительственных деклараций и формальному их одобрению, то в период опричнины компетенция соборов несколько расширилась. Первые соборы времени опричнины приняли решение о предоставлении Грозному чрезвычайных полномочий и утвердили указ об опричнине. Земский собор 1566 г. принял решение о продолжении Ливонской войны и введении новых чрезвычайных налогов. Высшие сословия получили возможность участвовать в определении политики правительства. Однако каждый раз власти ставили перед членами собора весьма ограниченные задачи и строго регламентировали их деятельность.
В известном смысле первые годы опричнины стали временем расцвета Земских соборов, главного сословно-представительного учреждения Русского государства в середине XVI века.
В чем же заключены причины отмеченного парадоксального явления? Почему мрачные годы опричнины с ее злоупотреблениями и террором стали временем расцвета соборной практики?
Распри монархии с могущественной боярской аристократией сузили социальную базу правительства и вынудили его искать более широкую опору в среде дворянства и отчасти купечества, служивших естественным противовесом аристократии. Меры, подобные созыву соборов, призваны были обеспечить опричному правительству более широкую поддержку со стороны привилегированных сословий земщины.
Самый представительный собор середины XVI в. был созван на втором году, опричнины, когда опричное правительство встало на путь уступок и поисков компромисса. Но период поисков компромисса в истории опричнины оказался слишком кратковременным. Новый взрыв террора положил конец дальнейшему развитию практики Земских соборов.
Созыв первых представительных соборов в годы опричнины имел важное
Глава VI
Поворот к террору.
«Заговор" конюшего И. П. Федорова-Челяднина.
Меры, проведенные в жизнь после Земского собора, с очевидностью показали, что правительство не намерено прислушаться к требованиям земского дворянства относительно отмены опричнины. Но после выступления членов собора власти не могли полагаться на одни только репрессии и старались укрепить опричнину изнутри путем расширения её территории и упрочения социальной базы.
К августу 1566 г. царь забрал в опричнину обширную прикамскую вотчину купцов Строгановых [1476] . Последний крупный центр соляных промыслов на востоке страны был включен в состав опричнины [1477] . Правительство получило возможность использовать для финансирования опричных мероприятий громадные денежные богатства Строгановых [1478] . В свою очередь, оно оказывало полную поддержку Строгановым в деле колонизации новых земель в Приуралье [1479] .
1476
См. ДАИ, т. I, №№ 117-118, стр. 169—172.
1477
Соляные промыслы Строгановых в Соль-Вычегодском уезде вошли в опричнину в феврале 1565 г.
1478
Казна использовала Строгановых в качестве финансовых агентов правительства. В сентябре 1566 г. опричный Четвертной приказ поручил Строгановым реализовать на местном рынке оброчный хлеб (около 21/2 тыс. четвертей), собранный в опричном Соль-Вычегодске. (См. А. Введенский. Торговый дом XVI—XVII вв. Л., 1924, стр. 91; его же. Дом Строгановых в XVI—XVII веках. М., 1962, стр. 29).
Помимо денежных богатств Строгановы располагали внушительной военной силой. В их отрядах служило более тысячи казаков с пищалями. (См. «Исторический архив», № 4, 1959, стр. 175). Известны случаи, когда эти отряды использовались правительством в различных целях. Так, 6 августа 1572 г. Строгановы получили приказ выслать ратных людей против восставшей черемисы. (См. Н. Устрялов. Именитые люди Строгановы. СПб., 1842, стр. 121).
1479
В 1568 г. царь пожаловал опричной купеческой семье еще не освоенные территории по р. Чусовой. (См. Н. Устрялов. Именитые люди, стр. 121).
В феврале — марте 1567 г. царь взял в опричнину обширный Костромской уезд [1480] . Кострома принадлежала к числу тех городов, которые вошли в состав Московского государства с момента его образования. Отличительной чертой уездного землевладения было почти полное отсутствие крупных княжеских вотчин и наличие развитого дворянского землевладения. При наборе опричников в Костроме правительство руководствовалось теми же принципами, что и при наборе опричной тысячи. Предпочтение оказывалось худородному провинциальному дворянству. В опричнину не попали представители местной нетитулованной знати («великие» Сабуровы и Карповы) и многие дворяне, входившие в старый двор [1481] . Земли, конфискованные при «переборе людишек», передавались опричникам [1482] . Подлинные записи Разрядного приказа позволяют установить, что в результате опричного пересмотра примерно 2/3 местных служилых людей вошли в опричнину.
1480
О времени перехода Костромы в опричнину см. П. А. С а д и к о в. Очерки, стр. 162. Таубе и Крузе подтверждают факт зачисления Костромы, с Плесом и Буем в опричнину, но пишут, будто это произошло «следующей зимой» после учреждения опричнины. (См. Послание Таубе и Крузе стр. 36). На самом деле Кострома была зачислена в удел через два года после введения опричнины.
1481
По дворовому списку 50-х гг. в Костроме служило около сотни лиц по списку «литвы дворовой»—около сорока лиц. Из них только единицы вошли в опричнину. (См. ТКТД, стр. 148, 151). Из дворовых костромичей в опричнине оказались Г. О. Полев с племянником, двое князей Козловских, принадлежавших к захудалой ветви смоленских князей; из низшего разряда дворовых, «литвы дворовой» — князь В. И. Вяземский, князь Д. А. Друцкий, возможно, Блудовы.
1482
См. С. Б. Веселовский. Из истории древнерусского землевладения.—«Исторические записки», кн. 18, стр. 67. Родовитые дворяне Вельяминовы писали позже в своих челобитных, что их родовые вотчины «взял на себя государь с городом вместе, а не в опале, как государь взял Кострому в опричнину». (Там же). Из Костромы были выселены, а позже казнены дворовые костромичи И. В. Огалин, кн. Ф. Д. Несвицкий, В. П. Федчищев Зубатого, двое Пелепелициных, В. И. Выродков и т. д. Дворяне Федчищевы, лишившиеся родовых земель в связи с выселением из Костромы, получили в виде компенсации вотчины в земских уездах, на Белоозере и в Кашине. (См. П. А. Садиков. Очерки, стр. 22).