Над синевой во мгле
Шрифт:
– Добрый день, девочки. «Проходите, пожалуйста, и присаживайтесь», – произнесла Нина Андриановна, указывая на кресла.
В её произношении чувствовался лёгкий акцент.
«Она или из Прибалтики, или из Польши», – подумала Инга.
В акценте она не могла ошибиться, мать её подруги родом из Латвии, а жила пять лет в Польше. И она рассказывала, что на русском и поляки и прибалты говорят почти с одинаковым акцентом.
Пока Инга определялась с акцентами, Нина Андриановна перед ней разложила добротный отрез ткани глубокого изумрудного
– Что ты можешь предложить, глядя на этот перелив оттенков?
Инга вернула в свою голову картинку с Ниной Андриановной, стоявшей у окна, и утвердительно ответила.
– Брючный костюм!
Она представила Нину Андриановну в брюках с лёгким расширением от бедра, в пиджаке с глубоким вырезом и блузе с воздушными рюшами.
– Брючный костюм? – переспросила Нина Андриановна.
– Да! «Только в брюках дама по-настоящему выглядит женственной и элегантной. А если брюки дополнить блузами с жабо или рюшами, эти детали позволят женщине носить мужской костюм и оставаться женщиной», – с гордостью продекларировала Инга.
– Это ты из своей головы взяла? – с интересом спросила Нина Андриановна.
– Нет. Это я взяла из головы Элизабет Гильберт. А из своей головы я взяла Ваш образ в переливах очаровательности глубокого изумруда и вижу, как потрясающе Вы будете выглядеть.
– Прекрасно! Можешь принимать заказ! – сказала Нина Андриановна, сделав паузу, как бы подыскивая слова, спросила: – Ты любишь Элизабет Гильберт?
– Да, – сдержанно ответила Инга.
– Я тоже, – Нина Андриановна с нескрываемым удивлением посмотрела на Ингу.
Инга поймала её взгляд, но тему поддерживать не стала. Забирая ткань, она сказала, что подготовит наброски моделей и после выбора конкретной будет произведена примерка.
– Определяемся в цене, и можно начинать, – подытожила Инга.
О цене Инга упомянула, дабы подчеркнуть независимость своего положения.
«Вы мне предоставили комнату, за которую я Вас отблагодарила, комнату оплатила и намерена платить дальше. Всё в рамках соответствия. Я больше никому ничего не должна».
И взглядом завершила: «Бизнес! Ничего личного!».
Умная Нино, как её звала Лера, всё поняла.
– Отлично! Жду тебя с набросками к пяти часам.
Инга взяла ткань и покинула кабинет Нины Андреевны. Лера осталась.
Идя к себе в комнату, Инга не могла понять, что может связывать Леру с холодной, умной Снежной королевой по имени Нино.
«Всё хорошо, даже очень. Но что-то её тревожило».
Инге не нравилась её тревожность, и, чтобы затушить непонятную сумрачность настроения, она вышла на улицу. Моросил тёплый дождь. Лёгкая озоновая взвесь накрыла улицы. Облака сели на крыши домов и спрятали небо. Настроение Инги перекликалось с туманностью, она шла и бормотала детский стишок на свой лад: «И, как туман, молочно-бела, Белая лошадь в тумане плыла… Доплыла наконец-то, на берег сошла, “Спасибо” сказала и дальше пошла».
«Это про меня», – подумала Инга, и взгляд её остановился на витрине с детскими вещами.
Яркий костюмчик спортивного стиля просто пригвоздил её внимание. Увидев цену, она решила не заходить в магазин. Но, пройдя несколько шагов, уговорила себя всё же купить этот костюмчик сыну. «Ну, посижу на макаронах, а ещё лучше на кефире. А то “…белая лошадь в тумане плыла…”, а надо, чтобы “стройная лань по улицам шла…”».
И через несколько минут Инга уже стояла в очереди на почте, отправляя посылку с костюмчиком, дополнив её лекарственными травами для бабушки и губной помадой для мамы.
К себе в комнату Инга вернулась совсем в другом настроении. На столе всё ещё лежали бублики и халва. Она приготовила чай, расположилась в кресле и отдалась творческой фантазии. К полуночи девушка подготовила пять вариантов брючных костюмов с блузами разных цветов и осталась довольна своими моделями. Так прошёл её первый день в новом городе. Она надела чистую пижаму, легла в чистую постель и, чувствуя тепло ладони Гулливера, уснула.
Утром, не успев ещё проснуться и потянуться, услышала стук.
«О боже! Сколько же времени?» – подумала Инга и, набросив халат, открыла дверь.
С наружной стороны стоял парень невысокого роста с маленьким лицом – глаза острые, рот маленький с двумя торчащими зубами, и всё лицо как-то собрано в одной точке – на носу. И перед тем, как что-то сказать, его губы сжимаются и разжимаются, как бы проговаривая, прежде чем начать говорить. На суслика похож.
Инга поймала себя на том, что молодой человек не вызывал неприятных эмоций. Или, как говорят англичане: «No negative messages» (никакого негатива). Сочувствия к его внешности Инга и не почувствовала, наоборот, в его взгляде была какая-то ребяческая чертовщинка.
– Вы ко мне? – спросила она.
– А Вы Инга? – вопросом на вопрос ответил он.
– Да! Проходите! – показывая жестом, Инга приглашала пройти в прихожую.
Парень вошёл и сразу протянул руку хозяйке.
– Кирилл.
– КИРИЛЛ?! – в полном недоумении произнесла Инга, сопоставляя внешность Леры с этим парнем, то бишь с её, Лериным, парнем, которого она ещё не знала. Но заочно, со слов Леры, о её Кирилле уже наслышана.
Этот Кирилл уловил замешательство Инги и поспешил всё разъяснить.
– Я Киря, а тот, на кого Вы подумали, – Кирилл Петрович – знакомый Леры и студент юрфака, – уточнил Киря с улыбкой, которая оказалась почти голливудской.
К удивлению Инги, у Кири оказался очень приятный мужской, низкий голос. Черты лица сразу разгладились, глаза заискрились, и схожесть с сусликом улетучилась.
– Проходите, пожалуйста! – доброжелательно пригласила Инга гостя.
Пройдя в комнату, Киря вытащил из пакета брюки и стал показывать конфуз. Брюки были разорваны по шву от ширинки к полупопию.