Мой сын, твой отец – лежебока и плутиз самых на этом веку.Ему не знакомы ни молот, ни плуг,я в этом поклясться могу.Когда на земле бушевала войнаи были убийства в цене,он раной одной откупился сполнаот смерти на этой войне.Когда погорельцы брели на востоки участь была их горька,он в теплом окопе пристроиться смогна сытную должность стрелка.Не словом трибуна, не тяжкой киркойна благо родимой страны —он все норовит заработать строкойтебе и себе на штаны.И все же, и все же не будь с ним суров(не знаю и сам почему),поздравь его с тем, что он жив и здоров,хоть нет оправданья ему.Он, может, и рад бы достойней прожить(далече его занесло),но можно рубаху и паспорт
сменить,да поздно менять ремесло.
«Осень ранняя. Падают листья…»
Осень ранняя. Падают листья.Осторожно ступайте в траву.Каждый лист – это мордочка лисья…Вот земля, на которой живу.Лисы ссорятся, лисы тоскуют,лисы празднуют, плачут, поют,а когда они трубки раскурят,значит – дождички скоро польют.По стволам пробегает горенье,и стволы пропадают во рву.Каждый ствол – это тело оленье…Вот земля, на которой живу.Красный дуб с голубыми рогамиждет соперника из тишины…Осторожней: топор под ногами!А дороги назад сожжены!…Но в лесу, у соснового входа,кто-то верит в него наяву…Ничего не попишешь: природа!Вот земля, на которой живу.
«Мы едем на дачу к Володе…»
Мы едем на дачу к Володе,как будто мы в кровном родстве.Та дача в Абрамцеве вроде,зарыта в опавшей листве.Глядят имена музыкантовс табличек на каждом углу,и мы, словно хор дилетантов,удачам возносим хвалу.Под будничными облакамисидим на осеннем пиру,и грусть, что соседствует с нами,все чаще теперь ко двору.Минувшего голос несносныйврывается, горек, как яд…Зачем же мы, братья и сестры,съезжаемся в тот листопад?Зачем из машин мы выходим?Зачем за столом мы сидим?И счетов как будто не сводим —светло друг на друга глядим.Мы – дачники, мы – простофили,очкарики и фраера…В каких нас давильнях давили —да, видно, настала пора.Свинцом небеса налитые,и пробил раскаянья час,и все мы почти что святые,но некому плакать о нас.На даче сидим у Володи,поближе к природе самой,еще и не старые вроде,а помнится… Боже ты мой!
«Карандаш желает истину…»
Карандаш желает истину знать.И больше ничего.Только вечную и чистую,как призвание его.И не блатом, не лекарствами —создан словно на века.Он как джентльмен при галстуке,как умелец у станка.Он не жаждет строчки прибыльной,задыхаясь на бегу —только б у фортуны гибельнойни на грош не быть в долгу.И пока больной, расхристанный,вижу райские места,взгляд его, стальной и пристальный,не оторван от листа.И, пока недолго длящийсяжизни путь к концу лежит,грифелек его дымящийсяза добычею бежит.Подступает мгла могильная,но… уже совмещенызов судьбы, ладонь бессильная,запах пота и вины.
Капли Датского короля
Вл. Мотылю
В раннем детстве верил я,что от всех болезнейкапель Датского короляне найти полезней.И с тех пор горит во мнеогонек той веры…Капли Датского короляпейте, кавалеры!Капли Датского короляили королевы —это крепче, чем вино,слаще карамелии сильнее клеветы,страха и холеры…Капли Датского короляпейте, кавалеры!Рев орудий, посвист пуль,звон штыков и сабельрастворяются легков звоне этих капель,солнце, май, Арбат, любовь —выше нет карьеры…Капли Датского короляпейте, кавалеры!Слава головы кружит,власть сердца щекочет.Грош цена тому, кто встатьнад другим захочет.Укрепляйте организм,принимайте меры…Капли Датского короляпейте, кавалеры!Если правду прокричатьвам мешает кашель,не забудьте отхлебнутьэтих чудных капель.Перед вами пусть встаютпрошлого примеры…Капли Датского короляпейте, кавалеры!
Прощание с новогодней елкой
3. Крахмальниковой
Синяя крона, малиновый ствол,звяканье шишек зеленых.Где-то по комнатам ветер прошел:там поздравляли влюбленных.Где-то он старые струны задел —тянется их перекличка…Вот и январь накатил-налетел,бешеный, как электричка.Мы в пух и прах наряжали тебя,мы тебе верно служили.Громко в картонные трубы трубя,словно на подвиг спешили.Даже поверилось где-то на миг(знать, в простодушье сердечном):женщины той очарованный ликслит с твоим празднеством вечным.В миг расставания, в час платежа,в день увяданья неделичем это стала ты нехороша?Что они все, одурели?!И утонченные, как соловьи,гордые, как гренадеры,что же надежные руки своипрячут твои кавалеры?Нет бы собраться им – время узнать,нет бы им всем – расстараться…Но начинают колеса стучать:как тяжело расставаться!Но начинается вновь суета.Время по-своему судит:и в суете тебя сняли с креста,и воскресенья не будет.Ель моя, ель – уходящий олень,зря ты, наверно, старалась:женщины той осторожная теньв хвое твоей затерялась!Ель моя, ель, словно Спас на Крови,твой силуэт отдаленный,будто бы след удивленной любви,вспыхнувшей, неутоленной.
Старинная студенческая песня
Ф. Светову
Поднявший меч на наш союздостоин будет худшей кары,и я за жизнь его тогдане дам и ломаной гитары.Как вожделенно жаждет векнащупать брешь у нас в цепочке…Возьмемся за руки, друзья,чтоб не пропасть поодиночке.Среди совсем чужих пирови слишком ненадежных истин,не дожидаясь похвалы,мы перья белые почистим.Пока безумный наш султансулит дорогу нам к острогу,возьмемся за руки, друзья,возьмемся за руки, ей-Богу!Когда ж придет дележки час,не нас калач ржаной поманит,и рай настанет не для нас,зато Офелия помянет.Пока не грянула поранам отправляться понемногу,возьмемся за руки, друзья,возьмемся за руки, ей-Богу.
«Скрипят на новый лад все перья золотые…»
Скрипят на новый лад все перья золотые.Стращают рай и ад то зноем, то грозой.Поэты молодые не ставят запятые,но плачут, как и мы, горючею слезой.Вот милое лицо искажено печалью.Вот вскинута ладонь под кромку топора.И этот скорбный жест все разгадать не чаю.Понять бы уж пора, что каяться пора.Соединив души отчаянье и трепет,и трещинку в стене, и облачко тоски,фантазия моя свое подобье слепити воспроизведет разбитое в куски:ту трещинку в стене, ту фортку, что разбита,тот первый сквознячок, что в ней проголосил…Не катастрофа, нет, а так – гримасы быта.Пора бы починить, да не хватает сил.Мой дом стоит в лесу. Мой лес в окно глядится.Окно выходит в лес. В лесу пока темно.За лесом – божий мир: Россия, Заграница —на перекрестке том, где быть им суждено.
Путешествие в памяти
Анатолию Рыбакову
Не помню зла, обид не помню, ни громких слов,ни малых дели ни того, что я увидел, и ни того, что проглядел.Я все забыл, как днище вышиб из бочки века своего.Я выжил.Я из пекла вышел.Там не оставил ничего.Теперь живу посередине между войной и тишиной,грехи приписываю Богу, а доблести – лишь Ей одной.Я не оставил там ни боли, ни пепла, ни следов сапог,и только глаз мой карий-карий блуждает там, каксветлячок.Но в озаренье этом странном, в сиянье вещемсветлякасчастливые былые люди мне чудятся издалека:высокий хор поет с улыбкой,земля от выстрелов дрожит,сержант Петров, поджав коленки,как новорожденный лежит.
Грузинская песня
М. Квливидзе
Виноградную косточку в теплую землю зарою,и лозу поцелую, и спелые гроздья сорву,и друзей созову, на любовь свое сердце настрою…А иначе зачем на земле этой вечной живу?Собирайтесь-ка, гости мои, на мое угощенье,говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву,царь небесный пошлет мне прощение за прегрешенья…А иначе зачем на земле этой вечной живу?В темно-красном своем будет петь для меня моя Дали,в черно-белом своем преклоню перед нею главу,и заслушаюсь я, и умру от любви и печали…А иначе зачем на земле этой вечной живу?И когда заклубится закат, по углам залетая,пусть опять и опять предо мною плывут наявубелый буйвол, и синий орел, и форель золотая…А иначе зачем на земле этой вечной живу?