Наивное искусство и китч. Основные проблемы и особенности восприятия

Сборник статей

Американский философ и социолог Джон Фиске (John Fiske) писал, что сложность художественной культуры ведет к классовому различию: недоступность – это ворота перед входом в культуру, через них она дает возможность пройти только тем, у кого есть особые пропуска, а массы отстраняет. Этим положением автор снижает значение культуры, функция которой сводится им лишь к утверждению классовых различий и обслуживанию господствующей идеологии. Популярную культуру создают подчиненные, которые не мирятся со своим положением в обществе. Экономическая и общественная зависимость обуславливает то положение дел, когда постоянно создаются тактики ежедневного сопротивления гегемонии правящих структур. В этимологическом смысле термин «популярный» подразумевает, что обозначенное им близко народу или народным массам, а в эстетическом – что явление, заслужившее это название, обладает определенным качеством, которое делает его привлекательным и / или приемлемым для определенного, чаще широкого, круга людей.

Феномен популярности, однако, не так легко

определить. Делая это, мы должны принять во внимание множество факторов политического и культурного характера. С одной стороны, популярная культура ассоциируется с идеями простого исполнения желаний, пассивного наслаждения потреблением товаров, характеризуется недостаточной аффирмативностью и связью с господствующей идеологией. Популярная или массовая культура – это все то, с чем мы встречаемся в СМИ: это попытка простым, понятным и интересным способом представить общественные процессы и явления в целях развлечения или образования широких народных масс. Это культура, которую люди создают для самих себя. Массовая культура, таким образом, часто связывается с идеями упрощения, обобщения, карикатуры или чрезмерного подчеркивания явлений или процессов в целях их концептуализации, определения. Не вызывает сомнения тот факт, что большая часть произведений популярной культуры не стремится к тому, чтобы соответствовать высоким критериям. Понимание этих произведений не требует особых интеллектуальных усилий, и, насколько это возможно, они избегают моральных дилемм. Произведения массовой культуры зачастую направлены на то, чтобы вызвать интерес, эмоции, обеспечить развлечение и отдых. Поэтому они прибегают к стереотипам или, другими словами, селективному подходу к изображению действительности. Происходит разрыв с устаревшими системами ценностей, разрыв с прежней традицией. В этом смысле популярная массовая культура – реальный и актуальный ответ на экзистенциональные вызовы. Это постмодернистский способ самовыражения, это культура, мерой которой является человек, а не унаследованные идеалы, с которыми мы себя идентифицируем все с большим трудом. Популярная культура в этом смысле в некоторых своих проявлениях скорее авангард, чем товар широкого спроса для нетребовательных пользователей. Она обнаруживает свою силу и слабость прежде всего в отсутствии деления на элиту и массы, а также в отказе регулировать отношения между ними.

Выставка «Украшение красивого: элитарность и китч в современном искусстве» (2012–2013) в Государственной Третьяковской галерее в Москве способствовала разъяснению этой проблемы. Проект был посвящен теме «эстетика прекрасного», которая раскрывалась на материале современного профессионального и любительского искусства. Будто бы отказываясь от традиционной категории прекрасного, современные художники пользуются продуктами массового представления о высоком, черпая материал из фольклорных и квазифольклорных китч-стереотипов.

О китче говорить нелегко, его невозможно просто и ясно определить как отрицание искусства и чистую безвкусицу. Так, по мнению Клемента Гринберга, любой китч представляет собой определенный вид академизма, и наоборот, все академичное – это своеобразный китч. Поэтому можно сказать, что академизм – это, по сути, китч, только для «высших» слоев, так как в нем присутствует определенная доля стагнации. Китч тесно связан с искусством с момента его возникновения и присутствует еще в желании авторов пещерных рисунков понравиться зрителю. Парадоксально, но, вопреки разнообразию уровней и форм, природа китча неизменна. Что же в таком случае китч? Обладает ли китч художественной природой или это полное отрицание искусства? Как он возник и как бы мир выглядел без него? Почти все дефиниции китча описывают его как негативное явление, но ни одной из них не удается полностью истолковать природу этого феномена. В широком смысле китч сравнивается с массовой культурой и отождествляется с безвкусицей, а в узком – представляет собой плод коммерциализации и деградации искусства. Китч – это квазиискусство, которое в первую очередь стремится нравиться и в одинаковой степени может быть результатом деятельности как хороших, так и плохих художников. Китч попадает в журналы и газеты и тут живет в популярных и упрощенных изложениях научных теорий. Путем упрощения сложного он служит его популяризации и, таким образом, способствует демократизации культуры в целом.

Китч и народное искусство

Китч вступает в конфликт с народной культурой и искусством, преобразует или поверхностно использует самые ценные их элементы. Дуайт Макдональд (Dwight Macdonald) сформулировал различие между народным искусством и китчем. Народное искусство отличается от китча тем, что подразумевает активное участие народа в создании культурных ценностей, тогда как китч требует лишь пассивного потребления со стороны публики. Народное искусство – это искусство, возникшее в автохтонной сельской культуре. В отличие от профессионального изобразительного искусства, народное творчество прежде всего утилитарно, декоративно и национально окрашено. Отсутствие правил пропорций и перспективы сближает его с наивным искусством. Его сила и актуальность как будто уменьшаются по мере модернизации культуры. Народное искусство выражает культурную идентичность путем переноса ценностей традиционного общества в господствующую эстетику.

Не

будем забывать, что произведения народного, примитивного и наивного искусства вдохновляли и зачинателей модернизма – Поля Гогена, Пабло Пикассо и др. Для Натальи Гончаровой источником вдохновения была традиционная резьба по дереву. Роль так называемого архаического наследия в создании произведений авангарда свидетельствует о существовании бессознательных архетипических представлений и фантазий, присутствующих в человеке. Паломничество к источникам народного искусства породило множество различных сознательных изобразительных приемов, а также бессознательных деформаций реальности в современном искусстве. Так сложились новые эстетические идеалы, которые существенно изменили понятие художественности. Деревянные скульптуры из Борнео, магические знаки, детские рисунки и картины самоучки А. Руссо были посредниками, через которых осуществлялся контакт с древними архетипическими формами.

Китч как злоупотребление наивным искусством

Хотя бытует суждение, что наивное искусство возникло на заре появления общества и его истоки – в богатом народном творчестве, представление о нем как особой художественной целостности формируется в конце XIX – начале ХХ века вместе с появлением произведений его лучших авторов, ныне признанных классиками. Результаты творческой самореализации людей без художественного образования с трудом поддаются обычному стилистическому анализу. В акте творчества наивный художник не только преодолевает объективную скованность искусства и его социальную ангажированность, но и создает новую художественную реальность. Он неосознанно стремится к сохранению идентичности, поэтичности, своеобразия своего восприятия. Создавая образ вымышленной реальности, наивный художник вводит нас в мир, в котором переплетаются реальное и ирреальное, возникает гармония фантастического и земного. Новое отношение к изображению формируется за счет интуиции, а не сложного механизма умозаключений. Произведение наивного мастера становится феноменом вследствие достижения художественного «нехудожественными» средствами. Наивное искусство показало возможности иного типа восприятия мира, вызвало изменение взглядов на искусство, взволновало умы. Хотя большая часть мировой искусствоведческой критики поначалу упорно игнорировала появление наивной живописи и сложилась тенденция к ее изоляции от уже известных направлений, она стала одним из самых мощных движений в современном искусстве.

Социальные перевороты и кризисы 1930-х годов в Сербии, расслоение и политизация населения, обнищание и истощенность войной начала 1990-х оставили глубокий след в культуре и в широком смысле слова сформировали ее. Возник целый ряд художественных сообществ и объединений, целью которых было культивирование темы крестьянина в живописи и поэзии. Однако социальная тематика нигде не превалировала так, как в произведениях хорватских мастеров села Хлебине.

В Сербии возникла потребность в институции, которая обеспечила бы хорошую сохранность призведений наивного искусства. Музей наивного и маргинального искусства в Ягодине (Опарич – родное село родоначальника сербского наивного искусства Янка Брашича в окрестностях г. Ягодины) – первое музейное учреждение в Сербии, специализирующееся на систематическом собирании, хранении, изучении, экспозиции и публикации произведений вначале сербского, позднее югославского, а с 1994 года и зарубежного наивного искусства. Существование с 1960 года специальной организации, занимающейся коллекционированием такого рода искусства, повлияло на появление большого числа талантливых художников: Душана Евтовича, Милана Рашича, Миланки Динич, Добросава Милоевича, Слободана Живановича, Мирослава Живковича и др.

В селе Уздин области Банат, издавна населенной румынами, группа женщин-вышивальщиц начала заниматься живописью. Совсем немногое отделяет их произведения от народного искусства, настолько в них очевидно отсутствие личного начала.

В южном Банате в селе Ковачица сложилась так называемая Ковачская школа. К ней принадлежат сербские словаки, произведения которых проникнуты мотивами словацкого фольклора. Словаки из Ковачицы сохранили свой язык и веру, поддерживали обряды. Духовную традицию, принесенную ими с собой: язык, письмо, евангелическое вероисповедание, колоритные костюмы и музыкальную культуру, – они сохраняют до сих пор, модифицируя ее в погоне за популярностью в картинах последних десятилетий, очевидно, под влиянием массовой культуры. Они являют собой хороший пример для нашей темы. Вследствие широкого признания наивного искусства этой школы мы сталкиваемся с гиперпродукцией произведений ее представителей. Как результат – многие художники в погоне за легким заработком навсегда утратили свою персональную идентичность.

Массовым предложением так называемых произведений наивного искусства квазинаивные художники создали ложную систему ценностей. Их китч-произведения, суррогат настоящего искусства, оказали негативное влияние на простых покупателей и коллекционеров. СМИ легко подхватили историю феномена якобы наивного искусства, «раскрутили» некоторых его представителей. Приторные и перенасыщенные колоритом, переполненные разноцветными деталями деревенские пейзажи стали очень популярны. В то же время уникальные представители оригинального искусства подвергались осмеянию. Большинство из них практически до конца жизни работали полуанонимно. Только спустя полвека после их кончины общество созрело для понимания ценности и смелости их художественного стиля.