Наивное искусство и китч. Основные проблемы и особенности восприятия
Шрифт:
Так, А.В. Бакушинский, крупный искусствовед, видный теоретик и практик эстетического воспитания, организатор народных промыслов и др., вошел в историю создания еще одного проекта по восстановлению промыслов. По существу, он реализовал свой «авторский» проект, но его интересы совпали с государственными. Как итог такого удачного совпадения, открывались новые возможности перед бывшими иконописцами Палеха, Мстёры и ряда других известных промыслов. В противном случае они должны были бы остаться вне художественной деятельности (это касалось не только Палеха, но и Хохломы, Городца, Дымки и др.).
А.В. Бакушинский предложил мастерам перейти от иконописи к лаковой миниатюре светского содержания и тем самым сохранить традиции и коллективный характер творчества, а главное – «продлить» жизнь промыслу и не дать потеряться мастерам. В результате разработанного им плана, его принятия и внедрения в практику известные мастера по иконописи перешли к росписи лаковых шкатулок в технике миниатюрного «письма», в которой использовались приемы древнерусской живописи. Изменилась технология, тематика (сюжеты из сказок, крестьянской жизни и др. стали преобладающими), был обновлен и художественный язык, а точнее, произошло своеобразное приспособление
А.В. Бакушинскому удалось не только направить по новому пути работу таких промыслов, как Палех, Мстёра, Холуй, но и «обновить» тематику и особенности стиля Хохломы (было введено «травное письмо» на основе свободной кистевой разделки, наблюдалось стремление соединить реальность с декоративностью и т. п.). Ученый поддерживал творческую инициативу кустарей, которых отныне все чаще называли народными мастерами. Его девизом стало обеспечение творческой свободы мастера, другими словами, речь шла о превращении народного мастера в художника, что должно было соответствовать его новому положению и статусу.
Таким образом, государственный проект формировался на основе следующих факторов: идеологических, политических, но главным образом экономических. Сегодня, очевидно, под словом «проект» мы можем понимать объединение в единую организацию в рамках государственного попечительства огромной области производств народных художественных изделий (куда вошли многочисленные известные промыслы фабричного типа, охватывающие все виды декоративного искусства, отдельные кустарные производства, которые могли выжить в новых экономических условиях). Известно, что большая часть этих производств сразу же после национализации была превращена в государственные предприятия, которые начали приносить немалую «прибыль». Поначалу госорганизации в лице своих чиновников воспользовались инициативой отдельных искусствоведов-специалистов (многие из них приглашались на обсуждение разных вопросов, состояли членами комиссий, художественных советов и т. п.), а затем стали проводить самостоятельную политику «сверху». Можно предположить, что именно с этого времени окончательно формируется проект по развитию предметно-материального мира традиционной народной культуры и по управлению этой областью. В проекте (хотя он по-прежнему не был осознан как таковой) «старым художественным языком» предполагалось рассказывать новые истины: правду о социальных переменах и их политических смыслах, о формировании иных, социалистических традиций и т. п. [37] . Он строился на фундаменте политических установок советского государства: это запрет использования наемного труда на всех художественных предприятиях, частной торговли и собственности, свободного предпринимательства и т. п. При этом государство, как мы уже отметили, проявляло интерес только к тем промыслам, которые давно получили признание и пользовались вниманием заказчиков и особенно представителей иностранных фирм, иначе говоря, к «эстетически перспективным». Что касается сельских кустарей, т. е. тех, кто ближе всего стоял к крестьянской культуре, то для них в проекте не было обозначено своего места, так как их судьба должна была подвергнуться резким «классовым» переменам. Исключение составляли только наиболее известные мастера, называвшие себя «кустарями» или «декораторами».
37
Зиновьева Т.А. Традиционная вещь в России ХХ века // ХХ век: Эпоха. Человек. Вещь. Сб. статей. М., 2001. С. 104.
Итак, проект (назовем его проект «одной формы» народной культуры, этапы его развития совпадали с историческими периодами строительства социализма) по развитию народного кустарного ремесла в конечном итоге приобрел заметные очертания – сформировалась отрасль художественного производства, именуемая народным искусством. Она осуществляла государственные заказы и мыслилось как продолжение художественной жизни народных промыслов в новой, советской эпохе.
В послевоенные годы проект продолжал укреплять свои позиции. В 1950-е годы произошла окончательная ликвидация промкооперации, в то же время художественные промыслы, став ведущей формой народного искусства, были преобразованы в фабричные предприятия и подчинены Министерству местной промышленности. В стране была создана иллюзия того, что народное искусство в его традиционных формах существовало по-прежнему. Достаточно напомнить, что начиная с 1930-х годов, согласно официальной хронике, культурная жизнь находилась на подъеме, хотя «процветала система «обманок» (выражение Н. Воронова). В стране одна за другой проходили «декады» национального искусства, их обязательной принадлежностью стали выставки народного искусства (изобразительного и декоративно-прикладного). Они были призваны демонстрировать все богатство и процветание национальных республик и их культур, это был период показного торжества искусства народов СССР. В это же время самих носителей этой культуры – крестьян среднего достатка – высылали в Сибирь, уничтожали их ткацкие станки вместе с иконами и храмами, сжигали набойные и пряничные доски [38] . Все большее распространение в обществе получала тенденция рассматривать народное искусство как художественную деятельность «трудящихся масс». Процессы индустриализации, коллективизации, переселение крестьян в города, разорение деревни и ее патриархальных основ, как и религии, увеличение влияния профессиональной «ученой» школы, политизация населения и т. п. – все это привело к утрате значимости крестьянского искусства как неотъемлемой части российской культуры.
38
Некрасова М.А. Народное искусство как духовный феномен // Декоративное искусство. 2000. № 1–2. С. 15.
Крестьяне переселялись в города и рабочие поселки, превращались в служащих и рабочих на стройках пятилеток, менялось в сторону негативного их отношение к наследию прошлого, в массе своей они стыдились его. Народное (кустарное) творчество, о чем мы говорили выше, сохранялось лишь на отдельных промыслах, фабриках, изготавливающих изделия на экспорт или на показательные международные выставки и фестивали, которые проходили постоянно. Но по существу, это были изделия, только отдаленно напоминавшие крестьянские промыслы. В этих предметах, хотя и выполненных в традициях, в силу определенных государственных требований стирались особенности локальных традиций, менялась тематика и приемы. Многие из них в чем-то становились близки станковой профессиональной живописи и скульптуре, ощущались тенденции к натурализму и помпезности. А вместе с тем из года в год все более возрастал государственный план по валовой продукции – изготовлению изделий народного искусства на промыслах. Последние, как и все советские предприятия, входили в плановую систему пятилеток.
Таковы основные «результаты» действия «негласного» проекта. При этом, что весьма существенно отметить, проект, по сути, был безальтернативным, никаких иных предложений и встречных проектов в обществе того времени не замечалось. Вот, очевидно, почему все элементы проекта, его складывающиеся формы, этапы прохождения и даже сами результаты были встречены советским обществом как единственно возможные, сыгравшие большую роль в судьбах народного творчества. При этом они были «оформлены», закреплены в теории и практике народного декоративно-прикладного искусства учеными и исследователями тех лет, работавшими в учебных и научных институтах и учреждениях. Это и понятно: народное искусство стало неотъемлемой частью всей советской идеологии, нового образа жизни – вот почему так быстро и безболезненно «прижились» и пустили свои корни элементы советского проекта в сознании деятелей культуры, исследователей-теоретиков и практиков, считавших, что они отстаивают ценности подлинно народного искусства.
В проекте второй половины ХХ века уже можно более четко разглядеть три составляющие его компоненты: гуманитарную, экономическую и управленческую. Гуманитарная часть основывалась на провозглашенном советскими идеологами тезисе: «советский народ создает новые художественные ценности с учетом прошлых достижений культуры как мировой, так и отечественной, в том числе на основе традиции». Экономическая компонента включала в себя такие параметры, как «эффективность», «прибыль», «рентабельность» и др., управленческая – налаженную систему функционирования промыслов, предприятий, сети учреждений обслуживания, в том числе функционирование институтов, деятельность профессиональных художников. Проект предусматривал и кадровый вопрос: был создан ряд учебных заведений по подготовке будущих мастеров промыслов, а также школы и училища при художественных промыслах и фабриках. Более того, в Минместпроме РСФСР было создано специальное Управление по народному искусству. Необходимость функционирования в рамках жесткой регламентации перечисленных учреждений и коммуникаций, влияющих на состояние культуры и выявляющих ее горизонты и перспективы, значимые для советской культуры, была определена окончательно.
1970-е годы отмечены подъемом общественной и исследовательской мысли, что в какой-то мере не могло не повлиять на проект, связанный с судьбами традиционной и современной народной культуры. Вновь, как когда-то в XIX веке, народное искусство ставится в центр внимания общественности – ученых, искусствоведов, специалистов, культурологов и др.
Для этого периода характерно обращение многих ученых и исследователей к народному искусству (эта область культуры окончательно выделилась в особый раздел истории искусств). Интерес общества к проблемам изучения народного искусства, к созданию истории и теории этого вида народного творчества, последовательное изучение наследия прошлого все возрастали. Только благодаря новой волне интереса к народному искусству, выразившемуся в появлении большого количества самых разных работ: диссертаций, книг, статей – рождалось более глубокое понимание природы народного творчества, его скрытых пружин, четче вырисовывалась его эволюция, точнее определялось место в культуре. А это означало, что в обществе не могло не зародиться и новое, более критическое отношение к существующему положению народного искусства (а по существу, к давно укоренившемуся проекту как уникальному стереотипу общественной и культурной жизни), хотя по-прежнему мало кто, включая и специалистов нашего времени, подвергал сомнению главный постулат проекта: современное народное искусство должно оставаться под опекой государства. Благодаря усилиям ряда искусствоведов в тот период в проекте наметились отдельные перемены: говорилось о необходимости восстановить некоторые заброшенные и утраченные художественные ремесла и промыслы. В этой связи еще больше возросла роль НИИХП, сотрудники института совместно с работниками Кустарного музея опекали старых и молодых мастеров, приобретали их работы, проводили конференции и семинары по обмену опытом и обучению. Если в начале ХХ века деятельность Кустарного музея была направлена на развитие самодеятельности кустарей и оказание им материальной помощи, то теперь музей с помощью проектов профессиональных художников помогал им создавать новые образцы, предоставляя работы старых мастеров. В НИИХП создавались проекты по восстановлению ряда традиционных производств, например, на Чукотке, в Архангельске, Оренбурге и мн. др.
Одновременно планировались и реализовывались проекты выставок и смотров народного искусства в Москве и в ряде других городов, благодаря которым оживилась деятельность провинциальных музеев, хранивших огромные коллекции старого кустарного производства и домашних крестьянских ремесел, создавались новые.
Многие популярные и специальные художественные журналы публиковали материалы конференций, организовывали круглые столы и дискуссии о состоянии художественных промыслов, о возможных путях развития народного искусства. Как писали искусствоведы, это было время «нового витка» в открытии народного искусства «как цельного и стройного мира», как мира особого отношения человека к своему труду, к своей деятельности вообще и жизни в целом. К духовному достоянию народной культуры были вновь причислены мировоззрение крестьянских мастеров, их трудовая деятельность, быт и сами предметы народного творчества.