Нашествие. Суровые законы
Шрифт:
Вот на некоторых моментах его «Трактата о двух Сарматиях» мы сейчас и остановимся. Вначале отметим, что Меховский был очень эрудированным историком, его небольшой трактат содержит много прямых либо косвенных ссылок на труды многих древних и раннесредневековых авторов. Однако замечу, что среди них нет, к примеру, почему-то Иордана, хотя Меховский много места уделяет истории готов и их соседей. Может быть, историк по имени «Иордан» к началу XVI века еще ничего не написал? Напомню, что первое издание «Гетики» Иордана вышло только в 1515 году. Кстати, общий литературный уровень «Трактата» близок аналогичным трудам
Что интересного можно почерпнуть из «Трактата о двух Сарматиях»? Начнем с утверждения Меховского, что этнонимы «гунны» и «венгры» означают один общий народ, но только в разные временные периоды. А первоначально они назывались юграми. В примечаниях к его книге можно прочесть: «Мысль Меховского состоит из следующих положений: а) гунны — это югры из Югорской земли; б) венгры — это югры по языку; в) венгры — это те же гунны, вторично пришедшие в Паннонию; г) вывод: югры, гунны и венгры — один и тот же народ». В принципе это не противоречит АВ: первоначальные гунны, до появления семитов, были угорским племенем, то есть имели общие родственные связи с венграми. Но гунны в Паннонии — это уже народ смешанного состава, в одних случаях в нем преобладала угорская составляющая, в других — уже семитская.
Меховский пишет: «Югра — самая северная страна и вовсе не имеет высочайших и недоступных гор, ни таких, как Альпы в Италии, ни таких, как Сарматские горы. Следовательно, неверно говорят некоторые историки, что гугны вышли из своей области — из величайших и недоступных гор». Но о каких гуннах (гугнах по Меховскому) может идти речь с точки зрения АВ? Гуннах-уграх или гуннах-семитах? Если речь о последних, то семиты как раз и вышли из Армянского нагорья, где находятся несколько «величайших и недоступных гор». И их путь в Причерноморье шел через Кавказ. Тоже «величайший и недоступный». Впрочем, это не столь важно.
Гораздо интереснее следующее высказывание Меховского: «Югры же, когда размножились, перешли большие реки, по преданию — вслед за охотниками, гнавшими серну; вошли в земли руссов и быстро достигли Паннонии». Похожую информацию про гуннов сообщает и Иордан, но со ссылкой на Приска: «Охотники из этого племени, выискивая однажды, как обычно, дичь на берегу внутренней Мэотиды, заметили, что вдруг перед ними появился олень, вошел в озеро и, то ступая вперед, то приостанавливаясь, представлялся указующим путь. Последовав за ним, охотники пешим ходом перешли Мэотийское озеро, которое (до тех пор) считали непроходимым как море. Лишь только перед ними, ничего не ведающими, показалась скифская земля, олень исчез».
Откуда у польского автора появилась ссылка на эту легенду? Это загадка, так как нет сведений о знании им трудов ни Иордана, ни Приска, ни Созомена, у которого есть аналогичная легенда, ни Кассиодора, которым пользовался Иордан. У более позднего (по ТВ) Прокопия Кессарийского вместо гуннов фигурируют киммерийцы. Но и по АВ киммерийцы — опять же племена Причерноморья в период вторжения семитов.
Пожалуй, единственным отличием текста Меховского от других, ему аналогичных, является то, что он говорит про серну, а не про оленя или лань. Между тем в самом тексте Иордана это животное названо по латыни — «cerva», что в
По Меховскому гунны, гнавшиеся за серной, вошли в земли руссов. Возможно ли, что Меховский имел в виду современных ему жителей Руси, нежели народ времен гуннского вторжения? Вряд ли, так как после появления на Руси татаро-монголов граница территории, населенной русичами, была далеко к северу от района Причерноморья. В то же время в четвертом веке нашей эры, в гуннские времена, русов еще не было. Но это по ТВ. По альтернативной версии события происходили в VII веке, а русы — угорский народ (родственный булгарам), живший на Тамани, на берегах Азовского моря, того самого, которое и назвалось Меотидой.
Меховский писал: «Славянская речь весьма распространена и широко употребляется во множестве стран и областей. Сюда принадлежат: сербы, мизии, расции или булгары и боснийцы, ныне покоренные турками». Итак, здесь мы видим, что булгары имели второе название — расции, в котором явственно проступает название русов. Получается, что по Меховскому булгары=русы, что практически совпадает с альтернативной версией (см. «Русь, которая была-2»), в отличие от традиционной, по которой булгары и русы — абсолютно разные народы…
Впрочем, полного тождества у польского историка нет, так как дальше он утверждает: «Вскоре после греков славяне завладели землями к западу: Сервией, Расцией, Далмацией, Мизией, Булгарией, Босной, Кроацией, Паннонией и Славонией». Все географические названия, за исключением Паннонии, относятся к Балканам. А сама Паннония — их соседка. Из этого текста видно, что были отдельно Булгария и отдельно Расция. Что ж, некоторые группы русов вполне могли присоединиться к родственным булгарским племенам, бежавшим от семитов на запад. Либо расциями названо по аналогии с русами некое родственное булгарам племя. Ведь русы тоже не самоназвание. Как бы то ни было, все это вполне укладывается в альтернативную версию.
ТЮРКСКИЕ МЕЧТЫ
В последние годы стало заметным увеличение различного рода исследований, которые ставят своей целью доказать существование в древние времена огромной тюркской цивилизации, раскинувшейся от Алтая до Атлантики. В первых их рядах я бы назвал Мурада Аджи, автора нескольких книг, где он с большим рвением и эмоциональностью (но абсолютно бездоказательно) пишет об этом, и с не меньшим запалом и ненавистью в устах говорит о славянах и русских в частности. Достаточно привести для примера хотя бы следующие строки: «Именно из-за ограниченности звуков язык славян греки находили „весьма грубым“. Иным он и быть не мог, потому что выражал мысли кочевых скотоводов (М. Аджи „Полынь Половецкого поля“)».
Что ж, уже один факт существования таких книг основательно обесценивает потуги остальных тюркских исследователей, связанных с доказательством существования древней и широко распространенной на территории Евразии великой тюркской цивилизации. Если НИКТО из тюркских историков не выступает с критикой идей Аджи, то грош цена всем их «доказательствам» существования великих «Дешт-и-Кипчаков». А следовательно, к существованию в древности каких-либо империй Великих Тюрок следует относиться не более, как к бредням. Для меня это постулат.