Наследие Иверийской династии
Шрифт:
Его собеседники активно закивали.
— Если Квертинд будет сражаться, я встану под его знамёна, — решительно заявил юный офицер с идеальной выправкой. Одну руку он заложил за спину, а в другой держал бокал. — Девиз моей семьи: “Путём чести и усердия”. Во имя Квертинда! Во имя Кирмоса лин де Блайта! Во имя Иверийской династии!
Он отсалютовал оранжевым бокалом. Остальные охотно поддержали его тост.
Мужчины выпили.
Я хмыкнула. Этот юнец так бравировал честью, будто кто-то из присутствующих сомневался в его храбрости. Он понятия не имел, что такое настоящая война. Возможно, как и его почтенные товарищи. Однако же их
— Господа, позволено ли мне вставить слово? — вдруг спросил светловолосый парень с ярко-оранжевым знаком соединения на шее — символом солнца. Тот самый, что танцевал с Финеттой. — Задумывались ли вы над тем, что Орден Крона уничтожил все кузницы и оружейные заводы Велеса? А на восстановление понадобиться не один месяц. Возможно, целый год. Нам нечем вооружать новобранцев.
— Не бойтесь, юноша, — успокоил старик-король. — Последние годы финансирование и обучение армии Квертинда шло семимильными шагами. Мы имеем уже обученных солдат, боевых магов, ложу стязателей, в конце концов. Огромные полки безупречных убийц против кучки ментальных магов. Что противопоставят звероводы из Веллаполии военному государству? К тому же, у нас в плену их княжна.
Все взгляды устремились на Талицию у высокого окна. Она улыбалась женщине в высоком парике, и на щеках сестры играли очаровательные ямочки. Даже я ею залюбовалась.
— Вопрос стоит не столько в обретении нового врага, сколько в потере важнейшего и стратегического торгового партнёра, — не сдавался блондин, которого ни на секунду не заинтересовала княжна. — Но если мы всё же говорим о боях и численности людей… Вы видели когда-нибудь смертоносных ящеров-гибридов, кожу которым заменяют металлические пластины? А ездовых притикалов, питающихся плотью? Задумывались ли вы, скольких безупречных, по вашему мнению, убийц стоит один летающий скорпион с наездником?
Собравшиеся неприятно сощурились, в воздухе повисло напряжение.
— Прошу простить меня за вопросы, — улыбнулся парень, сверкнув белыми зубами и тряхнув короткими кудрями, словно давая понять, что он прекрасно понял, какое оскорбление наносит собеседникам, но ему на это наплевать. — Конечно же, вы обо всём осведомлены и обо всём задумывались!
Он хотел ещё что-то добавить, но случайно заметил меня и неожиданно оробел. Но лишь на секунду — в следующий момент его улыбка стала ещё шире, и парень отвесил шутливый поклон до самого пола, поймав мой взгляд. Я узнала его — это был сын консула Батора, которому я тоже была представлена как Юна Горст в своё первое знакомство. Мужское имя вертелось на языке, но отказывалось выуживаться из недр памяти. Рональд? Рондин? Раймонд?
— Вы очень самонадеяны, Ваше Сиятельство, — прохрипел старичок, поднимая пенсне, чтобы лучше разглядеть собеседника. — Ещё Галиоф Иверийский писал в своих трактатах о том, что боги благоволят тем государствам, которые сильны своей армией. Это утверждение доказывает…
— Прошу прощения, разговоры о делах мы отложим, — перебил его молодой Батор, отчего престарелый лжеивериец едва не захлебнулся возмущением и закашлялся. Парень на букву “Р” легко постучал по его спине и добавил: — На балу следует танцевать, не так ли? Не уверен, что об этом где-нибудь писала Мелира Иверийская, но убеждён, что она была бы со мной согласна.
Откланявшись, он направился в мою сторону, и я запаниковала. Кинула короткий взгляд на упомянутую Мелиру, затопталась на месте. Меня заметили! Он знает, кто я! Он хочет со мной танцевать! Но уже в следующую секунду я расправила плечи и мягко улыбнулась приближающемуся молодому Батору. Что ж, танцевать так танцевать. Теперь я это умею. Я уж, было, чуть сама не пошла ему навстречу, как вдруг молодого человека закрыла тёмная фигура.
Я зажмурилась. Кровь прилила к щекам, я будто бы провалилась в прошлое, в вязкий кроуницкий туман, в воспоминания, когда ментор вот так же внезапно появился на маскараде. “Рада видеть вас в числе гостей, Ваша Милость,” — повторила про себя заклинание, чтобы не ошибиться, не онеметь, не броситься ему на шею или наоборот — прочь от него по сияющему паркету и сквозь толпу.
— А, новая воспитанница Лаптолины, — раздалось над макушкой, и я резко открыла глаза, задрала голову. — Та самая, что доставила ей столько проблем.
Передо мной стоял старший Батор собственной персоной, крупный и тучный, в бордовом кафтане и с крохотной короной в причёске. На широкой груди поблёскивали несколько золотых цепей и огромный, щедро усыпанный драгоценностями медальон с консульскими весами. И, конечно, тиаль Девейны.
Его Милость консул Батор раскрыл мужской веер с иверийскими коронами на каждой пластине, лениво обмахнулся. Этот женоподобный мужчина ни капли, даже отдалённо не был похож на ментора ни силуэтом, ни ростом. Как я могла так ошибиться? Дура! От злости на саму себя сжались кулаки и зубы одновременно. Я задрала подбородок, всерьёз размышляя, а не двинуть ли консулу кулаком в покрасневший нос. Просто чтобы не вставал на пути у Юны Горст. Партимо Батор же смотрел сверху вниз с достоинством не просто истинного квертиндца — настоящего короля, коим он сегодня нарядился.
Из-за спины консула показался его сын, и я стала объектом пристального внимания. Две пары глаз — смеющиеся сына и цепкие, изучающие отца смотрели с интересом. От такого откровенного осмотра у меня, как назло, словно язык прилип к нёбу. Я только сжимала и разжимала кулаки. Так и не дождавшись реакции, консул Батор начал сам:
— Надо думать, госпожа…
— Эстель, — быстро вставила Првленская, возникшая будто бы из-под земли. Она тяжело дышала после танца. Или просто спешила к нам через весь зал. — Разрешите представить вам леди Эстель, Ваша Милость.
Лаптолина тоже держал бокал, на этот раз жёлтый, и тонкие пальцы, казалось, вот-вот переломят хрустальную ножку. Другая рука женщины расслаблено коснулась моего плеча. Намёк был более чем понятным.
Я повернулась к консулу, сделала низкий реверанс, выражающий глубокую почтительность, выпрямилась, кротко опустив глаза.
— Рада вас видеть в числе гостей, Ваша Милость, — произнесла волшебное заклинание, которое секунду назад звучало в моих мыслях, но предназначалось совсем другому человеку.
— Взаимно, — удовлетворённо кивнул Партимо Батор. — Как вы находите Удел Батор? Вы же, если не ошибаюсь, родились на Галиофских утёсах?
— Так и есть, — растянула я губы в улыбке. — Но моя малая родина не сравнится с богатством и прелестью южного удела, — сглотнула ком в горле. — Батор великолепен! Пока мне удалось побывать только в Мелироане, но красота его улочек и радушие жителей успели очаровать меня за короткий срок. Ваш край полнится счастливыми людьми и щедрыми угощениями, Ваша Милость. Сама Девейна благословила Батор, и здесь я чувствую, что купаюсь в божественной милости.