Наследница Шахерезады
Шрифт:
Вообще-то запашок в уборной был совсем нехороший.
– Дохлятиной пахнет! – кривясь, сказал Лизин папа.
Он тщательно вымыл руки, переместился к сушке в углу, споткнулся о какой-то крупный предмет, опустил глаза и не поверил им, увидев серо-зеленую сумку на колесиках.
25 января, 18.27
Стажер Йохан Фунтель принял эстафету у коллеги Шперлинга и пустился в путь по транзитной зоне, твердо намереваясь вознаградить себя за очередное пешее странствие
Он заранее приготовил монетку в два евро и по пути зорко оглядывал автоматы со снеками, высматривая в гнездах на полочках лакомство любимой марки.
К сожалению, выбор снеков в автомате становился тем меньше, чем больше скапливалось пассажиров, а батончики в красной обертке предпочитал не только Йохан. Это вызывало у сержанта недобрые чувства к конкурентам-сладкоежкам.
На пожилого луноликого азиата сержант обратил внимание лишь потому, что его счастливая улыбка разительно контрастировала с настроением самого Йохана. Азиат улыбался так, словно сам, лично съел все вкусные шоколадки в мире. А что не съел, то спрятал в сумку, которую поглаживал с нежностью, как любимую собачку.
Мысленным взором Йохан проник внутрь этой сумки и увидел плотные штабеля шоколадных батончиков. Потом потряс головой, отгоняя галлюцинацию, и трезво оценил увиденное.
Улыбающийся азиат одаривал ласками квадратную серо-зеленую сумку на колесиках.
24 января, 18.28
– Глазам своим не верю! – всплеснула руками Лиза.
Папа снова оказался на высоте. Папа спас семейный бизнес!
– Это она?
– Она, родная! Она, милая! – Лизин папа погладил сумку по тугому боку. – Я проверил содержимое.
– Я люблю тебя, папа! – сказала Лиза.
– И я люблю тебя, Лиза, – сказал папа и, продолжая правой рукой гладить сумку, левой погладил дочь.
– Сэр? – В семейную идиллию вторгся остановившийся рядом полицейский. – Сэр, это ваша сумка?
– Да! – ответила Лиза.
Папа наступил ей на ногу.
– Нет! – сказала Лиза. – Не знаю… А почему вы спрашиваете?
– Потому что мы получили два заявления о краже похожих сумок, – объяснил стажер Фунтель.
Папа посмотрел на Лизу.
– Это не я, я ни разу…
– Вы можете подтвердить, что это ваша сумка? – построжал настороженный Лизиными метаниями стажер.
Папа понял, что нужно спасать положение, и попытался резко сменить тему.
– Хер полицай, как хорошо, что вы здесь, я как раз хотел сообщить о подозрительном запахе в мужском туалете! – зачастил он. – Вы знаете, пахнет так, как будто там кто-то умер! Серьезно, настоящий трупный запах! Пойдемте, вы должны это увидеть, то есть унюхать…
– Я приму это к сведению, – пообещал полицейский, не трогаясь с места и продолжая присматриваться к побледневшей Лизе. – Леди, что у вас в этой сумке?
– Контрабанда! – почему-то басом брякнула Лиза.
– Не надо шуток. Опишите, пожалуйста, содержимое вашей сумки и пройдите со мной.
– Куда? Зачем? – Лиза беспомощно посмотрела на папу.
– В участок.
– Это не наша сумка, – с трудом выдавил из себя папа.
И повторил громче:
– Это не наша сумка! Совсем не наша, мы не знаем, какое там содержимое. Я эту сумку нашел в том самом туалете…
– Где трупный запах, – кивнул Йохан, показав, что ничего не забыл. – Позвольте, я возьму эту сумочку…
– Дочь, ты уволена, – едва дождавшись, пока стажер отойдет, злобно прошептал переставший улыбаться азиат.
24 января, 18.30
Речные раки появились в юрском периоде и за сто тридцать миллионов лет не только не вымерли, но и не сильно изменились. Таким образом, ожидать, что лучшие представители вида бессильно поднимут лапки после непродолжительного заключения в переносном холодильнике, не стоило.
Сорок девять могучих севанских раков не посрамили свой род и медленно, но упорно поползли из ледяного плена на свободу, едва проснулись.
Речные раки особенно активны в сумеречное и ночное время, а в кафе очень кстати приглушили свет, чтобы не мешать спать тем, кому посчастливилось слиться в экстазе с Морфеем. Уныло бодрствующие коротали время, уткнувшись в экраны мобильных устройств и хрустя снеками. Из еды в кафе остались только сухие закуски, крошки которых потрескивали под ногами наиболее беспокойных двуногих.
Плотоядные раки предпочитали рыбу, но в экстремальных условиях согласны были и на хлебные крошки.
Сорок девять голодных севанцев вышли в люди.
24 января, 18.35
Нам с подружкой удалось захватить два стула в кафе. Это была скромная победа, потому что комфортно устроиться на твердом стуле с низкой спинкой смог бы разве что деревянный Буратино. Но альтернативный отдых на голом полу нас и вовсе не привлекал, так что следовало постараться довольствоваться малым.
Я соорудила из своей куртки подушечку на сиденье, сползла пониже, пристроила на спинке стула затылок, сунув под него свернутый в рулет шарф, и в этой модернизированной позе спящей гейши могла бы, пожалуй, подремать, если бы Ирка не отвлекала меня болтовней.
Подружка не пыталась устроиться поудобнее, наоборот, водрузила себе на колени счастливо обретенную сумку и так и сидела, заботливо придерживая ее руками. Она даже укрыла свою любимую ручную кладь шалью и выглядела как женщина на сносях.
И хоть бы одна иноземная скотина уступила беременной женщине место на диване!
Я с неприязнью поглядывала на смуглолицего брюнета, похрапывающего на мягком ложе.
Горбатым носом он выводил такие рулады, с которыми не справились бы зурна и дудук.