Наследник для Шаха
Шрифт:
Все это напоминало покупку куклы для утех, а вот цветы…
— Столько радости тебе принес всего лишь букет… — проговаривает, чуть наклоняя голову, словно сам себе до конца не верит.
— Это самый ценный подарок. Для меня.
Отвечаю искренне. Здесь и сейчас. На этом балконе в накрывающей темноте и включающихся фонариков что-то происходит между нами.
Это нечто очень напоминает первый контакт, какую-то нить, которая делает лишь некоторые наметки, это еще не связь, но что-то неуловимое,
— Ты необычная, Полина. Отужинаешь со мной?
Протягивает руку в сторону накрытого круглого стола, украшенного свечами и яствами, диковинными фруктами.
Я даже в ресторанах-то толком не бывала. Свидания разве что в кино. И то пару раз, а сейчас я смотрю на белоснежную скатерть, на мерцающий огонек, который играет от легкого дуновения теплого ветерка, и боюсь.
Делаю неосознанный шаг назад, но горячая рука мужчины накрывает мою чуть оголенную спину, обжигает, и я облизываю губы, борюсь со своим смущением и просто киваю.
Шах словно человек из высшего общества, ведет меня в сторону столика, придерживает стул, усаживает.
А я сжимаю букет в пальцах, не знаю, что делать, как себя вести. Пугаюсь своей неискушенности, которую можно и без увеличительных стекол заметить.
— Позволишь? — смотрю на мужчину в растерянности, и он накрывает мои ледяные пальцы своими, забирает букет и ставит в вазочку на столе.
Наблюдаю за действиями мужчины, за тем, как он обходит стол и садится напротив меня. Смотрит безотрывно. Словно сканер включает. Рядом появляется услужливый слуга и наполняет бокал Шаха янтарной жидкостью, а мне из графина наливают воды, сразу же забираю бокал и приникаю к нему губами.
Живительная холодная влага позволяет чуточку успокоиться, и я заглядываю в мерцающие карие глаза мужчины и говорю чистую правду:
— Я не понимаю тебя…
Глава 29
На мгновение улыбается. Поднимает бокал, салютует мне и делает глоток. Ставит на стол и только после этого кивает кому-то.
Рядом неожиданно появляется мужчина, словно официант в дорогом ресторане, он ставит передо мной тарелку, которая является, скорее, кулинарном шедевром, нежели едой.
Мужчина удаляется так же беззвучно, и мы с Шахом опять оказываемся наедине.
Во всяком случае, рядом я никого не вижу.
Шах берет вилку и принимается есть, не сводит глаз с меня, показывая, что разговор начат не будет, пока я не сделаю так же. Понимаю его безмолвный сигнал и приступаю к ковырянию вилкой в рисе, отправляю кусочек в рот и на мгновение получаю вкусовой шок.
— Нравится?
Прожевываю еду и киваю.
— Очень необычно.
— Это шафран. Легкая специя, придающая блюду интенсивный вкус и аромат.
Улыбаюсь мужчине. Он дезориентирует. Но несмотря
Отпиваю немного воды. Прислушиваюсь к тишине. В ночи слышу треск.
— Цикада.
Возвращаю удивленный взгляд на мужчину, который каким-то чудодейственным образом понимает меня без слов.
— У меня что, все вопросы на лице написаны? — интересуюсь и отламываю кусочек прожаренной лепешки, отправляю в рот и в блаженстве прикрываю глаза.
Но стоит опять взглянуть на мужчину, как я цепенею. Такой у него горящий взгляд. Словно я сейчас проделала что-то эротичное, то, что привело Шаха в полную боеготовность.
Смущаюсь и откладываю вилку.
— Продолжай есть, Аийша… У тебя хороший аппетит и это повод похвалить моего повара, — приказывает и откидывается на спинку стула, смотрит на меня своими омутами, рассматривает словно диковинку.
— Все очень вкусно. Так странно, что мучавший меня токсикоз испарился, как по мановению волшебной палочки, словно…
Прикусываю язык. И опять опускаю взгляд. Чуть не проболталась.
— Словно что?
Шах не отстает, слегка подается вперед и опускает локти на стол, вырез его рубашки расходится, демонстрирует мне литую грудь, покрытую жесткими черными волосками и виднеющимся началом татуировки. Подобный рельеф ни одна преграда не скроет, стальные мышцы под бархатом кожи реагируют на каждое миллидвижение.
Завораживающее зрелище. Краснею и отвожу взгляд.
— Если начинаешь со мной говорить о чем-то, советую не оставлять фразу недосказанной, Полина. Я жду. Что же повлияло на то, что токсикоз не мучает?
— Это глупая мысль.
— Не оценивай. Просто скажи.
Пожимаю плечами. Ну раз Шахов хочет правду — получит. Собираюсь с духом и ныряю в прорубь, сказав то, что думаю:
— Стоило отцу моего малыша появиться на горизонте, как он перестал мучать свою маму недовольством.
Опускаю взгляд, смущаюсь своих же слов. Глупая девчонка я. Что в голове, то и на языке. Ничему жизнь не учит.
— Ты как открытая книга, мыслей не скрываешь, все эмоции на лице… — вторит моим же мыслям.
— Это плохо?
Задумывается. Чуть прищуривается и опять порочные губы раздвигаются в сексуальной улыбке:
— Это очень непривычно, Журавлик, — опять делает глоток и не моргает даже, взглядом одним меня жрет, раздевает. Аслан действительно лев, правда, сейчас он спокоен, развалился и наблюдает за мной сытым взглядом, но это не отменяет того, что в доли секунды все может поменяться.
— Сладкое любишь, Полина? — разбивает хаос моих мыслей очередным абсолютно неожиданным ударом, пожимаю плечами, а потом опять киваю.