Наследники Великой Королевы (др. изд.)
Шрифт:
— Честность — слово, которое очень любят произносить глупцы, — заявил Слит.
Он впал в глубокое раздумье. Потом после некоторого размышления сообщил мне, что мы уходим из гавани вечером вместе с отливом. Пока же нам необходимо перехитрить двух индюков, спорящих в комнате. Он, Слит, сообщит им, что придется договариваться с беем и постарается как следует подпоить обоих. По его мнению, для того, чтобы усыпить их подозрения нам не мешало бы появиться на свадебной церемонии. Я согласился с ним, но весьма огорчился, когда он добавил, что идти туда мы должны прямо сейчас.
Многолетние усилия тети Гадилды привить мне бережливость в отношении праздничной одежды принесли свои плоды, и сегодня утром я как всегда надел будничную одежду, собираясь переодеться перед тем, как отправиться во дворец. Теперь мне придется появиться на торжестве в сером запачканном чернилами камзоле и в плохо сидевшем на мне трико того же цвета.
Я был так огорчен этим, что подумывал даже попросить Слита немного отложить наше отправление во дворец, с тем, чтобы переодеться. Местный портной, сшивший мой новый наряд, был маленького роста и походил на кузнечика. Однако он оказался настоящим кудесником. Мое черное шелковое трико, украшенное на лодыжках золотым шитьем, облегало ноги без единой морщинки. Камзол синего бархата, отделанный черным атласом сидел на мне так, будто его сшил лучший лондонский портной. Шляпу мою украшали голубые страусиные перья. Наряд довершали изящные туфли из мягкой голубой кожи. Как мне хотелось покрасоваться в этом великолепном костюме перед донной Кристиной и увидеть в ее глазах отражение того восхищения, которое несомненно вызвал бы мой наряд у Кэти Лэдланд!
Однако я не рискнул спорить с капитаном Слитом, ибо тот, взглянув на линию горизонта заявил, что к вечеру возможен шторм. Я понимал, что непогода добавит нам хлопот, тем более что Слит собирался взять с собой как можно меньше матросов. Остальные его люди должны были пьянствовать на свадьбе и тем самым отвлекать общее внимание от нашего отплытия. Поэтому мне пришлось примириться с мыслью о том, что я буду играть роль пугала на празднестве. Про себя, однако, я поклялся, что в жизни никогда больше не поддамся унизительной скаредности.
19
Новые стены бело-голубого дворца были так высоки, что подойдя к воротам, мы могли разглядеть лишь грибообразные верхушки угловых башен. Из-за стен доносился такой шум и гомон, будто там проходил карнавал. Я слышал громкие голоса, горланившие английские песни, шарканье ног, веселые выкрики. На улице стояли группки местных жителей. На их лицах застыло явное презрение к пьяным выходкам белокожих варваров. Я уже начал испытывать сомнения по поводу того, стоило ли вообще устраивать подобное празднество.
Мои сомнения еще более усилились, когда я услыхал пронзительный женский крик, перекрывший прочий шум. Слит и я бросились к воротам, и ирландец бешено заколотил по их створкам. Ворота распахнулись и ворвавшись внутрь, мы увидели служанку донны Кристины, Луизу, в окружении полудюжины наседавших на нее матросов. Остальные стояли чуть поодаль и улюлюкали, подбадривая товарищей. Одежда на Луизе была порвана, и моряки с вожделением разглядывали ее полные плечи и грудь. Она отступила к фонтану и в следующее мгновение вся компания рухнула в бассейн.
— Какое вино испортили! — произнес капитан.
Прежде чем мы успели вмешаться, в арке внутреннего дворика появилась донна Кристина в сопровождении двух прислужников. Судя по всему, они помогали на кухне, так как лица обоих так и пылали от кухонного жара. Один из них смачно сплюнул на землю. Не обращая внимания на свой парадный наряд, донна Кристина ринулась в толпу орущих матросов, стараясь протолкнуться к фонтану.
— Сейчас я все улажу, — произнес Слит. Его темное лицо почти почернело от ярости, вокруг глаз появились белые ободки. — Вытащите женщину, а я займусь этими горлопанами.
Он нанес стоявшему рядом матросу такой удар в спину, что тот повалился ничком на землю. К тому времени, как я вытащил изрядно наглотавшуюся вина Луизу из бассейна, он выстроил всех матросов в ряд и обратился к ним со следующей тирадой.
— Следовало бы, обожравшиеся скоты, заставить вас ползать на животе перед дамой и молить ее о прощении. И я непременно заставил бы вас это сделать, если бы не был уверен, что ей неприятно будет вдыхать ваш свинюшный запах. И запомните, негодяи, если кто-нибудь из вас хоть раз поднимет голос или позволит себе какое-нибудь безобразие, я собственноручно отрежу тому уши. А теперь разойдитесь, мерзавцы, и ведите себя как джентльмены, если только вы понимаете значение этого слова.
Он повернулся к Кристине и поклонился с любезной улыбкой.
— Больше они не причинят вам никаких хлопот, мадам и не произнесут ни словечка, которое оскорбит ваш слух.
Луиза, с каждым шагом распространяя запах хорошего вина, уже скрылась в доме. Взяв Кристину под руку, я повел ее обратно во внутренний дворик.
— Я так рада, что вы пришли, дон Роджер, — прошептала она. — Я была очень напугана. Не знала, что с ними делать.
— Ничего худого они бы не сделали, — заверил я ее, — просто они очень давно не видели ни одной белой женщины.
— Я думала, что все будет как на свадьбах у нас в Испании. Мы пляшем, поем и все очень счастливы. Но эти люди! Они хотят лишь пьянствовать и драться. Это ужасно.
— Они ничуть не хуже, чем моряки других стран. Но боюсь, было ошибкой звать их сюда.
Во внутреннем дворике гостей не было. Он был наполнен благоуханием алоэ и мимозы. Стены сверкали девственной белизной. Балконы были украшены богатыми коврами и шалями. С одного из них на меня гордо глядела какая-то туземная девушка, но когда я поднял глаза, она сразу же исчезла.
Мы уселись на скамью, и моя спутница глубоко вздохнула.
— Все идет вкривь и вкось. Пудинги какие-то странные на вкус, а бычья туша подгорела. Не понимаю, как может понравиться такая еда.
— Я бы на вашем месте не беспокоился. Лучшего они не заслуживают. Было бы достаточно вина, остальное их не волнует. А где Клим?
— Я уже давно не видела его. Должно быть переодевается. — Она стала рассказывать мне о приготовлениях к церемонии.
— Невесту уже две недели держат в ее комнате и кормят каким-то блюдом под названием элуда, для того, чтобы она поправилась. Перед этим ей на лодыжки надели медные кольца, и вчера ее отец с гордостью заявил мне, что снять их можно, лишь распилив. Так она располнела. Только бы не рассмеяться, когда мы увидим ее.