Настоящая фантастика – 2010
Шрифт:
Я без долгих объяснений ткнул ему под нос обе склянки: — На таком топливе полетишь?
Горыныч поочередно нюхнул из обеих емкостей и брезгливо скривился:
— Ни за что!
— Что и требовалось доказать, — печально вздохнул за моей спиной Скотт Паразитински.
— Ну-ка, ну-ка, — резервный Горыныч открыл глаза и шумно повел носом: — Дай нюхнуть!
Я поднес к его морде емкости с топливом.
Он долго принюхивался, задумчиво хмурил брови, с сомнением качал головой, а потом осведомился:
— А водочка у тебя есть? Или еще лучше — спиртик?
Я вытащил из заплечного мешка на «Ясном кречете» большую флягу и потряс ею перед мордой резервного Го-рыныча. Внутри фляги аппетитно забулькало.
— Чистый? Медицинский? — Резервный Горыныч плотоядно сглотнул.
— Ректификат, — подтвердил я. — Из лучших сортов пшеницы.
— Добавишь к обоим жидкостям, половину туда и половину сюда. — Резервный шумно облизал губы длинным змеиным языком. — Летим! Минут через десять будем на орбите!
7
Резервный Горыныч сдержал слово. «Тугарин», иногда покукарекивая от возбуждения, поднялся над Луной четко и без проблем.
— Половина дела сделана, — сказал я Скотту Паразитински. — Осталась совсем чепуха — вернуться от Луны к Земле.
Американ покосился на пультовые индикаторы избушки:
— Воды на пару дней, воздуха — на три часа. Ну-ну…
— Все-таки ты неисправимый пессимист, — возмущенно фыркнул я.
— Да? — Он приподнял свои кустистые брови. — Ты что, обнаружил около Луны бесхозный разгонный блок?
— Почти! — Я хитро подмигнул ему. — Тот, кто нам мешал, сейчас нам поможет!
— Объясни. — Скотт с удивлением воззрился на меня.
— Где-то здесь болтается материнский корабль «Чэнъи», — сказал я. — Я бы рискнул с ним состыковаться.
— Триста лет мы нужны китаянцам, — отмахнулся Паразитински. — И с чего ты взял, что материнский корабль все еще находится на орбите около Луны? Он мог уйти к Земле сразу после потери этого проклятого автоматического грунтозаборщика со встроенным горгонометом.
— Не мог, — возразил я. — Вся система управления была смонтирована на борту робота. А на материнском корабле — только космонавт-оператор. Лаборант, который не умеет управлять космической техникой.
— С этим оператором нужно еще суметь связаться. — Паразитински озабоченно покачал головой. — А на твоем «Тугарине» умерщвлены все каналы связи.
— Кроме этого. — Я извлек из нутра «Ясного кречета» серенькую коробочку радиостанции «Соловей-разбойник». — Думаю, его мощности нам для связи с китаянцем хватит.
Мы со Скоттом дружно погоняли «Соловья» в нескольких тестовых режимах и вышли в активный поиск сигналов. Китаянский корабль ответил почти сразу:
— Алло, здесь корабль Народной Китаянии «Чэнъи-16». Кто на связи?
Голос был женский, звонкий и чистый.
— Космолет «Тугарин», объединенный космический флот Лукоморского Союза и Соединенного Пятидесятья Америки. — Я подмигнул Скотту. Хороший понт, как известно, дороже денег.
В наушниках испуганно ойкнули, видимо, предвидя неприятности космических масштабов.
— Мадам, — проникновенно произнес Паразитински, — у меня есть к вам предложение…
— Мадемуазель, если угодно, — молниеносно поправили с борта китаянского корабля. — Я не согласна. Я не собираюсь замуж!
— Я вовсе не это имел в виду. — Скотт слегка стушевался. Макушки его длинных острых ушей порозовели.
— Китаянская мыслительница Сунь Язы говорила, что все мужчина имеют в виду всегда одно и то же, — отчеканили из глубин космического пространства.
— Мыслительница Сунь Язы безусловно права. — Я положил руку на плечо готового возмущенно вскинуться Паразитински.
— То-то же. — В суровом голосе обитательницы «Чэнъи» обозначились мягкие интонации. — Ну, а если не жениться, так чего же вы хотите?
— Товарищ, — я старался говорить как можно более любезно, — как вы посмотрите на то, чтобы совершить трехдневный туристический перелет к Земле в обществе двух симпатичных мужчин?
8
Мы со Скоттом наскоро перекусили консервами и занялись подготовкой к стыковке.
После международного соглашения шестилетней давности все пилотируемые космические аппараты в подлунном мире комплектовались одной и той же моделью андрогенного стыковочного узла. Такие узлы были смонтированы и на китаянском «Чэнъи-16», и напечной трубе моего «Тугарина», выходившей наружу через отверстие в крыше. Поэтому с точки зрения совместимости космической техники проблем возникнуть не могло.
— Есть другая проблема, — сказал я Скотту. — И как к ней подобраться — ума не приложу!
— Это при твоем-то вселенском оптимизме? — засомневался Паразитински. — Не верю!
— И тем не менее… — Я озабоченно потер виски: — Для стыковки с «Чэнъи» и перелета к Земле нам понадобятся довольно сложные математические расчеты. А компьютер на «Тугарине» умерщвлен после горгонной атаки…
— Ну… — Скотт наморщил лоб, мысленно подбирая варианты выхода из сложившейся ситуации. — Я, в конце концов, все-таки математик…
— Ценю твои способности, но вряд ли в твоем Массачусетсе тебя научили считать со скоростью три миллиона операций в секунду.
Некоторое время мы оба молчали. Скотт озабоченно теребил застежку-«змейку» на своем скафандре. «Змейка» возмущенно попискивала, но терпела. Очевидно, прониклась сложностью ситуации.
— А какого класса у тебя компьютер? — наконец спросил Паразитински.
— Самый обычный. — Я пожал плечами. — «Кот Баюн», родовой помет прошлого года.
— О! — Скотт радостно вскинулся, не рассчитал силу толчка и повис под потолком «Тугарина». — Ну-ка, показывай!