Наталья Гончарова. Жизнь с Пушкиным и без
Шрифт:
О чем уж он там мечтал всю ночь, неизвестно, но, едва переступив порог гостиной, схватил Идалию в объятья. Горничная, чуть усмехнувшись, приняла шинель Дантеса и скользнула прочь.
Полетика отстранилась:
– Жорж, вы сошли с ума!
– Я не могу так…
– Только не сейчас! Сюда должна приехать Натали Пушкина, я позвала ее для вас!
– Но…
К дому явно подъехал экипаж, Идалия метнулась к окну за занавес, чтобы даже случайно не увидели с улицы:
– О, господи, это она! Аннет, скажите, что… что
Обернувшись к опешившему от такого поворота событий Дантесу, Полетика насмешливо кивнула в сторону прихожей:
– Вот вам встреча наедине, Жорж, о которой вы так мечтали. Не упустите свою возможность. И надеюсь, после этого вы перестанете грезить о мадам Пушкиной?
Услышав, что Наталья Николаевна уже в прихожей и Аннет говорит ей об отсутствии хозяйки, Полетика скользнула в кабинет и плотно прикрыла за собой дверь, но сразу же чуть тронула ее с места, чтобы слышать все происходящее в гостиной.
Как хотелось выйти и прекратить эту сцену, потому что знать, что Жорж соблазняет другую, было невыносимо!
Может, лучше бы не отговариваться отсутствием? Куда ни кинь, всюду клин!
Эти мысли вихрем пронеслись в голове Полетики, но следом она услышала то, что заставило даже закусить собственную руку, чтобы не выдать свое присутствие: Дантес открыл дверь из гостиной в прихожую и объявил:
– Зато я здесь, мадам! Мне нужно с вами поговорить…
Пушкина пыталась что-то возражать о правилах приличия и о том, что негоже быть в доме без хозяйки… Жорж увлек Натали в гостиную, стал что-то говорить. Идалия не все разобрала, все же приоткрыть дверь шире опасно, но поняла, что Дантес грозит пистолетом, если Пушкина не станет его любовницей.
О господи, но что же он будет делать, если мадам подчинится? И тут Полетика поняла, что€ натворила собственными руками: как бы ни была Пушкина холодна или неприступна, она сейчас может стать любовницей ее собственного возлюбленного. И никакой надежды, что после того они не договорятся о встрече уже без нее, нет. Натали и Дантес? О, нет!
К чести Пушкиной, та отбивалась, как могла, отвечала громко, чтобы привлечь внимание кого-то из слуг, но в доме только Аннет, перед которой Дантес закрыл дверь, да еще вот маленькая Лиза. Девочка стояла, широко раскрыв глазки на мать, прижавшуюся к двери. Внезапно Идалия решилась, она знаком подозвала к себе дочь, зашептала на ухо:
– Только не говори, что я здесь, ладно?
Лизанька кивнула. Осторожно приоткрыв дверь, чтобы не заметили ее саму, Полетика вытолкнула дочь в гостиную.
Натали бросилась к девочке, как к своей спасительнице, стала что-то говорить, кажется, просить передать матери, что она приезжала, да не застала. Дантес, словно смутившись присутствия ребенка, пистолет спрятал и позволил Пушкиной уйти. Только когда за окном послышался стук колес отъезжающей кареты, Идалия перешагнула порог и обессиленно прислонилась
– Жорж, что мы с вами натворили! Нынче Натали расскажет мужу о вашей настойчивости, а завтра господин Пушкин вызовет вас на дуэль.
– Ужели расскажет?
– Да, меж ними уговор какой-то, чтоб все без утайки. Черт бы побрал эту скромницу! – Ручка Идалии сжалась в кулачок.
Конечно, уступи Натали настойчивости Дантеса, и она была бы опозорена навсегда. Полетика планировала осторожно через вторую дверь выйти в прихожую и якобы внезапно вернуться, чтобы застать любовников в объятьях.
Этого было бы вполне достаточно, но сама Идалия не выдержала и все испортила. Она не дала времени Дантесу приступить к решительным действиям, попытка объятий – это не соблазнение, но допустить, чтобы возлюбленный почти у нее на глазах овладел другой, Полетика тоже не могла.
Она не стала объяснять, что сама вытолкнула маленькую дочку в гостиную. Однако теперь задумалась, что делать дальше. Остановить то, что они с бароном вчера задумали, просто нельзя. Натали сломала ее планы. Снова Натали со своей неприступностью, и снова все испорчено!
Идалия махнула рукой:
– Подите, Жорж, подите. Я вам предоставила возможность встретиться с вашей любовью наедине, вы не смогли ни в чем ее убедить…
Он ушел, действительно расстроенный, в другой раз Пушкина будет осторожней и его будет сторониться наверняка. Как все нелепо получилось! Эта Лиза… куда смотрели горничная и гувернантка? Дантеса душила досада, он почти держал в руках свою жар-птицу, даже руки опалил жаром, но взять не смог, упустил. Полетика укорила, но что можно было сделать, не брать же ее действительно силой?
Жорж с досады даже хватил кулаком по перилам лестницы. Не хватает только, чтобы она пожаловалась своему бешеному мужу!
Полетика была права: Наталья Николаевна рассказала мужу, но не сразу, сначала поведала сестре Александрине и княгине Вере Вяземской. Они посоветовали ничего не говорить мужу, Пушкин и без того был мрачен и сильно нервничал.
К княгине Вере Федоровне Наташа примчалась прямо от Полетики, не в силах сразу вернуться домой. Она была так возбуждена, так перепугана, что не сразу толком рассказала, что произошло. Вяземская пришла в ужас:
– Я тебе все время твердила, чтобы ты держалась от этой Полетики подальше. У нее такой злой язычок, что приходится только удивляться, как она до сих пор о тебе гадких слухов не распустила. Зачем она тебя позвала, а сама уехала, не нарочно ли для Жоржа все устроила?
Наташа прижала ладони к щекам:
– Не знаю, я уже ничего не знаю…
– Успокойся, может, это и случайность. Только теперь держись от Дантеса подальше. От него, кроме неприятностей, ждать нечего.
Дома Наталья Николаевна застала записку от Полетики, подала ее Азя: