Натуральный обмен

Солодкова Татьяна

– Вам не кажется, что пришло время объяснить?
– прямо сказал я. Пускай, я осознавал, что не в моих интересах портить отношения с могущественным стариком, но его плотоядный взгляд, направленный на меня, начинал по-настоящему раздражать, я отвык быть бессловесной куклой, и мне нужны были объяснения.

– Пожалуй, - согласился император.
– Вы этого заслуживаете.

– Я весь внимание.

Тем не менее раскрывать карты Георг не торопился.

– Может быть, вина?
– гостеприимно предложил он,

уже протягивая руку к звонку для вызова слуги.

– Не стоит, предпочитаю ясную голову.

Рука императора замерла в воздухе, а в глазах мелькнуло удивление. Еще бы, он не привык, чтобы ему отказывали. Вообще, у меня создавалось впечатление, что он продумал этот разговор до мельчайших подробностей, в том числе и мои реплики. Отказ от вина явно не соответствовал сценарию.

Георг нахмурился, но вернул руку на подлокотник.

– Что ж, как пожелаете, - согласился он, хотя неудовольствие в его голосе прозвучало отчетливо.

– Итак, я слушаю, - напомнил я, оставаясь предельно серьезным.

Император снова смерил меня взглядом. Похоже, моя настырность тоже не соответствовала "Великому плану".

– Хорошо, - он медленно кивнул.
– Буду говорить прямо, - мне захотелось закатить глаза: ну, наконец-то!
– Я стар, очень стар, и я понимаю, что не вечен. Мне нужна крепкая рука, которая возьмет на себя управление империей после моей смерти.

Твердая ли рука у Дамиана, кто его знает, но тяжелая - это точно, на себе проверил.

Император тем временем продолжал:

– Этот человек должен обладать исключительными личностными качествами. Он должен уметь казнить виноватых, но при этом защищать невинных, быть жестким, но не жестоким, уметь жертвовать и приносить в жертву, если этого требуют интересы государства. Кроме того, этот человек должен пользоваться уважением людей, быть гибким и уметь подстраиваться под те или иные обстоятельства, не бояться перемен и сам быть их источником. Тот, кого не сломить угрозами и запугиванием, человек, не боящийся смерти и способный рассмеяться в лицо своему убийце...

На последней фразе мое сердце пропустило удар. Он же не может... Ну, то есть, я придумываю, он не может сказать...

– Это должны быть вы, Эридан.

...то, что сейчас сказал!

– Вы шутите?
– я был слишком сильно удивлен, чтобы выдать что-то более вежливое и официальное.

Император покачал головой.

– Отнюдь. Я наблюдал за вами с момента подавления восстания Багряной Карадены. Вы напоминаете меня самого в юности, и мне это импонирует, вы тот, кто мне нужен.

– Виртуоз, - убито пробормотал я.

Но Георг и тут не возразил.

– Именно. Виртуоз, и я от своих слов не отказываюсь.

Теперь я ровным счетом ничего не понимал. Я ожидал от нашего разговора чего угодно, но только не... не этого!

И что, черт возьми, мне теперь делать, скажите

на милость? Как выкручиваться?

– У вас есть наследник, - ответил я как можно более нейтральным тоном.

– Дамиан?
– император презрительно скривился.
– Кажется, вы уже видели его во всей красе. Мстительный сопляк, а не наследник. Я уже полгода как запретил своим подданным называть его "высочеством". Да, он мой сын, и я не отказываюсь от родства, но он не будет моим наследником.

Я все еще не верил, что он говорил серьезно, не хотел верить.

– И вы готовы отдать империю совершенно постороннему человеку, чем своему сыну?

– Гнилые яблоки тоже падают недалеко от яблони, - философски заметил император.

– Значит, вы все для себя решили?
– уточнил я.
– И как вы себе это представляете? Я подписываю бумаги и передаю вам Карадену в полное владение, а вы пишите завещание, что после вашей смерти, я становлюсь императором?

– Ну что вы, - Георг осклабился, очевидно, решив, что раз меня интересуют подробности, то мое согласие уже у него в кармане.
– Никто не собирается отбирать у вас Карадену даже на время. Есть вариант получше.

– И какой же?

– Породниться.

Мои брови невольно взметнулись вверх. "Ну не усыновить же он меня хотел", - ляпнул я принцу при первой встрече, когда не мог понять его претензии в мой адрес. А вот теперь я очень даже их понимал. Его отец не просто восхищался каким-то там чужеземцем, он собирался отдать ему то, что принадлежало Дамиану по праву рождения.

– Дамиан - мой не единственный ребенок, - продолжал император. Помимо него, у меня три дочери. Младшая еще не замужем.

Да, об этом я читал, когда собирался в Союз Правобережья. У принца Дамиана было три сестры: две старшие и одна младшая. Я тогда еще удивился, что у пожилого человека такие юные дети.

– Вашей младшей дочери тринадцать лет.

– Четырнадцать, - поправил император.
– Через год ей исполнится пятнадцать, и вы сможете пожениться.

– Она еще ребенок.

Теперь улыбка Георга стала снисходительной.

– А вы сам? Сколько вам? Ведь и двадцати еще нет?

Судя по осведомленности императора о моей персоне, он должен был знать не только дату моего рождения, но и час с точностью до минут.

– Мне девятнадцать, и вам это известно.

– Пять лет разницы в возрасте между мужчиной и женщиной - сущая мелочь, моя жена была младше меня на двадцать шесть лет.

Похоже, император действительно заранее все продумал, и мои возражения, и свои ответы. А значит, мне нужно как-то выйти за пределы его сценария, но сделать это так, чтобы ненароком не оскорбить.

– А как насчет того, что я женат?
– попытался я подойти к вопросу с другой стороны.

Император безразлично пожал плечами.